Одержим тобой - Мила Реброва Страница 34

Я очень медленно начал вводить в нее палец, пытаясь найти все самые чувствительные ее места. Господи, она внутри была такая горячая, тесная и мокрая, что мне приходилось с большим трудом сдерживать себя, чтобы немедленно не начать ее трахать. Убрав из нее палец, я резко ввел сразу два. Снова убрал и снова ввел, по пути задевая все самые эрогенные точки. Синди начала дышать совсем прерывисто, двигаясь мне навстречу, сама насаживаясь на мои пальцы. Влага уже просто вытекала из нее, пачкая простыню.

– А сейчас как? Больно? – спросил я. – Может, мне остановиться?

Синди уже просто не могла говорить, только замотала головой отрицательно. Сжав второй рукой ее грудь, я еще сильнее провел языком по ее клитору, заставляя ее непрерывно стонать, подводя к краю. Остановившись в самый последний момент, я неспешно принялся слизывать ее соки – она просто беспомощно простонала. Но мне нужны были ее мольбы, я не собирался так просто давать ей освобождение.

Я слышала чьи-то непрекращающиеся стоны и только несколько минут спустя поняла источник их происхождения. Я стонала, как какая-то дешевая шлюха, не в состоянии себя контролировать. Брайан столько раз останавливался, когда я уже была близка к тому, чтобы кончить. Он, словно издеваясь, принимался вылизывать меня заново, будто мог делать это вечно. Я знала, он способен мучить меня до бесконечности, пока я не попрошу. Я больше не могла терпеть: еще чуть-чуть – и рассудок покинет меня. Я уже забыла про свое положение и с чего все это началось, мне было плевать на собственное сопротивление и стыд – все мысли испарились. Был только Брайан и его рот на мне. Почувствовав близость разрядки, я все-таки взмолилась о пощаде.

– Пожалуйста, Брайан… пожалуйста, я больше не выдержу…

Он не ответил, и я в очередной раз приготовилась к дальнейшим сладким истязаниям. Но он этого не сделал! Наоборот, он лишь усилил нажим своих пальцев, не отрывая языка от моего клитора. Я чувствовала, как срываюсь за грань неиспытанного ранее удовольствия.

– Черт!!!

В этот момент я кончила – по телу прошла судорога, мышцы влагалища сжались, охватывая его пальцы. Я то ли застонала, то ли закричала, выгибаясь навстречу наслаждению, перестав чувствовать окружающий меня мир.

Не знаю, сколько я пролежала в таком состоянии, помню только о происходящем дальше: освободив мои руки от наручников и поправив на мне одежду, Брайан взял меня на руки и куда-то понес. Я знала, завтра вновь его возненавижу за совершенное со мной, но прямо сейчас мне все было безразлично, кроме его запаха, который помог мне провалиться в безмятежный сон.

Глава 12

Перелет, к счастью, прошел отлично – это было удачей. После последней выходки Фармера я в два раза усилил охрану и велел проверить весь персонал на вшивость. Мне не хотелось, чтобы он вновь застал меня врасплох. Харди усиленно занимался нашей безопасностью, пока я проводил свой незабываемый медовый месяц с самой желанной девушкой на земле. Сейчас она спала беспробудным сном, сидя у меня на коленях, доверчиво прижимаясь к моей груди. Она полностью околдовала меня – ни одна женщина не могла привлечь мое внимание более пары часов, но с Синди я чувствовал, как мой интерес к ней возрастал пропорционально проведенному в ее обществе времени. Думаю, в ближайшие десять лет с ней вместе в качестве супруга мне точно не придется скучать.

Разместившись в особняке и отдохнув с дороги, мы решили поужинать у моих родителей. Синди, по ее словам, ужасно соскучилась по Лесли и моей матери. Иногда мне казалось, она любит ее даже больше, чем Лили. Если говорить о Дайне, меня очень удивила ее положительная реакция на новость о нашей скорой с Синди свадьбой. Больше всего я беспокоился именно о ее мнении на это известие. Но она поразила меня, заявив, что мы просто созданы друг для друга и она уже давно якобы замечала искру, мелькавшую между нами. Она просто ошарашила меня, учитывая полное отсутствие всяких отношений, но не стал с ней спорить, а лишь кивал в нужных местах, соглашаясь с матерью.

Я сидел в гостиной в ожидании Синди, смакуя свой любимый бренди тридцатилетней выдержки, и стоило ей появиться, как желание идти куда-либо тут же пропало. Моя жена, как всегда, выглядела великолепно в бордовом платье выше колен, завязывающемся вокруг талии, изысканно-сексуальными деталями наряда приковывая к себе взгляд. Ее грудь соблазнительно выглядывала из выреза и наводила на определенные мысли, и мне пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не подхватить ее и не отнести в спальню, держа ее в заточении несколько дней, пока мы полностью не истощимся. Но как бы ни привлекала меня это перспектива – заняться с ней любовью до умопомрачения в ближайшей комнате, я отбросил ее прочь, как только взглянул в ее сияющие глаза, она нуждалась в этом вечере. Разве я мог отказать ей в такой мелочи?

Черт бы меня побрал! Какого черта я согласился на этот ужин? Единственное желание, довлеющее надо мной на протяжении часа, заключалось в непреодолимом стремлении накинуться на Джоша и стереть ухмыляющееся выражение с его лица. Он сидел напротив, а Синди заняла место рядом со мной, и его чертов взгляд все время задерживался на ее вырезе, который мог бы быть и поскромнее. Какого черта этот молокосос вернулся? Пытаясь подавить в себе ярость, я отвлекся на разговор с отцом о пожертвованных мной и уже задействованных деньгах и обо всем необходимом оборудовании, доставленном в городскую больницу. Благотворительность – единственное, на что Дерик соглашался брать у меня деньги. Он работал в обычной городской больнице, хотя ему не раз предлагали место в элитных клиниках.

Отвлечься никак не удавалось – я тщетно пытался прогнать посторонние мысли, но они так и не выходили у меня из головы: знала ли Синди о присутствии Джоша на ужине? Ведь это она договаривалась с Дайной о встрече, и та наверняка сказала ей об этом. И не поэтому ли она казалась столь взволнованной предстоявшим вечером?

Как только было покончено с десертом, я удалился с Джошем в его комнату – давно назрела острая необходимость «обсудить» причину его возвращения. Пройдя вглубь и вальяжно разместившись на своей кровати, он вызывающе поднял брови, побуждая меня тем самым начинать воспитательную беседу.

– Какого черта ты здесь делаешь? – равнодушным тоном осведомился я, зная, что, если покажу ему свою ярость, он воспользуется ею против меня.

– Вообще-то, это мой дом и я здесь