Сандра Мэй - Северное сияние Страница 34

Нет, невозможно. Это же Мэгги. Девочка, с которой Томми выросла. Ее лучшая подруга. Жизнь складывается по-разному, брак Мэгги не удался, но все было более или менее пристойно, пока Томми не вмешивалась. Фергюс ненавидит ее, обвиняет в смерти брата, но, пока она держалась от Мэгги подальше, Фергюс сдерживает себя. И лишь после приглашения выпить кофе... Возможно, именно Томми навлекла на голову Мэгги неприятности, от которых она вынуждена убегать, прятаться и просить помощи у Ти Джея.

Но почему у Ти Джея? Разве не проще обратиться к дяде Биллу? Он свой, он знает Мэгги с малых лет...

Реальность лезла в глаза, хлопала черными крыльями, каркала прямо в ухо: разуй глазки, Томми! Кому еще мог поверить Фрэнк Сомервилль? Кто, кроме Мэгги, мог вызвать его на этот пустынный берег? Разве пошел бы он на встречу с Фергюсом? С Дарлой Смит? Даже с Моникой – зная только про нее, что она родила от Джейка сына, и предполагая, что она может затаить на Томми обиду?

Нет, только Мэгги мог поверить ее друг, молодой доктор Фрэнк Сомервилль. Только с ее лучшей подругой мог хотеть обсудить проблемы Томми.

В этот момент очередная вспышка полыхнула в мозгу – и Томми даже застонала от ее ужасающей реальности.

Ее собственная рука, швыряющая медальон в сторону Джейка. Сердитое, красное лицо Джейка. Встревоженные крики ребят с соседнего пляжа. У костра сидит Сэм Уиллард, его лицо выражает тревогу и недоумение. Томми поворачивается и размашисто шагает прочь. Оборачивается на выходе с пляжа.

И видит, как медальон с земли поднимает...

Мэгги.

Она заставила себя не думать больше о Мэгги и медальоне. В любом случае, сейчас важнее всего было предупредить Ти Джея, что сюда на всех парах мчится пьяный и злой Фергюс Макфарлан.

Уже на повороте к Темному озеру Томми с ужасом поняла, что опоздала.

Машина Ти Джея стояла посреди дороги. Путь ей преграждало упавшее дерево. Томми даже не требовалось осматривать место разлома – она знала, что увидит ровный распил.

Выезд Ти Джею блокировала машина Фергюса. Томми торопливо тронула капот – он был почти горячим. Значит, Фергюс подъехал только что. Но тогда... кто же свалил дерево? И зачем?

Она забрала из машины винтовку и побежала по пустынной дороге. Черный лес по обеим сторонам от нее зловеще шумел, по небу неслись тучи. Темнота заливала все вокруг, словно банку чернил опрокинули на небо, и теперь они медленно стекают на лес и гладкую поверхность озера...

Ти Джей, где ты?

Ти Джей сидел на большом валуне в тени обрыва и смотрел на озеро. За эти несколько дней он успел привыкнуть к здешней потрясающей темноте и теперь спокойно различал силуэт охотничьего домика в нескольких десятках ярдов от себя.

Вот так же, вероятно, сидел здесь и его брат Фрэнки. Только Фрэнки не знал, что ждет собственного убийцу – а Ти Джей был в этом уверен.

Мэгги позвонила, когда Томми спала. Мэгги плакала и шептала в трубку, что ей обязательно надо встретиться с Томми и поговорить. Она сказала, что убежала от Фергюса и звонит из своего старого дома – это было правдой, на экране высветился ее номер.

Когда она сказала про домик на берегу озера, Ти Джей уже практически не сомневался, что это ловушка. Оставалось уточнить, кто именно ее расставил. Спиленное недавно дерево, перегородившее ему дорогу, лишь упрочило его уверенность.

Ти Джей думал о том, как причудливо обходится с нами жизнь. Он ехал сюда, чтобы найти убийцу своего брата, помочь правосудию и написать об этом книгу. Он думал, что тем самым почтит память Фрэнки...

Сейчас, сидя в полной темноте на берегу зловещего лесного озера, он понимал, что делает все это исключительно потому, что больше не может и не желает видеть ужас в серых глазах Томми Бартоломео, маленькой женщины, сумевшей растопить и согреть его сердце.

Он любит Томми. Он влюбился в нее в первый же момент, когда увидел эти сердитые глаза и пепельные волосы, выбившиеся из-под мальчишеской бейсболки, а полюбил по-настоящему, узнав поближе. Увидев, как отчаянно и самоотверженно несет она свой крест. Как любит своих родных. Как не переносит несправедливости.

Огонек фонарика на дороге заставил Ти Джея разом выбросить все лишние мысли из головы. Интересно, а Мэгги вообще собирается сюда приходить? Или она пришлет Фергюса, а сама будет спокойно спать дома? А может, он вообще ошибается насчет нее, и она действительно только жертва обстоятельств и чужой злобы?

Огонек фонарика двигался сквозь сосны к домику. Кто-то шел туда, где Мэгги назначила Ти Джею встречу. Ти Джей поднялся с камня и бесшумно двинулся в ту же сторону.

Он подобрался совсем близко к домику, но все еще не мог различить стоявшего на крыльце человека. Тот погасил фонарик и сейчас стоял совершенно неподвижно, явно прислушиваясь к окружающей тишине.

Потом где-то за домиком оглушительно треснула ветка. Ти Джей едва не подскочил от неожиданности.

Судя по всему, сегодня была ночь Большой Охоты. Все охотились на всех – и возможно, кое-кто из охотников даже не предполагал, что и сам является дичью...

Звук открывающейся двери. Фонарик зажегся уже внутри домика, а потом разъяренный и изумленный голос Фергюса Макфарлана проревел:

– ТЫ?! Какого черта ТЫ здесь делаешь? Я...

Потом звук вдруг оборвался, послышался глухой стук, словно на пол упало что-то тяжелое. Ти Джей, не раздумывая, рванулся вперед, на ходу вскидывая оружие.

Он ждал, что кто-то выбежит из домика – но никого не было. Видимо, невидимка воспользовался задней дверью... или затаился в темноте.

Ти Джей ворвался в домик и включил свет, надеясь хотя бы в первое мгновение ослепить противника.

Фергюс Макфарлан лежал на полу и ритмично скреб каблуками пыльные доски. Ти Джей не сразу понял, что случилось, но, когда подошел ближе, увидел, что клетчатая рубаха Фергюса на груди почернела от крови. Кто-то воткнул Фергюсу в сердце довольно широкий – судя по ране – клинок, однако великан был все еще жив. Стекленеющие глаза остановились на Ти Джее, умирающий схватил его за руку и прохрипел одно слово.

Имя своего убийцы.

Томми остановилась, чтобы перевести дух. До домика осталось всего ничего. Она прекрасно знала это место. Старая трухлявая сосна, возле которой – кострище. Сотни раз в детстве и юности они разводили здесь костры.

Томми шагнула вперед – и едва не закричала от неожиданности, потому что кусты внезапно затрещали, и на поляну вышла... Мэгги.

Ее лицо было смертельно смертельно-бледным, а глаза лихорадочно блестели. В свете фонарика зрачки казались крошечными, как булавочные головки. Одну руку Мэгги прятала за спиной, а другую держала у рта, согревая ее дыханием. На Томми она посмотрела совершенно спокойно, словно ожидала ее здесь увидеть.