Элен Алекс - Мечты сбываются Страница 33

Хотя он должен был знать, как важна начинающему сценаристу оценка его творчества, и чем скорее, тем лучше. А так — ходи и красней, что там прочитал у тебя человек, мнение которого тебе важно, и какое у него вообще это мнение.

24

На следующий день мы с Ванессой примеряли мое свадебное платье и спорили, какую прическу мне лучше сделать. Ванесса советовала что-нибудь объемное и впечатляющее.

Я сказала, что буду невестой с распушенными волосами. Тогда Ванесса сказала, что нас наверняка будут снимать для газет, раз меня к алтарю поведет Санди Хоггард.

А я сказала, что все равно просто разбросаю волосы по плечам, раз я так решила.

— Я даже в кино такого не видела, чтобы в день свадьбы волосы просто разбрасывали по плечам, — сказала Ванесса.

— Ну ты и сравнила, — сказала я. — То — кино. А в жизни чего только не бывает.

Мы посмеялись.

— А почему ты не спрашиваешь, что у меня нового и интересного? — сказала Ванесса.

— Ну ты, наверное, познакомилась с каким-нибудь самым лучшим в университете старшекурсником.

— Как ты догадалась?

— И наверняка ваше знакомство состоялось, когда ты упала на лестнице.

— Нет, в столовой, — рассмеялась Ванесса.

Ночью мы с дядей Санди жарили барбекю на заднем дворе его дома. Он замариновал мясо в вине, и мы должны были немедленно узнать, что получилось.

— Видели бы нас тетя Бетси и бабушка Аманда, — сказала я.

— Ой, надо было их тоже позвать, — сказал он.

— Ну что ты, они бы не поняли.

— Барбекю?

— Нет, — улыбнулась я, — то, что все это надо есть в два часа ночи.

— А где Брендан? — спросил Санди.

— Спит. Он очень устает на работе. Моя собака, кстати, тоже спит.

— Она еще маленькая. Все дети много спят. Они во сне растут и взрослеют. Кстати, уже пора нанимать инструктора твоей собаке. Сенбернары — серьезная порода, с ними должен заниматься профессионал.

Мы с ним сидели у огня, и маленькие золотые лучики отражались в его глазах.

— У тебя глаза цвета неба и цвета океана, — сказала я.

— Так неба или океана, ты определись, — сказал он.

Мы рассмеялись.

— Мама не приедет, — сказала я.

Он понимающе кивнул.

— Она занята, ее можно понять, — сказал он.

— Вот я и стараюсь понять.

— Вот и хорошо.

— А ты помнишь свою маму? — спросила я.

— Конечно, помню.

— Расскажи.

— Ну-у я помню, как она мне говорила… — Он задумался. — Она говорила: «Александр, моя любовь будет всегда с тобой, где бы мы с тобой ни были, помни об этом всегда». — Он опять задумался. — И я помню об этом всегда, — сказал он через время.

Я сидела раскрыв рот.

— Но почему — Александр? — сказала я.

— Что?

— Почему она говорила тебе — Александр?

— Потому что это мое имя.

— Как твое имя?

Он пожал плечами.

— Так называла меня моя мама.

— А почему тебя больше никто так не называет?

— Не знаю, все привыкли звать Санди.

Я надолго задумалась.

— И никто больше не знает, что твое имя Александр?

— Ну почему же, бабушка Аманда знает.

Я молчала.

— Вот как в жизни все складывается, — сказала я спустя какое-то время.

— Как? — поинтересовался он.

— Не так, как было задумано с самого начала.

— Ты рассуждаешь как взрослый человек, — улыбнулся он.

— А я и есть взрослый человек. Ты не заметил?

— Заметил.

А на следующую ночь мы с ним бродили по темному пляжу. На мне были две его рубашки, которые мы захватили у него дома.

Было очень темно, поэтому мы иногда чуть не падали, спотыкаясь о песчаные барханы, хватались друг за друга и смеялись.

— Обожаю спать на берегу, — сказала я, — когда над тобой горячее солнце и ветер обдувает лицо.

— Доминик, — сказал он. — Ты никогда. Не спишь. На берегу.

— Откуда ты знаешь?

— Я все про тебя знаю.

— Мы пару раз заснули с Ванессой на учебниках.

— Ну на учебниках — это совсем другое дело. На них просто полагается спать, — сказал он очень серьезным голосом.

— Ты рассуждаешь как взрослый человек, — сказала я.

— Что?

Он схватил меня на руки и понес выбрасывать в океан. А я крепко держалась за его шею и визжала ему в ухо.

— Ладно, не буду, — сказал он, — а то ты сейчас полгорода разбудишь.

Он поставил меня на землю, и мы с ним держались друг за друга, совершенно обессиленные от смеха.

А потом мы согревались горячим кофе в его доме, прямо перед большим окном, выходящим на океан. Уже вот-вот должно было светать.

Солнце собиралось выходить из-за скал и освещать этот мир своим волшебным теплым светом.

— Я прочел твой сценарий, — неожиданно сказал дядя Санди.

Я почувствовала, как мое лицо стало гореть. Но он замолчал и долго ничего не говорил.

— Я давно его прочел. В ту же ночь.

Я очень удивилась.

— А почему не говорил? — тихо сказала я.

— Не хотел, чтобы ты была напряжена в эти дни, — сказал он.

Он опять задумался. Я тоже не могла ни слова сказать.

— Там все, как ты хотела. Мраморные полы, витые колонны, звон хрустальных бокалов, выезды в открытом автомобиле, огромные шляпы с вуалью и дамский мундштук с сигаретой. Я заметил это.

Он достал сигарету и закурил.

— Конечно, там много чего нужно переделать. Но для первого опыта очень неплохо.

Мне хотелось глупо улыбаться. Это была в общем-то большая похвала.

Он еще подумал.

— Ты очень интересно описала главного героя, — сказал он, — ты его описала так, что в него можно влюбиться, поверить ему и пойти за ним на край света. — Он долго думал, а потом все-таки добавил: — Если бы не другой главный герой.

Я стала разглядывать его дом. Как он устроен. Где стоит стол, стулья, кресла. Диваны, книги в шкафу. Хотя знала с детства, что тут и где стоит.

— Хороший парень этот Брендан, состоявшийся, — сказал Санди. — Это тебе не Маркус, которому еще расти и расти. A Брендан — взрослый, серьезный, надежный. Ты любишь его?

Вот так, без перехода. Я застыла как истукан.

Нет, разумеется, я собиралась покачать головой положительно. Но потом я хотела отогнать какую-то мысль и покачать головой отрицательно.

Потом я опять хотела покачать головой положительно. Но вспомнила о великом переселении народов в древние времена и захотела покачать головой отрицательно.

Потом я опять собралась покачать головой положительно. Но вспомнила о проблеме выхода рек из берегов и захотела покачать головой отрицательно.

— Простой вопрос, Доминик, — сказал тем временем Санди, глядя в окно.