Елена Веснина - Тернистый путь Страница 34

— Но каким образом? — удивилась Маша.

— Не могу вам сказать, это тайна следствия. Главное — вы не виноваты и можете быть свободны. Удачи вам.

— Й вам того же.

Не успела Маша выйти из дверей милиции, как на нее налетели Зинаида с Сан Санычем.

— Машенька, что случилось? Почему ты здесь? Тебя куда-то перевозят?

— Нет! Бабушка, меня отпустили!

— Отпустили? — Зинаида радостно вздохнула.

— Все обвинения сняты. Они поняли, что я не виновата.

— А кто виноват? Они нашли его? — У бабушки и внучки и вопросы были одинаковые.

— Ничего не знаю. Меня отпустили, и все. Я так домой хочу!

— Идем, детка. Идем, скорее. Маша зябко поежилась.

— Тебе холодно? — заволновалась Зинаида. — Погоди.

Она сняла с себя шаль и накинула Маше на плечи. Домой, домой! Как хорошо, что все так закончилось.

Ирина и Яков никак не могли найти выход из создавшегося положения. Бриллианты пропали, и где их искать — неизвестно.

— Ну и что будем делать? — прервала Ирина затянувшуюся тишину.

— Откуда я знаю! — буркнул Яков.

— А кто должен знать? Я? — спросила Ирина и сама себе ответила: — Я могу сказать. Надо вытряхивать из Кости или Леши, не знаю уж из кого, наши деньги! Или пусть ищут бриллианты!

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «вытряхивать»? — уточнил Яков.

— А ты не понимаешь? Нож к горлу, пистолет к виску, в подвале их запереть. Мало ли способов? — Перед Яковом Ирина могла не надевать масок и не притворяться сентиментальной.

— Ира! Такого я от тебя не ожидал. Допустим, для меня Костя и Леша — практически чужие люди. Но тебе-то они родные племянники! — возмутился Яков.

— И деньги тоже мне родные! — Голос у Ирины был жесткий. Настолько жесткий, что Яков словно ударился о какую-то стену. Он прижал руку к сердцу, присел на диван и тихо попросил:

— Принеси капли…

Ирина нехотя поднялась и пошла на кухню за лекарством и водой. По дороге она бросила Якову:

— Удивляюсь я тебе, Яша. Племянников жалеешь, а себя и меня тебе не жалко!

Она принесла капли, Яков выпил и прилег на диван. Вскоре Ирина спросила:

— Ну что? Отпустило?

— Ты постоянно доводишь меня своими истериками, — устало вздохнул Яков.

— Я, по-твоему, на пустом месте завелась? Я говорила о деле, о том, что можно сделать, чтобы вернуть деньги. Уж не знаю, кто присвоил наши брюлики, Костя или Леша, но с ними надо разбираться, — настаивала на своем Ирина.

— Если бы они не были твоими родственниками, я, наверное, вел бы себя иначе! — предположил Яков.

— С самого начала нужно было вести себя с ними иначе.

— Я думал, им можно доверять. Ты за них поручилась. А теперь сама же меня обвиняешь.

— Яшенька… Но ты же видишь, я сама вся извелась.

— Если хочешь знать, я тоже постоянно думаю о том, как вернуть наши деньги.

— Я верю. А знаешь, о чем еще я думаю?

— О чем?

— Я мечтаю о том, как мы уедем наконец из этой варварской страны. Купим виллу, будем жить как люди… — Ирина даже зажмурилась, чтобы лучше представить себе эту картину.

— Поверь, мне тоже этого хочется, — поддержал ее Яков.

— И нам будет наплевать на всех. Неужели этой мечте не суждено осуществиться из-за каких-то двух глупых сопляков? Пусть и моих племянников.

— Я обещаю, все это у нас будет! — заверил ее Яков.

— Ты что-то придумал?

— Я припугнул тут одного местного человечка. Он все решит.

— Нет, Яша. Я никому не доверяю в этом проклятом городе. Этот человек тоже может тебя кинуть, — засомневалась Ирина.

— Да с чего ты взяла? — возмутился Яков.

— Чувствую! Все-таки нам надо переходить к более решительным действиям!

— Опять двадцать пять! Да что же ты никак не успокоишься?!

— Потому что не могу! Потому что сейчас решается наша жизнь! Наше с тобой будущее! Мы должны применить силу! — решительно сказала Ирина.

— Ну почему «мы»? Для этого есть специально обученные люди. Тем более что Костя и Леша — это все-таки дети твоей сестры…

— Я помню об этом. Но неужели ты хочешь сказать, что их жизнь стоит дороже наших бриллиантов?

Да, вот это был вопрос!

Самойлов зашел на работу к Полине, чтобы сообщить новости.

— Я только что был у следователя. Дело закрыто.

— Как закрыто? — Полина оторвалась от своих любимых экспонатов. — Я думала, что его должны были передать в суд!

— То, что произошло с Лешей, — это несчастный случай, — объяснил ей муж.

— То есть никто не виноват?

— Да. Именно так.

Самойлову не хотелось углубляться в подробности, потому что они были слишком тяжелы для него. Однако Полина продолжала расспрашивать:

— Но подожди, у Маши нашли ампулы. Ты хочешь сказать, что она здесь ни при чем?

— Это был другой препарат. Схожий по названию и по составу, но оказывающий совершенно другое действие на человека. Произошла ошибка. — Самойлов попытался все логично объяснить и закрыть тему.

— Вот как… — Полина представила, как Маше было трудно в тюрьме, и вздохнула,, — Бедная девочка.

— Перед ней уже извинились и отпустили, — попытался успокоить ее Самойлов.

— Слава Богу. Значит Маша на свободе? А как быть с тем, что мы говорили Алеше? Если они встретятся, что мы ему скажем?

— Не знаю. Надо будет что-нибудь придумать, — сказал Самойлов.

— Теперь, когда все выяснилось, мне кажется, что мы поступили не очень хорошо, — заметила Полина.

— Наверное, ты права. Но теперь уже ничего не изменишь. Пусть он женится на Кате, и тема Маши сама собой отойдет на второй план. — Самойлов прежде всего думал о своих детях, а потом уже о ком-то другом.

— Нет. Я считаю, что мы должны сказать сыну правду! — не согласилась с мужем Полина.

— Нет, Полина-, Алеше мы ничего говорить не будем. — Да, мы обманывали его насчет Маши. Но что было, то было.

— Мы можем попытаться исправить нашу ошибку.

— Если мы сейчас будем пытаться что-то исправлять, мы можем сделать только хуже. Алеша вообще перестанет нам верить.

— Как мне это все надоело! — не выдержала Полина. — Ты постоянно заставляешь меня всем врать, выкручиваться! Я не хочу больше этого!

— Но ты же не хочешь, чтобы отношения в нашей семье накалились перед самым юбилеем?

— Каким юбилеем? О чем ты? — Полина даже не поняла, о чем речь.

— Через две недели юбилей нашей свадьбы.

— Я совсем забыла про него. Столько всего навалилось. Слушай, давай не будем ничего затевать.

— Мы не можем. Я позвал все начальство, они уже подарки нам готовят. Да и вообще, неудобно!

Самойлов достал из внутреннего кармана пиджака пачку приглашений.

— Что это? — спросила Полина.

— Это приглашения на юбилей. Список вот. Их надо заполнить и разослать. Займись этим, пожалуйста.

— Я не хочу этим заниматься! Не могу! — Ну не лежала у Полины душа к этому юбилею.

— Хорошо, я заполню их сам. А ты тогда сходи закажи банкет в ресторане на пятьдесят человек. Утверди меню…

— Ты что, меня не слышишь, Борис? Это похоже на пир во время чумы!

— Полина! Возьми себя в руки! — Самойлов не привык, чтобы жена так долго настаивала на своем. — Займись рестораном, я тебя прошу! Это не дружеские посиделки, а важное мероприятие!

— В том-то и дело, что не дружеские… — тихо сказала Полина. — Хорошо, я займусь рестораном.

Как хорошо вернуться домой! А если это возвращение из тюрьмы, то радость становится особой. Маша прошлась по дому, прикасаясь к любимым вещам, поправляя занавески на окнах и радуясь как ребенок.

— Как я соскучилась по своей комнате. Такое ощущение, что я не была здесь целую вечность. Какое все родное, милое.

— Как хорошо, что все разрешилось, и тебя отпустили. Все-таки есть на свете справедливость! — радовалась Зинаида.

— Значит, можно доверять нашим правоохранительным органам! — решил Сан Саныч.

— Чтоб они отсохли, эти органы! — плюнула Зинаида. — Столько времени невиновного человека в тюрьме продержали!

— Все позади, бабушка.

— Ой, да что же это я! — спохватилась Зинаида. — Внученька! Тебя же там не кормили толком! Пойдем на кухню, я тебе борща разогрею!

— Вот это точно! Подкрепиться неплохо бы! — поддержал Сан Саныч и добавил: — Да и по чарочке за такое дело… А, Зин?

— Тебе лишь бы по чарочке… — хотела было поругаться Зинаида, но вдруг улыбнулась: — Хотя за Машино освобождение…

Сан Саныч был всем доволен. И выпить можно, и бриллианты не надо на деньги обменивать. Все так удачно сложилось…

Сан Саныч выпил рюмочку и стал с удовольствием есть. Зинаида все подливала Маше борща.

— Кушай, Машенька, кушай. Где тебя еще так накормят.

— Спасибо, бабушка, очень вкусно.

— Ты у нас мастерица на борщи, Зина, — похвалил Сан Саныч.

Зинаида убрала со стола бутылку и сказала:

— Не подлизывайся. Достаточно тебе.