Никогда с тобой - Адалин Черно Страница 34

Я не хочу перечить маме, но понимаю, что она в этот момент не решает абсолютно ничего, а слушаться постороннего мне человека я не намерена. Встаю с дивана и решительно иду к Киму.

Я всегда слушалась. Сколько себя помню, со мной никогда не было проблем, но все изменилось. Наша жизнь стала другой. Мы больше не живем в своей квартире, где были счастливы столько лет с папой. Теперь мы живем в огромном холодном доме, где даже сводный брат мне не рад.

— Наташа, — голос Богдана Петровича звучит вкрадчиво.

— Я думаю, Соня может пойти, — слегка заикающимся голосом выдает мама.

— А я уверен, что нет.

Когда я прохожу мимо Танского старшего, он хватает меня за руку. Останавливает, не позволяя сдвинуться с места. Боковым зрением вижу, как дергается Ким и машинально отмечаю то, что ничего не говорит мама. Абсолютно.

— Убери от нее руки, — грубый голос Тана выводит меня из оцепенения.

Я, наконец, нахожу взглядом маму. Смотрю на нее выразительно и долго, только она предпочитает отвернуться. Позволяет решить проблему своему будущему мужу. Решить, можно мне гулять или нельзя.

— К себе в комнату, — командует Танский старший. — Оба, живо.

— Я не пойду, — сразу ставлю его перед фактом.

Не знаю, что он сказал моей маме, но на меня его угрозы не действуют. Я видела его жестокость на лице Тана, знаю, что он может ударить, но не боюсь, хотя отчего-то уверена, что мама за меня не заступится.

— Не выходит у тебя, да? — хмыкает Тан. — Ни с сыном, ни вот с дочкой. Не получается быть хорошим папочкой?

Я прикрываю глаза, с ужасом осознавая, что Стас специально его провоцирует. Злит. Только вот зачем?

— Я давно сказал, что никаких соревнований больше не будет, — грозно заявляет Богдан Петрович.

— А я уже говорил, что мне похуй на твои слова, — огрызается Стас.

— Давайте успокоимся, — влезает, наконец, мама.

Никто, конечно, не успокаивается. Богдан Петрович только сильнее разъярился после слов сына. Он отталкивает меня от себя так сильно, что если бы не быстрая реакция Кима, я бы свалилась прямо на пол. Вместо этого оказываюсь в крепких объятиях и не осознаю, как сама хватаюсь за сильные руки.

Дальше все происходит слишком быстро. Я успеваю заметить суету, услышать вскрик мамы, а затем обернуться и наткнуться на бешеный взгляд Стаса и разбитый нос его отца, из которого льется кровь.

— Уебок, — выплевывает Стас.

Следом подхватывает брошенный у ног рюкзак, перебрасывает его через плечо и идет к нам. Он зол, от него исходит дикая агрессия, но в этот момент я почему-то его не боюсь. Ни капли. Мне куда страшнее осознавать, какое чудовище моя мать выбрала себе в спутники и что от него мы все теперь зависим.

— Че встали? На выход, — не церемонится Тан.

Ким тянет меня к выходу, но я все еще оборачиваюсь. Вижу, как мама суетится вокруг Богдана Петровича, но больше всего замечаю его разъяренный взгляд, направленный прямо в мою сторону. Меня до костей им пробирает, но как следует подумать об этом нет времени. Мы выходим из дома и направляемся к машине. Тан идет впереди, а мы с Кимом, держась за руки, сзади.

— Быстрее, — командует Стас. — У нас там, между прочим, соревнования. Ждать, пока вы налижетесь, никто не будет.

— Давай без этого, — отбивает Ким и помогает мне сесть в машину.

* * *

С Новым годом, дорогие! Спасибо за то, что вы со мной!

Глава 30

Соня

— Тут так здорово! — Стефания пытается перекричать толпу.

Я не отвечаю, потому что абсолютно дезориентирована и шокирована происходящим. Ни Ким ни Тан еще не выступали, но у меня и без этого все внутри сжалось, стоило увидеть эти чудовищные трюки. Стоило мотоциклистам оторвать туловище от сидения во время быстрой езды и повиснуть в воздухе, держась только за руль, как я поняла, что этот спорт мне не подходит. Я не могу на него смотреть, не могу им восхищаться и я совершенно точно не смогу остаться спокойной, когда там будут те, кого я знаю.

И Тан и Ким готовятся. Я вижу их даже отсюда. На них — крутые кожаные костюмы черно-красного и сине-зеленого цветов. Они уже в шлемах, держат в руках очки, о чем-то переговариваются и смеются. Выглядят абсолютно расслабленными, словно это не им через несколько минут предстоит выполнять рискованные и опасные для жизни трюки.

— Сейчас наши пойдут! — кричит Стефа. — Смотри, они надевают очки.

Я хочу уйти, отвернуться, закрыть глаза. Что угодно, лишь бы не видеть происходящего, но вместо этого я смотрю. Широко распахнув глаза, наблюдаю за тем, как Ким и Тан подходят к припаркованным мотоциклам. У меня тошнота к горлу подкатывает, стоит только представить, что сейчас будет происходить.

— Ты бледная! Что-то не так?

— Я хочу уйти! — говорю подруге.

Она смотрит на меня странно.

— Тебе плохо?

— Я не могу на это смотреть! Они могут разбиться!

— А… ты об этом… расслабься, — спокойно говорит Стефания. — Ничего не случится.

Я вовсе в этом не уверена, но настаивать на том, что нам срочно нужно уйти, не решаюсь. Осматриваюсь. Всем вокруг, кроме меня, весело. Парни свистят, девчонки пищат, всем весело, они ждут драйва. Нет никого, кто бы боялся так же, как и я.

Может, и правда нет причин для паники?

Я успокаиваю себя, как могу, однако когда парни стартуют и на горке взмывают в воздух, отрываясь от сидений, у меня холодеют руки. Я закрываю глаза, а когда вновь их распахиваю, вижу, как Ким делает двойное сальто на байке, а Тан… господи, он не держится. Просто не держится. Отпускает руки и… разворачивается к рулю спиной, располагая руки на сидении. Секунда, и снова разворот. Он хватает руками руль и успешно приземляется. Толпа кричит. Он здесь — единственный, кто сделал что-то подобное.

— Офигеть! — кричит рядом Стефания. — Вот это у тебя братец!

У меня нет ни одного слова, который я бы хотела сказать в ответ. Ни-че-го. Я просто не могу разговаривать. Понимаю, что все уже закончилось, парни вроде как в безопасности, но меня трясет. Потряхивает, и я даже