Ледокол (СИ) - "Ann Lee" Страница 33

Неизбежность.

Как он сказал, у меня нет других вариантов. Всё решил сам.

Он, наконец, приподнимется, и я хватаю ртом воздух, настолько, насколько он мне позволяет. Одной рукой Кир, развязывает узел на полотенце, и отшвыривает его, вытянув из под моей спины. Потом накидывается на мою грудь, мнёт, сжимает. От горячей ладони по телу бегут мурашки, и я непроизвольно выгибаюсь, чем заслуживаю удовлетворительный, поощряющий рык.

— Кир, подожди, — сбивчиво бормочу, когда он переключается на мою шею, разукрашивая её болезненными засосами.

— Я по-другому хочу! — осмелилась озвучить свои желания.

Он поднимает голову, и заинтересованно смотрит.

— По-другому? — хрипит его голос.

— Да, позволь мне быть сверху, — совсем уже застеснявшись, пролепетала я.

Он хмыкает, и подтягивается на руках, отталкивается от кровати, ложиться на спину, тем самым, показывая мне, что не против моей затеи.

Я подтягиваю ноги, и сажусь, рассматривая его фигуру в сумерках комнаты.

Склоняюсь, и легко касаюсь пальцами широкого плеча, и разлёта ключиц, пробегаю по колючему подбородку. В темноте сверкает широкая серебряная цепь на шее. Облизываю пересохшие губы, и закусываю нижнюю, увлечённая волнующим занятием. Исследованием мужского тела. Ведь он всегда как ураган налетает, всё быстро, стремительно происходит. А сейчас лежит, закинув руку за голову, и наблюдает, за моими осторожными движениями.

И как это заводит! Неимоверно!

Я чувствую лёгкий озноб, бегущий по телу, от этого внимательного взгляда, и продолжаю, гладить его разрисованную кожу. Провожу по контуру губ, на его манер, и склоняюсь, кусаю за нижнюю. Втягиваю её в рот, сосу. Слышу его сбитое дыхание.

Неужели мои робкие движения, почти неумелые, нравятся ему?

Я поднимаю глаза и обжигаюсь о пламенеющий взгляд.

Вот и ответ.

Он обнимает меня за талию, и притягивает ближе, берёт инициативу в свои руки. Я стону, и отстраняюсь, убираю его руку, завожу ему за голову.

— Нет, не нарушай правила, — капризничаю я.

— У нас сесть правила? — усмехается Кир, тем не менее, не делает больше попыток установить свою власть.

— Да, — я возвращаю руки на его твёрдую грудь, — по ним ты позволяешь мне делать с собой, что мне захочется!

— Не помню, когда мы о таком договорились, — хмыкает Кир, а потом ощутимо вздрагивает, потому что я прикусываю его сосок, и тут же оглаживаю языком.

— Вот сейчас и договорились, — бормочу я, подбираясь к другой груди, и проделывая тоже самое.

— А ты полна сюрпризов, — рычит Кир, когда я зарываюсь в волоски на его груди, спешно развязываю на нём, каким-то чудом не сбившееся полотенце.

Его кожа горячая и ароматная. Гладкая. Её так приятно целовать. Скользить языком по жёстким перекатам напряжённых мышц. Впиваться ногтями, оставляя бороздки от ногтей. Тереться своим обнажённым телом, касаться разгорячённой кожей, и скользить вниз, не пропуская ни миллиметра, обрисовывая языком, все линии на груди, животе, руках.

Я тяну его руку, и сажусь сверху на его живот, прижимаясь, горячим влажным лоном. Распускаю волосы, которые скользят шелковым шлейфом по плечам, и спине. Сжимаю колени. Кир неотрывно смотрит за моими движениями, когда я слегка покачиваюсь, легко целую его длинные пальцы. Скольжу кончиком языка по шершавой коже, а потом вбираю большой палец в рот, и начинаю его сосать, потираясь промежностью, о крепкий живот. Он резко выдыхает, и кладёт вторую руку мне на колено, сжимает.

Его член позади, упирается всей своей длиной, в мои ягодицы. Тыкается, когда я покачиваюсь назад, скользя влагой, по горячей коже. Рука его движется по моему бедру, вниз вверх, а я продолжаю перекатывать во рту его палец, вожу сложенными губами, до основания, и постанываю, от волнительных ощущений, прикрывая глаза от удовольствия.

Потом вытаскиваю из рта влажный палец, и беру за ладони обе его руки и накрываю ими свои груди, выгибаясь всем телом навстречу, когда он пальцами сжимает соски. Крутит их, вырывая из меня всхлипы и стоны, и я сильнее сжимаю ноги, прижимаясь ближе горячими складочками. Кир продолжает перекатывать между пальцами твёрдые горошины сосков, доводя меня до исступления.

Потом резко садиться. Я успеваю только открыть глаза, когда он впечатывается в мой рот поцелуем, обхватывает ягодицы, и заставляет приподняться, и тут же опускает на свой член.

Я кричу в его губы, от острых ощущений. От болезненной переполненности. От волнительных чувств. От жёсткого распирания. И от крышесносного, убивающего на повал, темпа который он задаёт, сам толкаясь снизу.

Он привык доминировать, и мои игры, его порядком раззадорили. Кир зарывается рукой в мои распущенные волосы, и оттягивает назад, так что голова откидывается, и я выгибаюсь ещё круче, уперев руки в его колени позади.

Это было что-то невероятное!

Я натянутая словно тетива на луке, и нанизанная на стержень, словно бабочка на иглу, дрожала, всем телом, когда он без устали вбивался снизу. Кости трещали, мышцы ныли, казалось ещё чуть-чуть, и я не выдержу этого напора, сломаюсь пополам. Позвоночник мой треснет посередине. Твёрдый член входит, и так чётко ощущается внутри, что, кажется, что только он и держит меня. Я уже просто не двигаюсь, наслаждаясь бешеной скачкой, которую затеял Кир. Я просто не могу выдержать этого быстрого, невозможного темпа. Из моего горла рвутся уже не стоны, и не крики. Хрипы. Сил не остаётся, и тогда он отпускает мои волосы, и наоборот прижимает к себе. Я с благодарностью кладу голову на его плечо, и перевожу дух.

— Устала, красивая? — почти прекратив движения, хрипит Кир, поглаживая мою взмокшую спину. Его член замирает внутри, а я замираю в его объятиях.

— Устала, но останавливаться не хочу, — бормочу в его шею, и просто физически чувствую, как новая порция влаги вырывается между ног, обтекая его член.

— Может, отдохнёшь? — спрашивает Кир, и ловко переворачивает меня, подминая под себя, не разрывая контакта.

Моя истерзанная спина, касается матраса, я блаженно потягиваюсь под ним, разминая затёкшие мышцы.

Тянусь губами к нему, и он тут же накрывает их в своей властной манере. Языком оглаживает весь рот, и сплетается с моим. Этот поцелуй так увлекает меня, что когда он снова толкается в меня, я вскрикиваю, почувствовав, как ожил во мне его член. Кир закидывает мои ноги на свои плечи, и прижимается ближе. Становиться снова болезненно-сладко, от глубоко проникновения.

Он медленно и тягуче толкается, рассматривая моё лицо.

Как я ловлю воздух ртом, и протяжно стону его имя. Впиваюсь рукам в его плечи, такие напряжённые, просто каменные.

Как закатываются мои глаза от очередного толчка, и воздух вылетает со свистом, от его натиска.

Он словно в очередной раз проверяет мою реакцию, как будто сомневается в моей искренности.

Но я искренне бьюсь под ним словно в лихорадке, особенно когда он наращивает темп. Мечусь под тяжёлым телом, выкрикивая его имя. Разрядка накрывает как лавина, неотвратимо, неизбежно. Голос хрипит от криков, а тело просто отказывается подчиняться. Последний выгиб. Последнее напряжение. Сжимаюсь. И всё. Растворяюсь. Растекаюсь под ним. Блаженно выпуская хриплый стон.

Он быстро догоняет меня, и наваливается сверху, но тут же переносит вес на локти и отталкивается, ложиться рядом.

39

Просыпаюсь от вкусного аромата, чего-то жареного. Аппетит, в моём случае приходит вместе с ароматом. Ещё глаза не открываю, а уже понимаю, что жуть, какая голодная.

Приоткрываю глаза. Я укрыта теплым одеялом, из под которого торчит только мой нос. Кира нет рядом, поэтому, скорее всего, он причина всех этих аппетитных ароматов, что разбудили меня. Сажусь, потираю глаза. Как уснула, не помню. Только взрыв эмоций, и всё. Кстати тело так характерно ломит, как будто точно после взрыва. И между бедер саднит.

Ледокол знатно вчера прошёлся по мне.

Из-за закрытых, тяжёлых занавесок, проглядывает полоска света, немного освещая большую спальню. Шарю по полу взглядом, в поисках пригодной одежды. Тут и там валяются мои вещи, вещи Кира, полотенца.