Клэр Нейлор - Любовь. Инструкция по применению Страница 33

Я просто не могу! Она мягко отодвинула австралийца за плечи и, улыбаясь, сказала: «Я быстренько в туалет, вернусь через минуту». Он беззвучно кивнул, Эми прорвалась в дамскую комнату.

— Черт, черт, черт, — она плеснула холодной водой себе в лицо и увидела в зеркале отражение в золотистом корсете с размазанной под глазами тушью.

— На что я похожа? — выдохнула она. Из кабинки за ее спиной, изобразив танцевальное па, выплыл трансвестит под два метра ростом и подмигнул ей наклеенными ресницами.

— Ты похожа на красивую девушку, милая, которая слишком хороша для этого места, — мудро заметил он.

— Спасибо. Вы, вероятно, правы, — поблагодарила Эми, держа руки под сушилкой.

— Ох уж эти мужчины, а? — ухмыльнулся он, стирая помаду с передних зубов.

— Не говорите, — рассеянно кивнула она.

Выйдя из туалета, Эми принялась искать Люсинду, опустив голову и прячась за спинами. Выследив Бенджи с Люсиндой в другом конце зала, она по внешнему краю пробралась к ним и схватила их за руки.

— Ребята, мне нужно идти.

— Мы думали, ты прекрасно проводишь время, — удивился Бенджи.

— Я давно выросла из подобных вещей, — Эми пригнула голову еще ниже в страхе быть замеченной. О боже, вон он, смотрит прямо на меня.

— Люс, помоги!

— Одолжи Бенджи, — с молниеносной быстротой сообразила Люсинда. — Бенджи, поцелуй Эми, быстро! — Бенджи выглядел ошеломленным и на нервной почве словно оцепенел. Время шло, и австралиец целеустремленно сокращал расстояние между ними. Люсинда схватила Эми в охапку и звонко поцеловала ее прямо в губы; несколько мгновений они терлись носами, имитируя засос. Бенджи, открыв рот, смотрел на Люсинду, по-видимому, восхищаясь правдивостью сцены. Австралиец неуклюже переминался поодаль, бросая на Бенджи вопросительные взгляды. Бенджи только плечами пожимал. Осознав, что удача ускользнула у него из-под носа, австралиец понимающе кивнул и ушел выискивать следующую жертву. Эми с Люсиндой разыгрывали шараду до самой гардеробной, влюблено глядя друг другу в глаза и держась за руки. Когда им в целости и сохранности выдали их куртки, они взлетели по ступенькам на улицу и прыснули со смеху. Хохот перешел в истеричные всхлипы. Пока они приходили в себя, Бенджи околачивался поблизости, корча озадаченную мину — «женщины, какие они?». По правде говоря, он даже гордился ими, просто был слегка сбит с толку.

— Ты упустил тогда свой шанс, Бенджи! — истерическим голосом обратилась к нему Эми.

— Я думаю, теперь ему придется как-то с этим жить, сладкая! — мудро заметила Люсинда.

В такси Эми наконец рассказала им, что натворила.

— Слава богу, вы там были! Не хочу сказать, что он сексуально озабоченный маньяк-извращенец, но… я вроде уже достаточно взрослая? Какого черта мне лизаться с первым же парнем, появившимся в поле зрения после Орландо Рока?!

— Никогда не поздно совершать идиотские выходки, Эми, — Люсинда явно вошла в роль мудрой женщины.

— О, лучше послушайте ведущую колонки советов Клэр Рейнер, прожившую в браке сорок семь лет, — сказал Бенджи. — «Допусти я малейшую ошибку, заинтересуйся мной кто в ночном клубе — для моей второй половины это было бы ударом ниже пояса».

— Естественно! — в унисон сказали девушки. — Ты здесь единственный мужчина, Бенджи, оставь это! Ради своего же блага.

Первое, что почувствовала Эми на следующее утро, — это резкий запах никотина. О Господи, это же от меня! Ее рот отдавал кислятиной, как давно не чищенная клетка с попугаями. О нет… полный регресс. Она сейчас чувствовала себя примерно так же, как в шестнадцать лет. Бывало, перепьешь сидра, а потом целуешься с кем-то… и целуешься так долго, что вокруг рта в итоге появляется какая-то сыпь. А желудок выворачивает наизнанку при мысли о том, придет ли он в школу в понедельник. И дала ли ты ему свой номер телефона? Если дала, то у тебя явные проблемы с мозгами! К тому же придется все оставшиеся выходные бросаться к телефону всякий раз, когда он зазвонит. Ведь если трубку возьмут родители, начнутся бесконечные допросы, непременно сводимые к: «Полагаю, ты еще слишком мала, чтобы на дискотеки ходить, тебе всего лишь шестнадцать!»

— Это не дискотека, мам, это клуб!

— Вот именно!

Или другой вариант развития событий, гораздо хуже первого:

— О, Питер, Эми вчера вечером познакомилась с молодым человеком!

— Расскажи нам о нем, ты ведь хочешь пригласить его на чашечку чая?

— Пап, отстань!

Время от времени в спектакле принимали участие младшие братья и сестры. В таком случае можно было гарантировать, что твой дневник процитируют за завтраком. Мало того, каждого появившегося на пороге гостя, начиная с сотрудника «Христианской помощи» и заканчивая бабушкой, приветствовали скандированием: «У Эми есть парень!»

— Пошел вон!

— Мам? Эми ругается!

У Эми замутило в животе при одном воспоминании о таких моментах. Но, как правило, получалось хуже, если она вообще не хотела говорить с пятничным приключением, ибо оно было прыщавым и училось в третьем классе.

— Эми, ты не можешь просто проигнорировать этого бедного мальчика! Он ждет, когда ты подойдешь к телефону. Иди поговори с ним.

— Мам, он урод.

— Эми, где твое воспитание? Нельзя быть такой жестокой! Иди и поговори с ним, СЕЙЧАС ЖЕ!

Эх, юность, подумала Эми и неожиданно увидела проблему с другой точки зрения — похоже, так будет всю жизнь: мужчины, которые тебе безразличны, посылают цветы, звонят по сто раз на дню и способны раскошелиться на кучу французских сумочек «Гермес». А те, кто нравится, — законченные ублюдки и предатели. Се ля ви!!!

22

В то время как Эми в лондонском клубе тесно общалась с гландами какого-то парня, чье имя было ей неизвестно, Орландо Рок завтракал со своим режиссером и другом по совместительству — Биллом Бэллентайном. Шотландец до мозга костей, Билл энергично тыкал вилкой в толстую сосиску и яичницу с беконом, а своему компаньону не позволял притрагиваться к чему-либо, кроме мюсли и обезжиренных продуктов.

— Билл, ты весишь на сорок килограммов больше меня, а сам ешь все это. Пожалуйста, разреши мне хоть сосиску съесть!

— Ни в коем случае! За две недели своего секс-пиршества ты набрал двенадцать килограммов, и теперь это уже твои проблемы. Кто из нас, в конце концов, тот псих, которому нужно уместиться в кадр?

— Билл, ладно тебе, только одна сосиска — и я устрою тебе встречу с этой твоей Антеей Тернер, — пообещал Орландо.

— Я же сказал нет! Ты свою овсянку отъел, теперь ничего не получишь.

— Да не хочу я кашу! Мне бы только бутерброд с колбасой, — умолял Орландо, умирая от голода.