Дюна. В коллекции. Книга 1 (СИ) - "Violator" Страница 33

— Поиграем? — внезапно послышался серьезный голос Вэйжа, и мне показалось, что его тон звучал жестко, словно он вызывал Коула на поединок.

Это было странно. Потому что до этого ничто не предвещало смены настроя умиротворенной беседы. Казалось, что в один момент молодой парень из знакомого, смотревшего на Коула с уважением, превратился в противника.

— В блиц, — Коул спокойным тоном принял вызов и, казалось, он не был удивлен смене настроения.

— Одним цветом, — бросил Вэйж.

— Черными, — улыбнулся Смерть.

И игра началась. В отличие от дружеского турнира с Хангом, эта партия носила характер сражения. Агрессивного. Жесткого. Напористого.

Мне было сложно судить, кто из них выигрывает, так как на доске были фишки одного цвета, но я была убеждена, что Коул лидирует. Это было видно по его расслабленной позе, по спокойным движениям и по внимательному взгляду Ханга, в котором читалась уверенность за друга.

И разница в возрасте была ни при чем. Вэйж казался достойным противником. Не по годам умным. Не по годам развитым. И чрезвычайно быстрым и напористым.

Коул сделал очередной ход, и внезапно все остановилось — казалось, даже дым в комнате завис неподвижно. Если до этого Вэйж реагировал быстро, то теперь он замер, внимательно рассматривая доску.

— Ты хочешь продолжать борьбу? — наконец, послышался голос Коула, но Вэйж молчал. То ли он обдумывал, как можно выйти из ситуации, то ли не хотел верить в поражение.

— У Горра четыре группы и все “с глазами”. Они неубиваемы, — подтвердил Ханг, и я была рада, что мужчины говорили по-английски, на языке Коула.

Вэйж некоторое время молчал, обдумывая свои позиции, и, наконец, кивнул, принимая свое поражение.

— Красивая партия, но мы продолжим, — вставая с кресла, улыбнулся он, и внезапно мне показалось, что эта игра олицетворяла нечто большее.

— Встретимся в Макао, — растянул губы в улыбке Коул.

— Обязательно, — ответил Вэйж и, попрощавшись, направился к двери.

Я смотрела вслед его высокому силуэту, на ум приходили его слова, вспоминался его взгляд и жесты, и я вдруг поняла, что именно меня в нем отталкивало, то, чему не могла дать определение. Он будто пребывал в образе молодого принца, который вот-вот займет трон, уже считая все вокруг своим. Даже его слова о золоте, принадлежащем королям, носили собственнический характер, а его поза в кресле напоминала позу короля на троне. Немного пафосно и вызывающе.

От этих выводов я скривилась, и было понятно, почему — этот молодой парень не ударил палец о палец, чтобы достичь хоть какой-то высоты положения самостоятельно. Он смотрел на все по-хозяйски, родившись с серебряной ложкой во рту. В отличие от Коула, который всего добился сам.

— Нам тоже пора… — послышался голос Коула, прерывая мои размышления, и мы начали вставать, собираясь по домам.

Глава 32

Когда мы вышли из ресторана, наступил глубокий вечер, однако Гонконг даже не планировал отходить ко сну. Напротив, казалось, что народу с наступлением темноты стало еще больше. Мужчины задержались на выходе, а мы с Лин в окружении охраны пробирались сквозь толпу к нашим машинам, которые, как и сказала Лин, ждали нас неподалеку.

Я вдыхала густой теплый воздух, наполненный ароматами стрит-фуда и улыбалась. Несмотря на визит Вэйжа, у меня было хорошее настроение, видимо, из-за дыма в кальянной, где мы провели несколько часов, но я могла с уверенностью сказать, что контролировала и себя, и свои мысли, и свое поведение.

— А тебе, я вижу, понравилось, — отметила Лин, пока мы садились в салон.

— Мне очень понравился и Монгкок, и еда, и кальян, и даже эти запахи, — с улыбкой ответила я. — Будет о чем вспомнить.

— Фишка заключается в том, с какими мыслями ты куришь, в каком настроении. Ну или, в нашем случае, что курили наши мужчины. Философия кальяна.

— Философия кальяна? — с интересом посмотрела я на нее.

— Если в момент курения ты напряжен, дергаешься, думаешь о какой-то проблеме, то тебя накроет темной волной. Поэтому здесь важно состояние. Умение настроиться на правильный лад и расслабиться. Это целая наука.

— Надо же, — покачала я головой и спросила: — Одного не пойму, как в таком состоянии возможно играть хоть во что-нибудь, уже не говоря о сложных играх, как го, где нужно иметь ясный ум, чтобы выстроить грамотную стратегию.

— Ты еще не видела как виртуозно в таком состоянии мужчины играют в покер, — улыбнулась Лин.

— Это курение разве не вредно?

— Во-первых, они курят не частно. У них нет зависимости. Для них это способ расслабиться. А во-вторых, они чистят кровь.

— Чистят кровь? — удивилась я.

— Да. Очищают организм от токсинов. Это, кстати, очень полезно и для профилактики сердца.

— Как? — мои брови все еще были приподняты, и я с интересом смотрела на Лин.

— В частной клинике, — пожала она плечами. — Есть такая процедура. Называется плазмаферез. Я в первый раз, когда услышала, испугалась за Ханни. Но изучила этот вопрос и успокоилась.

— А это не опасно?

— Нет, что ты. Берут плазму твоей крови. Чистят и возвращают уже обогащенную кислородом. Омолаживание и чистка на глубоком клеточном уровне.

“Теперь понятно, откуда у Коула такой энергетический запас и работоспособность”, - про себя усмехнулась я, а Лин тем временем продолжила:

— Меня Ханни отправлял на озонотерапию в профилактических целях. Классная процедура. После нее чувствуешь себя, как младенец, — усмехнулась Лин и, посмотрев на меня, добавила. — Думаю, тебя тоже оздоровят и укрепят.

— Почему ты так думаешь?

— Ты делаешь успехи.

— В смысле?

— Коул никогда до этого не объяснял женщинам условия игр, каких бы то ни было.

— Это что-то значит?

— Не знаю. Такие мужчины, как Ханни и мистер Коул, не привязываются к женщинам. Они не нуждаются в отношениях. Самодостаточны и независимы. Скорее, мистер Коул видит, с какой искренностью ты всем интересуешься, всё изучаешь. Может быть, в какой-то степени, мистера Коула…

— Что? — я внимательно смотрела на нее. Не знаю, почему, но мне стало очень важно знать правду. Знать, что Коулу я стала в какой-то момент интересна. Пусть даже таким странным образом.

— Это забавляет. По крайней мере, пока.

Сердце кольнула такая формулировка, то ли от задетой гордости, то ли от чего-то все еще непонятого мной, но я спрятала эмоции и продолжила этот странный, но откровенный диалог.

— А разве другие девушки не интересовались?

— Интересовались, конечно. Но ты ведешь себя нестандартно.

— Разве?

— Несравнимо, конечно, но я провожу параллели с собой, — пожала плечами Лин. — Мне хочется все тебе рассказать и показать, видя твою заинтересованность. Ты не первая иностранка в моем окружении, а я по своей натуре не очень дружелюбна в общении и бываю очень токсичной с подругами. Даже Ханни заметил мою симпатию к тебе.

— Спасибо за откровенность, — улыбнулась я.

— Не за что… — пожала она плечами и, секунду подумав, добавила: — Ты необычная.

— Я простая, — тут же парировала я, не желая незаслуженных комплиментов.

— Ну. Другая бы на твоем месте начала кричать о своем статусе и уважении личности, о несправедливости и незаконности. Начала бы изображать из себя жертву или, наоборот, хвататься за оружие, — задумчиво произнесла она и, секунду спустя, продолжила: — За те полтора года жизни с Ханни я немного наблюдала за мистером Коулом. Ему все равно, как к нему попала девушка. Сама по себе, или как ты… И только такие, как Ирина, тешат себя иллюзиями своей эксклюзивности. А ты другая. Ты не боишься исследовать и готова идти на контакт, идти вперед, несмотря на свое положение. И это не средство выживания жертвы или хитрый маневр воительницы, а искреннее желание расширить свое сознание.

Я внимательно смотрела на нее, и понимала, что она права. Я уже признавалась себе, что меня тянуло не только к Гонконгу, но и к Пропасти, над которой я зависла.