Ложь между нами - Мария Сергеевна Коваленко Страница 33

После его ухода я сама не своя. Стараясь не реветь, отвечаю на вопросы следователя. Будто Клима в любой момент могут отпустить, внимательно слежу за машинами полиции. И как попугайчик повторяю: «Ему нужен адвокат. Ему срочно нужен адвокат».

Когда все заканчивается и Николай ведет меня к джипу, не чувствую ни земли под ногами, ни боли внизу живота. Все отходит на второй план, становится не таким уж важным в сравнении с последствиями для моего мужчины.

У дверцы машины резко разворачиваюсь:

— Что с ним будет?

Мне нужно понимание. В конце этого гребаного туннеля обязан гореть какой-то свет.

— Не думайте об этом. Сейчас вам нужно позаботиться о себе, лучше сразу поехать к врачу.

— Мы поедем. — Прижимаю ладони к животу. — Но вначале... скажи, что грозит Климу.

Сама не замечаю, как перехожу на ты.

— Диана Дмитриевна. Может, мы все-таки в первую очередь к врачу, а уже потом поговорим?

Николай взглядом указывает на распахнутую дверь. Нависает надо мной гранитным утесом. Только я не ведусь.

— Ты можешь, наконец, выключить свою заботу и сказать, что ему светит?

— Вряд ли что-то хорошее.

— Я слышала, как один из полицейских говорил о тяжких телесных повреждениях, видела кровь в соседней комнате. Много крови.

— Мы торопились, — по-мужски коротко отвечает Николай.

— А как же необходимая оборона? Или самозащита? — Я готова хвататься за любую соломинку. — Это ведь они напали на меня и увезли сюда. Вы всего лишь приехали на помощь.

— Адвокат на это и попытается давить.

Николай даже в глаза не смотрит. Худший лжец из всех, что мне встречались.

— Лишь попытается? — Во рту разливается противная горечь.

— Диана Дмитриевна... — Мой охранник разводит руками. — Три перелома, два сотрясения, порча имущества и отбивная из Пекарского.

— Но если бы первой ворвалась полиция... все было бы точно так же! Никто бы не стал беречь мебель или чужие конечности.

— Это само собой.

— Вот! Вы всего лишь сделали их работу! — Мозг уже кипит.

В глубине души я понимаю, что не права. Жизнь далека от фильмов, где спасителям прощаются любые преступления. В реальности все намного сложнее и жестче. Только до чертиков страшно. Очень пугает мысль, что Климу грозят серьезные неприятности. Меня колотит, стоит представить, что долго не смогу увидеть его, услышать и обнять.

— Клим Александрович не хотел ждать. Он знал, на что идет.

— Его могут посадить? — Эти три слова стоят мне адских усилий. Никогда бы не подумала, что звуки могут даваться настолько сложно.

— Диана... — заводит свою шарманку Николай.

— Просто ответь!

— У босса много друзей и еще больше врагов. Нельзя ничего исключать. Но... — Он мнется.

Кажется, не у меня одной проблемы с речью.

— Скажи! — Беру его за руку. Точь-в-точь как делала это в проклятой бетонной кладовке.

— Если бы вы не запретили мне сказать правду... кхе, — откашливается он. — Если бы босс узнал о том, что сделал Пекарский... — На миг до желваков стискивает зубы. — Все было бы намного хуже. Его бы никто не остановил. А сейчас...

— Сейчас... — повторяю как под гипнозом.

— Может, и пронесет. — Николай вновь отводит взгляд.

И теперь мне становится не просто страшно, а жутко.

Глава 39

Глава 39

После разговора на парковке не хочется ни к какому врачу. Не терпится вернуться домой. Набрать горячую ванну, окунуться в нее по самую шею и разреветься.

Если бы не медицинское заключение, которое я пообещала следователю, и уговоры Николая, не знаю, как бы поступила. Но этот Мистер Забота словно и не слышит моего «дай хоть немного времени».

Вместо обычного гинеколога он быстро находит врача в центре независимых экспертиз. И уже через два часа у меня на руках памятка с рекомендациями, рецепт на мазь и два заключения для полиции.

Одно о побоях, в нем нет ни строчки об изнасиловании. Второе полное — жуткое в своих формулировках, с перечислением всех травм и их подробным описанием.

— Хватило бы и полного. — Николай недовольно хмурится, когда я вручаю ему первое и прошу передать следователю.

— Если оно хоть как-то поможет Климу, обязательно передам и полное, — говорю жестко. На споры не осталось никаких сил.

— Рано или поздно он узнает. — Тяжело вздыхая, Николай садится за руль.

— Может быть, к тому времени я буду готова. — Не верю, что это произойдет. Даже собственный мозг не может принять случившееся. — А пока нет.

***

Несмотря на мазь и ванну, в доме Клима мне становится еще хуже. Физически — боль почти стихла: лицо больше не горит, между ног все еще тянет, но уже терпимо. А морально... не думаю об изнасиловании. Гоню от себя любые воспоминания. Однако мысли постоянно возвращаются к сцене с наручниками.

Страх за Клима плотной ширмой заслоняет все другие страхи и ощущения. Невозможно думать о себе, когда где-то в полицейском участке, словно преступника, держат за решеткой моего мужчину.

Мстительный ублюдок Пекарский хотел причинить боль мне и снайперски попал по нам обоим.

Ума не приложу, как бы дотянула до звонка адвоката. Несмотря на темень за окном, сна ни в одном глазу, а нервы как натянутые струны. Но в первом часу в дом влетает Алиса, и меня хоть немного отпускает.

Увидев ее, с секунду мешкаю. Стыд за то, что я втянула ее брата в неприятности, ледяной коркой сковывает все тело. К счастью, у этой энергичной девчонки хватает мудрости на нас обеих.

— Как ты?! — Распахнув руки для объятий, она бросается ко мне и крепко сжимает.

— Плохо. — В горле ком. Врать не получается.

— Я думала, с ума сойду. Как узнала о похищении, места себе не находила.

Даже в этом Алиса похожа на брата — в первую очередь думает обо мне. Это безумно дико. С непривычки не успеваю скрыть эмоции и сдержать слезы.

— Со мной все в порядке. Заживет. — Смахиваю со щек соленые капли. — Я больше волнуюсь о Климе.

—