Герцель Давыдов - Десять дней в ноябре Страница 33

– Ты собираешься, невзирая на запрет, провести

обряд?

– Да, но я поступаю так не для того, чтобы что-

то нарушить, а для того, чтобы помочь этой женщине,

на долю которой выпало столько страданий.

– Уважаемый раввин, я не могу понять, зачем

тебе это надо…

Раввин был знаком с Леей и ее маленькой доче-

рью Хелен и знал о пережитом ими в Германии, тихо

произнес:

– Она столько перенесла за свою жизнь,

что я не могу поступить по-другому.

– Ты же рискуешь своей репутацией! Ты пони-

маешь, чем это грозит в нашей религиозной общине?!

– Да, я прекрасно понимаю, что делаю, и го-

тов лично понести ответственность. Это только моя

инициатива, и я больше никого не собираюсь сюда

впутывать.

– Зачем такому праведному человеку, как ты, по-

могать этой женщине?

Раввин решил посвятить юношу в трагическую

историю семьи Шварц, в надежде, что, услышав это,

он ничего не расскажет жителям Лекаяма.

– В начале ноября она с дочкой и другие беженцы

прибыли в хайфский порт, откуда их перевели в лагерь

для беженцев в Атлите. С того самого дня мы с женой

каждый день приходили туда, чтобы поддержать но-

вых репатриантов. Мы разговаривали с ними, знакоми-

ли с религиозными обычаями, рассказывали о нашей

стране. Там находилось много людей с искалеченными

судьбами, но то, что пришлось перенести этой женщи-

не, было неописуемо. После того как мы возвращались

домой, говорили только о ней и думали, как сделать

так, чтобы Лее и Хелен удалось забыть все, что при-

шлось пережить…

Молодой человек, внимательно слушавший

раввина, ничего не ответил.

– Я пытался рассказывать новым прибывшим

о религии, о Боге, но многие из тех, кто столкнулся

с трагедией, и слышать об этом ничего не хотели. Зна-

ешь, о чем они постоянно меня спрашивали?

– О чем же?

– Если Бог есть, то почему он допустил то, что про-

исходит сейчас с евреями в Европе? Почему он позво-

ляет нацистам убивать людей и издеваться над ними

только из-за того, что те евреи? Как Бог мог допустить

такие страдания еврейского народа – издевательства,

расстрелы, гетто, концлагеря?!

– И что ты им отвечал?

– Ничего, так как я не знал, как ответить на этот

вопрос. Когда на их глазах беспричинно убивали жен,

мужей, отцов, матерей и детей, какое может быть это-

му объяснение? Эти люди перенесли ужасные стра-

дания и унижения, и любые мои доводы восприняли

бы враждебно. Но со временем они становились более

терпимы к религии, некоторые даже пробовали соблю-

дать Субботу6, стараясь начать новую жизнь и забыть

о пережитом ужасе на своей родине, в Европе.

После некоторой паузы раввин продолжил:

– Все, что происходит сейчас в Европе, напомина-

ет историю с Йосефом, сыном нашего праотца Якова,

который был продан в рабство в Египет. Правда, после

того как он разгадал сон фараона, то стал его правой

6

Шаббат (Суббота) – седьмой день недели в иудаизме.

рукой, одним из богатейших людей и практически

правителем Египта, и к нему пришли другие иудеи.

Еще пару поколений после него евреи жили хорошо,

но постепенно превратились в рабов, пока Всевышний

не послал Моисея и не избавил их от египетского раб-

ства. Так и в Европе: совсем недавно евреи занимали

важные посты, были врачами, учителями, юристами,

банкирами. С ними считались, их уважали… Но сейчас,

после того как в Германии к власти пришли нацисты,

иудеи лишились всего: статуса, уважения, имущества.

По сути, они стали рабами.

– А эта женщина? Как она отзывалась о тех

событиях?

– Эта женщина всегда молчала. У нее на коле-

нях лежала маленькая девочка с длинными светлыми

волосами, которая не отходила от нее ни на минуту.

По ее глазам можно было понять, что жизнь для этой

женщины закончилась, когда нацисты убили ее мужа

и вторую дочь. Все, что у нее осталась, все, ради чего

она жила, – это вторая близняшка, Хелен. Но после

того взрыва на корабле она потеряла и ее…

Закончив эту фразу и оказавшись у развилки,

раввин чуть притормозил, чтобы не пропустить пово-

рот на Лекаям и, свернув, продолжил.

– Странно получается. Они убежали от нацистов,

от унижений, издевательств и погромов, на историче-

скую родину, чтобы начать новую жизнь, но тут сно-

ва оказались обречены на страдания. Лея говорила

моей жене о том, что муж и дочка погибли в Германии

во время погрома, и они приехали сюда, чтобы найти

спасение, а нашли…

Не договорив, раввин горестно махнул рукой

и грустно сказал:

– Ума не приложу, кто сообщил ей о гибели до-

чери. Бедная женщина никак не могла простить себя,

что не попрощалась с дочкой, и упорно просила отвез-

ти на ее могилу.

– Да, этой женщине пришлось многое пережить,

но это никак не оправдывает такого поступка.

– Мы не Небесный Суд и не имеем права так

рассуждать, – терпеливо повторил Моше Левин-

зон. – Мы – верующие люди, и если мы не будем

оправдывать поступки других, как можно надеяться

на то, что Небесный Суд найдет для нее оправдание

и позволит воссоединиться с близкими на небесах?

Мой отец, Аарон Левинзон, который тоже был равви-

ном, любил повторять фразу раби Илеля, сказанную им

около 2000 лет назад: «Не суди человека, пока не ока-

жешься на его месте», – поэтому раввины, да и каж-

дый человек должен стремиться к тому, чтобы найти

объяснения любым, даже самым дурным поступкам

ближнего и видеть прежде всего хорошее…

– Уважаемый раввин Моше, я понимаю твое

стремление помочь этой женщине, но прошу тебя об-

думать все еще раз: не перечеркивай этим поступком

проделанную тобой огромную работу. Ты же знаешь,

что самоубийство – один из самых страшных грехов.

Прощаются только солдаты, выбравшие такой способ

ухода из жизни, чтобы не попасть в плен к врагу.

– Да, но по религиозным законам в исключитель-

ных случаях могут быть также прощены те, кого под-

толкнуло на этот шаг разочарование и отчаяние. Этой

женщине пришлось столько всего пережить… Думаю,

что это примут во внимание на Небесном Суде и про-

явят к ней снисхождение. Если Лея будет похоронена

должным образом, возможно, они решат, что на зем-

ле ее не считают большой грешницей, и смилуются

над ней.

Когда повозка находилась уже совсем близко

от нужного им поселения, молодой иудей еще раз

спросил раввина:

– Но все же, несмотря ни на что, ты понимаешь,

что этим поступком она перечеркнула все возможно-