Притворись моей, девочка! - Кира Сорока Страница 34

— И не говори, днём под двадцать.

Не нужно забывать, что мама в каких-то жалких тридцати километрах от меня.

— Какие планы на оставшиеся дни? Тебе там не скучно?

Мама начала издалека, но я понимаю, что на самом деле речь идёт об Артёме.

— Нет, мне хорошо, — невольно расплываюсь в улыбке, вспоминая прошлый вечер. Его губы, руки... комплименты. — Мам, спрашивай прямо о том, что хочешь узнать, — говорю я решительно.

— Ладно, спрошу, — в её голосе улыбка. — Как там дела с Артёмом?

— Тоже хорошо, — тут же отвечаю я.

Зачем врать? Мы вроде как пара теперь. И не на десять дней. Не фиктивно. Артём хочет быть со мной, а я с ним. Моя мама должна уважать это решение.

— Даша... Вы ведь там не делаете глупостей, верно? — обеспокоенно говорит она.

— Нет, мамуль, не переживай. Мы... дружим. И у нас очень хорошие отношения. Артём уважает меня.

И я действительно это чувствую. Его уважение и то, что он готов ждать, когда я окончательно повзрослею. Именно это он с нежностью шептал мне вчера на ухо.

— А ещё он позвал меня на бой своего брата, — продолжаю я. — Он состоится в последний день каникул. Послезавтра. И его даже по телевизору будут показывать, представляешь?

Это правда. О предстоящем финале по боксу в юношеской лиге трубят по всем каналам. И мне как-то даже волнительно, что я смогу посмотреть подобное событие не по телевизору, а в реале. Хотя никогда не любила этот вид спорта, считая его жестоким.

— Слушай, это, конечно, здорово. Странно, что Влад Сергеевич это пропускает.

— Он и не пропустит, — отвечаю маме немного удивлённо. — Он должен приехать завтра.

Об этом мне сказал Артём. Их отец прибудет вроде как завтра вечером, чтобы присутствовать на бое. Мне показалось, что Тёма едва дышал, произнося это. Но я не стала давить на него и снова расспрашивать об отце. Не хотелось вновь провоцировать конфликт. Хочется верить, что теперь у нас будет достаточно времени для подобных откровений. Ведь когда мы вернёмся в пансион, будем вместе. Как пара.

Боже... Я краснею даже от одной мысли об этом.

— Алло! Даша, ты здесь?

Кажется, я пропустила всё, что сказала мама.

— Да, мам... Я тут! Просто задумалась. Повтори, пожалуйста.

Она вздыхает и произносит:

— Держись подальше от этого вашего директора Влада Сергеевича. На дух его не переношу.

Вот это да!..

— Почему, мам? Что плохого он тебе сделал?

— Да так, — сухо бросает она. — У нас с ним старые счёты. Всё, что могу о нём сказать — он циник и деспот с ужасающе высоким самомнением. А ещё сексист. В общем, очень надеюсь, что его сыновья пошли в мать, а не в него.

Вообще-то, мать братьев бросила их в младенчестве. Тоже не особо благочестивый поступок.

Но вслух я, конечно, об этом не говорю. Выбираюсь из постели, чувствуя, что окончательно проснулась. Мне хочется поговорить с мамой о Соболеве-старшем. Расспросить о нём подробнее. Что конкретно она знает? Почему настроена так враждебно?

— Мам, слушай, мне бы хотелось знать, почему ты так о нём говоришь. Ведь должна же быть причина. Что натворил наш директор?

Мама вновь вздыхает. Явно колеблется, отвечать ли на мои вопросы.

— Не так давно у нас с ним был совместный проект. Именно тогда я и сделала свои выводы об этом человеке. Больше я ничего тебе не скажу, Дашуль. Это тема для взрослых.

Я поджимаю губы. Она только раззадорила меня, если честно.

— Мне пора бежать, дочур, — скороговоркой произносит мама, явно пытаясь улизнуть от дальнейших расспросов. — Просто так тебя люблю! — добавляет поспешно. — И не теряй меня. Если что, просто пиши. Связь появится — и я смогу прочесть твоё сообщение. Всё, целую.

Я даже не успеваю ничего ответить, как она отключается. С досадой швыряю телефон на кровать. Провожу по волосам, расчёсывая их пальцами. Закрутив в пучок на макушке, фиксирую заколкой. После чего выхожу из спальни. И сразу замираю на пороге... Потому что на диване сидит Артём.

Опять он проник в мой номер...

Я даже поначалу впадаю в ступор оттого, что он сидит здесь и просто смотрит на меня странным оценивающим взглядом. Этот взгляд сегодня кажется холодным и отстранённым. Словно Артём прямо сейчас собирается бросить какие-то обвинения мне в лицо или что-то в этом роде.

Он слышал мой разговор по телефону? Понял, что я говорила об его отце?

Но ведь я смогу всё ему объяснить, и мы больше не поругаемся?

Господи, как я устала от ругани...

Я делаю шаг к нему, но он жестом останавливает меня.

— Почему ты говорила про моего отца? — ледяным тоном произносит Артём, нахмурив брови. — Какое ты вообще имеешь право говорить о нём?

Я оторопело смотрю на парня и невольно замечаю, что его волосы зачёсаны набок. Так, как он обычно делал в пансионе. В последние дни Артём оставлял их взъерошенными, и мне так нравилось даже больше. А сейчас он выглядит слишком правильно, что ли... И его ледяной взгляд пропитан цинизмом и неприязнью. Неприязнью ко мне.

Передо мной не Артём, теперь я это ясно вижу.

Я отступаю. Обнимаю себя за плечи, чтобы прикрыть свою не слишком закрытую майку.

— Чего тебе надо? — достаточно резко бросаю Тимуру.

Это ведь он! Передо мной сидит Тимур и зачем-то притворяется Артёмом. Опять футболку его надел!

Тимур медленно поднимается с дивана, не сводя с меня взгляда.

— Я задал вопрос. Какое тебе дело до нашего директора — моего отца?

Он не приближается ко мне, но мне начинает казаться, что стены вокруг начинают сходиться и подталкивают прямо в лапы этого зверя. Тимур смотрит на меня, как хищник на загнанную лань.

Протолкнув ком, застрявший в горле, выпаливаю:

— Я тоже задала вопрос! Зачем ты пришёл? Да ещё в таком виде!

Он криво ухмыляется.

— А ты ведь не сразу поняла, что это не он. Как-то незаметно, что ты влюблена в моего брата, Рязанова. Узнать его не можешь.