Исповедь Мотылька - Айя Субботина Страница 33

Перед глазами так и стоит этот вид — батарея банок, тазики с фруктами и овощами, огромные лохани с кипятком, клубы пара как в финской бане. Никогда не понимала, как во всем этом можно вообще шевелиться, не говоря уже о том, чтобы энергично крутить крышки — у меня голова начинала кружиться от пяти секунд пребывания там.

— Магазинское — это которое с разными «ешками» и красителями?

— Сейчас есть и очень натуральные составы, даже для диабетиков.

— И ценники на все это — будь здоров. Хотя, конечно, что я тут…

Не трудно догадаться, что скрывается за этой паузой — мой новый богатый статус, который дает мне богатый возрастной мужчина. И которого моя мать почему-то на дух не переносит.

— Мам, завтра суббота — давай загород съездим? — Чтобы мы снова не поругались, перевожу разговор на безопасную тему. — Никуда твои банки не денутся.

У нас за городом «барская усадьба» — это мы так в шутку называем маленький дом на участке, на котором у нас несколько десятков плодовых деревьев. Отчим очень старался, выкупал какие-то редкие сорта яблок и вишен, какой-то странный фрукт даже высадил — смесь крыжовника и сливы, или типа того. Но весь урожай успевали обнести еще до того, как он успевал вызреть. На моей памяти наш самый большой улов оттуда случился по чистой случайности — несколько недель шли сильные ливни, но мы Константином Павловичем, вооружившись великами, все-таки решили рвануть и посмотреть, как поживает тот самый редкий зверь. Собрали аж целую корзину — пару кило на самом деле. Но было вкусно.

— Что это тебя потянуло? — не понимает мама.

— Просто так. — У моего отражения в стальной дверце холодильника, тоже растерянный вид. — Погода будет хорошая, можно шашлык сделать. В городе шумно. И ты от банок отдохнешь.

Слышу, как она кричит отчиму, что он думает насчет выходных на «усадьбе» и он, конечно, соглашается. Если и есть кто в нашей семье, кому по душе обходить свои владения — так это он. Я, если честно, вообще ничего не соображаю в огородных делах. И в консервации тоже.

— Хорошо, договорились, — говорит мама и я, вскочив с дивана, воодушевленно лезу в холодильник, прикидывая, что у меня есть, что из всего этого можно приготовить и что я успею. — Я блины сделаю. И рыбу запеку. И еще нарезку сырную возьму. И сок, и…

— Эвелина, мы не голодаем, — тормозит мой пыл мама. — Блинов достаточно — Костя очень их любит, ты же знаешь.

— Хорошо, значит, накручу блинов на весь мир.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне становится легче после нашего разговора. Настолько, что вожусь с готовкой до самой поздней ночи, соорудив без преувеличения два Эвереста блинов с тремя видами начинок, без сил ползу в душ, а оттуда — прямиком в постель. И все эти несколько часов даже не думаю об Олеге.

Ну, почти.

Глава двадцать вторая: Олег

«Цветы чудесные и записка тоже», — висит в не прочитанных сообщение от Дианы Лебо, когда я, после долгого рабочего дня, сажусь в машину, чтобы вырулить в «качалку».

Несмотря на то, что могу позволить себе и дорогой фитнес-клуб, и даже собственную спортивную комнату с любыми тренажерами, предпочитаю заниматься по-старинке — в месте, где кроме меня есть еще с десяток здоровых мужиков и грохочет железо вперемешку со старым-добрым матом. Если совсем изолироваться от мира в своих четырех стенах — так и завыть можно, даже если иногда мою голову и посещают мысли о том, что неплохо бы купить билет на Луну в один конец. А в модных фитнес-залах публика такая, что после парочки таких визитов я почти всерьез уверовал в то, что вымрем мы не от неведомой неизлечимой заразы и не от нашествия грибов-убийц, а потому что из людей эволюционируем в силиконово-метросексуальный гламур. Чтобы окончательно не разочароваться, и сбежал в обычную железку, где почти у каждого блина была своя история еще за дедов-прадедов. Как потом выяснилось — таких как я там оказалось много, не считая парочки мелких пацанов.

Я успеваю влиться в стройный медленный ряд вечернего потока машин, телефон, после двух гудков, автоматически включает ходящий звонок от Дианы.

— Добрый вечер, — здоровается она. — Надеюсь, не отвлекаю вас и от чего важного.

— Нет, все в порядке. — Понятия не имею, о чем с ней говорить. Старею, что ли? Раньше темы возникали по наитию, без напряжения извилин.

— Я подумала, что должна лично поблагодарить вас за букет. Он просто чудесный.

— Рад, что смог вас порадовать.

— Ох, Олег, ради бога! — Лебо негромко смеется тем самым низким гортанным смехом, который принято называть «сексуальным», но меня подобный тембр никогда не трогал. — Не разочаровывайте меня. Я прекрасно понимаю, что у такого мужчины, как вы, конфетно-букетными делами заведует верная сообразительная секретарша.

— Я передам ей, что вы адресат остался доволен букетом.

— Лучше выдайте премию. Как дела с вашей подопечной? Я скоро начну переживать за нее как за личную знакомую.

Даже не знаю, что на это ответить. В записке, которую Диана получила вместе с цветами, должно было быть указано, что я обязательно дам знать, как только получу более точную информацию. Я как раз собирался перезвонить Ви после тренировки, справедливо рассудив, что целой недели тишины достаточно, чтобы поговорить о делах без послевкусия нашей последней встречи.

— Возникли некоторые обстоятельства, — уклончиво отвечаю на любопытство моей собеседницы.

— Я так и подумала. Вы не происходите впечатление человека, который забавы ради интересуется такими вещами.

— Если дело в ваших убытках, то я готов заплатить вам цену аренды на… скажем, ближайшие три месяца, чтобы вы ни о чем не беспокоились.

— Даже не знаю, как открыть вам эту страшную правду, Олег, — она переходит на заговорщицкий тон, и я снова невольно поддаюсь ее странной харизме, — но вообще-то я не бедная женщина. Вряд ли вы найдете мои имя в списке Форбс, но я вполне могу позволить себе многие радости жизни. И даже готова оплатить ужин, если вы примите мое приглашение.

Ее предложение, хоть в нем нет ничего зазорного, застает меня врасплох. Сегодня у меня тренировка и учитывая напряженную неделю, я точно не собираюсь ее пропускать, потому пара часов «работы» с запредельно тяжелым железом — лучший способ