Джейн Фэллон - Ты свободен, милый! Страница 34

— Господи Иисусе, — сказала она, отворачиваясь. — Я всегда думала, что ты изрядная сука, и выяснилось, что я права.

— Ты шутишь, точно? — Дженни скептически поджала губы. — Это шутка.

— Едва ли, — удалось пробормотать Хелен.

— Но ты сама внушила нам, будто речь идет о Хелен из бухгалтерии. На самом деле так и было — ты заявила, что это, наверное, она, — вспомнила Дженни.

— Мне очень жаль. — Голос Хелен был едва слышен.

— Ты и Мэтью? — Дженни никак не могла прийти в себя от изумления. — О мой бог, а как же твой Карло? Значит, ты и его обманывала?

— Я иду домой. — Хелен надевала пальто. — Увидимся в понедельник.

Проходя мимо стойки администратора, она слышала, как Энни выкладывает Амелии новости. Ни одна из сотрудниц не попрощалась с Хелен, когда та проходила мимо.

Глава 15

В понедельник Хелен решила позвонить и сказаться больной. Не было никакой возможности выдержать взгляды и смешки за спиной и поганые ухмылки в лицо — она представляла, как разойдутся Энни и Дженни. Мэтью, похоже, думал, что все в порядке. Хелен раздражало, что он польщен всеобщим вниманием. Утром, заваривая кофе, он весело насвистывал себе под нос, радуясь, что все открылось. Но у Мэтью не было никакого представления о том, как стервозны бывают женщины. Более того, над ним-то никто не смеялся. Мэтью умудрился найти себе привлекательную молодую любовницу, а она, Хелен, пала так низко, что связалась со стариком, на которого даже жалкая Хелен из бухгалтерии два раза не взглянет.

— Все другие директора мне завидуют, — гордо заявил он в воскресенье вечером, после того как отвез девочек домой (три новых слова от Клодии — целая фраза: «Не будьте идиоткой» — в ответ на вопрос, нравится ли ей группа «Макфлай»).

— Что, даже Лора? — Она не смогла сдержать сарказма в голосе. Она пыталась держать себя в руках, но что хорошего в том, чтобы тебя считали игрушкой в объятиях противного старикашки?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я ненавижу всех, кто знает о нас, Мэтью. Мне очень жаль, но это так. Я чувствую себя такой… дешевкой. Мне кажется, они все постоянно пялятся на меня и словно бы представляют, что я готова сделать им минет, если они будут милы со мной. И что это говорит о них? Я хочу сказать, у них у всех есть жены. Поганые старые придурки!

— Ну, хорошо, хорошо. Я просто пытался тебя развеселить.

— Мне очень жаль, но тебе придется попробовать что-нибудь другое, потому что это не сработало.

Она взяла трубку, чтобы позвонить Рейчел. Кролики, как окрестил их Мэтью, снова занимались любовью: бах, бах, бах по спинке кровати, «Ох», «Да, да, вот так!», бух, бух, бух. Хелен решила, что их кровать, должно быть, расположена прямо над трещиной на ее потолке. Они там развлекаются, а она, может быть, жизнью рискует. Пока она смотрела, трещина в виде вилки, казалось, расширилась прямо у нее на глазах, и она постаралась представить себе заголовки в «Камден нью джорнэл»:

«Парочка убивает соседку»;

«Жалкая похитительница мужей раздавлена пылкими любовниками»;

«Стерва среднего возраста расплющена в лепешку тупыми уродами, которые вполне устраивали друг друга в постели».

Она подождала, пока разыграется знакомая сцена — «Да, да, детка», «Назови меня папочкой» (что-то новенькое — просто верх изобретательности, подумала она. Ее замутило). Бух, бабах, визг, крещендо, тишина…

Она набрала номер.

Рейчел ответила сонным голосом, явно она еще не встала с постели. Хелен провела большую часть выходных на телефоне, обсуждая в деталях события пятницы с подругой, так что Рейчел довольно хорошо знала, что ее ожидает. Хелен перешла прямо к делу:

— Я не могу идти на работу. Как я буду смотреть им в глаза?

— Не будь дурой. Если ты не пойдешь туда сегодня, тебе будет куда труднее затащить себя туда завтра. Что ты собираешься делать — провести все ближайшие четыре недели на больничном?

— Знаешь, а это мысль.

— Ну что они с тобой сделают? В самом худшем случае будут смеяться над тобой в глаза и за глаза. Ну, обзовут стервой, разбившей чужую семью. Дрянью, которая лишила детей отца. Они скажут тебе, что всегда подозревали, что это ты, а не Хелен из бухгалтерии, потому что она слишком хороша для него и она никогда не опустилась бы так низко.

Хелен невольно рассмеялась:

— Ладно, ладно, прекрати!

— А теперь серьезно, — сказала Рейчел. — Ты в любом случае терпеть не можешь этих девиц, так наплюй на них! Какими тремя словами ты можешь описать, например, Дженни?

— Тупая мстительная корова.

— А Энни?

— Дура поганая. Мстительная жалкая кошелка. Дрянь.

— Вот так, моя девочка. Сделай их!

— Я говорила, что Энни — дрянь?

— Да. В общем, если ничего другого не останется, просто дай ей в зубы. Тебе ничего не будет — ну, подумаешь, уволят!

Они в первый раз отправились на работу вместе во внедорожнике Мэтью, созданном для того, чтобы мчаться через джунгли в бурю, что, Хелен вынуждена была признать, было лучше, чем ехать в метро. Мэтью включил магнитолу, и они опустили стекла, несмотря на то, что был февраль, и подмораживало. Ну, хорошо, они врубили «Мэджик-FM» на всю катушку и покатили по Хампстед-роуд. Конечно, шестьдесят километров в час — не гонка в бандитском «шевроле» по Крен-шоу-бульвару, но она развеселилась. Наконец-то они могут вместе показаться на людях, как обычная супружеская пара. Затем все прошло; и, прежде чем она поняла, что случилось, она разрыдалась. Мэтью, едва слыша ее сквозь громкий и немелодичный хор «Эйнджелз», заметил, что происходит, и прикрутил звук.

— Что с тобой? — с запинкой произнес он. — Ты в порядке?

— Да. — Хелен шмыгнула носом, давая понять, что с ней вовсе не все в порядке.

— Хочешь поговорить? Это из-за меня?

— Нет. Да. Ты счастлив, Мэтью?

— Ну конечно да, — нервно ответил он.

— Как ты можешь быть счастлив? Мы едва разговаривает друг с другом, мы почти перестали заниматься сексом, квартира слишком мала для нас двоих, ты никогда не видишь своих детей, твоя сестра ненавидит меня…

— Мы можем больше заниматься сексом, — сказал Мэтью, совершенно не понимая, о чем речь. — Я просто думал, что ты не хочешь.

— Да я не о сексе, я вообще обо всем.

Она ждала, что он успокоит ее, скажет, что понимает, может быть, даже скажет: «Знаешь, а ты права, давай считать, что все кончено», но вместо этого он посмотрел на нее, и его глаза вспыхнули тревогой.

— Ради бога, Хелен, когда ты, наконец, повзрослеешь? Это реальная жизнь. Мы больше не играем в нее. Именно такими и бывают настоящие взаимоотношения. То, что у нас было раньше, было нереальной ситуацией — только взлеты и падения. Жить вместе — это повседневная рутина, земная, тут все дело в мелочах. Я пошел на огромные жертвы, оставив детей, и если уж я могу примириться с тем, как у нас все идет, то ты и подавно.