Сьюзен Виггз - Просто дыши Страница 33

— Они мне очень нравятся.

Туфли оказались раскрашенными вручную кедами. Туфли Мэй были раскрашены подснежниками, а бабушкины — глициниями. И они не были просто отпечатанным фабричным рисунком, нет, это были произведения искусства, цветы словно сошли с полотен старых мастеров.

— Ты унаследовала талант к искусству от меня. — Бабушка поставила коробку Саре на колени. — Это для тебя.

— Мы заставили твоего отца принести пару твоих туфель, чтобы не ошибиться с размером, — объяснила Мэй.

Сара открыла коробку и обнаружила в ней пару кедов седьмого размера, великолепно раскрашенных разноцветными примулами.

— Они просто прекрасны, — сказала она. — Вы знали, что примулы — мои любимые цветы?

Бабушка кивнула:

— Я помню. Когда ты была маленькой, ты говорила, ч го они напоминают тебе конфетки. Они разноцветные, и все цвета хороши.

Сара погладила обувь.

— Они слишком хороши, чтобы их носить. Я выставлю их в каком-нибудь видном месте.

— Ты будешь выставлять их каждый раз, как станешь надевать, дорогая.

Сара покачала головой:

— Я не могу бороться с вами двумя, мне не устоять против вашей тактики.

— Ты знаешь, что говорят о преклонном возрасте и вероломстве, — сказала бабушка.

Тетя Мэй погладила руку Сары.

— Это символический дар, чтобы ты снова встала на ноги.

Сара с силой вдавила спину в подушку.

— Боже, это такая…

— Манипуляция? — предположила тетя Мэй.

— Мы использовали все свои возможности, — призналась бабушка.

— Весь наш арсенал, — сказала тетя Мэй.

Бабушка и Мэй обменялись взглядами, в которых сквозила глубокая озабоченность.

— Что ты делаешь, Сара?

— На самом деле я обдумываю новую карьеру. Что вы думаете о будущем штукатура? — Она показала на трещину в стене.

— Не будь глупышкой. — Тетя Мэй поставила вазу на комод и занялась цветами. У этой женщины была легкая рука. Несколько секунд, и букет стал выглядеть как английский сад в миниатюре.

— Что глупого в карьере штукатура? — спросила Сара. Она подумала, что это, во всяком случае, не глупее, чем расставлять цветы и раскрашивать шлепанцы.

— Ты художник, — сказала бабушка. — А не ремесленник. В этом вся разница.

Они с Мэй сели на край кровати, напротив друг друга. Сара подумала, что они выглядят как на картинке, освещенной мягким светом из окна, прошедшим сквозь шелковые занавески. Когда Сара видела их вместе, ей хотелось, чтобы у нее была сестра или хотя бы лучшая подруга.

— Может быть, я больше не хочу быть художником, — сказала Сара.

— Почему ты говоришь такие вещи? — Бабушка выглядела ошеломленной.

— Слишком трудно заработать себе на жизнь. И слишком легко разбить сердце.

— Святые Небеса! Если ты боишься разбитого сердца, ты боишься жизни вообще. — Ее бабушка была ходячим собранием рекламных слоганов.

— Я буду тревожиться о своем сердце позже. В настоящее время мне нужно найти стабильную работу и тихо мечтать о том, чтобы быть художником.

— Ты совсем не похожа на ту Сару, которую мы знаем.

— Сары, которую вы знали, больше нет — ей изменил собственный муж и ее уволили из ее самой большой газеты.

— О, дорогая!

— Мои комиксы больше не будут печатать в «Трибюн». Работа на устричной ферме теперь кажется мне не такой плохой.

— Ты всегда ненавидела работу на ферме, — заметила бабушка. — Не притворяйся, что это не так. И нам очень жаль насчет «Трибюн», но на свете есть тысячи других газет, и ты не должна сдаваться. У тебя куда большая утрата. Одна из самых больших, которые выпадают женщинам. Твой муж был тебе неверен. Он отобрал у тебя чувство доверия и безопасности. Но не позволяй ему отобрать у тебя также твою мечту.

Тетя Мэй согласно закивала:

— Мы знаем, это рискованно…

Сара сняла пушинку синели со своей кровати.

— Эмоциональный риск требует особой храбрости, — сказала бабушка.

Сара ничего не могла с собой поделать. Она расхохоталась. Она в первый раз по-настоящему смеялась с момента разрыва с Джеком, и это было потрясающе, всплеск эмоций таких сильных, что это заставило ее утомленно откинуться на подушки.

— Это я, — сказала она. — Бесстрашная Сара Мун. — Она вытерла глаза уголком пододеяльника. — От вас, девочки, я чуть со смеху не лопнула. В самом деле. — Когда они не ответили, она еще раз вытерла лицо насухо. — Знаете ли вы, что я десять дней не мыла голову?

— Это совершенно невообразимо, — сказала бабушка.

— Я позволяю натуральным маслам исцелить повреждения.

— И очень умно к тому же, — вступила в разговор тетя Мэй.

— Я рассчитываю на некоторое сочувствие. Что вы скажете?

— О, Сара, — начала бабушка, — тебе не нужно сочувствие. Тебе нужна жизнь.

— На что мне она? Чтобы я смогла еще немного потрахаться?

— Ну, дорогая, с таким отношением ты погибнешь.

Сара посмотрела на сестер.

— Даже погибающий нуждается в сочувствии. Предполагается, что вы скажете мне, что любите меня и хотите, чтобы я нашла новый способ быть счастливой, и что именно поэтому вы даете мне совет. И вы должны были бы подчеркнуть, что обе страдали от боли в этой жизни, так что немного понимаете, что я чувствую.

Сестры обменялись многозначительными взглядами.

— Такая умная девочка, — сказала тетя Мэй.

— Мы всегда это знали, — согласилась бабушка.

— Это не помогает, — проворчала Сара.

— Говорить с людьми, которые тебя любят, о том, что тебя беспокоит, всегда помогает.

Сара вздохнула и сложила руки на груди.

— Сдаюсь. Что вы от меня хотите?

— Мы хотим, чтобы ты для начала встала с кровати. Ты почти не выходишь из этой комнаты. Это нездорово.

— Меня не заботит мое здоровье.

— Чепуха, дорогая. Конечно же оно тебя заботит.

Мой Бог, подумала Сара. Они как девочки в «Мышьяке и старых кружевах»[8]. Совершенно сумасшедшие, но убежденные в том, что знают ответы на все вопросы.

— Ты все еще очень молода, — сказала бабушка. — У тебя столько всего впереди. Мы хотим, чтобы ты вышла из комнаты и порадовалась этому, Сара. А не пряталась и спала.

— Мы думаем, что ты тоже этого хочешь. — Тетя Мэй вытащила ключик из своей вязаной сумочки и положила его на прикроватный столик. На цепочке у ключа висела пластмассовая десятицентовая фигурка. Из мультфильма «Лило и Ститч». Саре всегда нравился этот персонаж. Он плыл по жизни, словно на серфинге, и пел перед лицом проблем.

— Что это? — спросила она.

— Ключ от коттеджа, — сказала тетя Мэй. — Я сдаю его тебе в аренду, первый год можешь жить бесплатно.