Доверься мне - Кристен Каллихан Страница 34

Я издаю шокированный смешок.

— Потому что они милые?

— Потому что никто из тех, что ведут честную жизнь, не идеален все время. Идеальные люди? Чаще всего они живут во лжи. Аккуратная публичная личность, за которой можно спрятаться. — Ее темные глаза блестят. — Как-нибудь обрати внимание на новости, в которых берут интервью у соседей опасного серийного убийцы, они ведь всегда настаивают на том, что он был очень милым. Нормальным мужчиной. Ха. Норман Бейтс13 и мухи не обидит, да?

Ее шутливый тон заставляет меня смеяться.

— Ладно, вы меня подловили.

— Нет такого понятия, как совершенство. Люди совершают ошибки. Люди, которые чувствуют себя благородными, чаще всего совершают самые большие. Нужно учитывать намерение. Ошибка, основанная на ненависти, эгоизме или моральной трусости? Не щади. Но честная ошибка, подкрепленная искренним сердцем — это совсем другое дело.

Кости на запястье резко выделяются на фоне тонкой кожи, когда она тянется к кнопке вызова лифта.

— Мы с мужем — упокой господь его душу — были женаты сорок лет. Нам пришлось выучить этот урок при тяжелых обстоятельствах. Прощайте друг другу мелкие промахи. Не теряйте из-за гордости чего-то важного.

Она слегка шмыгает носом, и я не могу не подумать, что женщина немного сгущает краски.

— Простите меня, миссис Голдман, но как часто вы играете роль сводницы?

Она замирает и бросает на меня уничижительный взгляд. А потом улыбка медленно расплывается на ее лице.

— Из-за этого я пользуюсь дурной славой.

— Вы очень хорошая, — заверяю, тоже улыбаясь.

— Так и есть. — Выражение ее лица смягчается. — Он одинок, мисс Грей. Хотя никогда в этом не признавался. И он один из лучших мужчин, которых мне посчастливилось встретить.

Веселье, которое я ощущала, испаряется, оставляя тяжесть в груди.

— Думаю, мы оба, наверное, слегка облажались, чтобы продолжать общение прямо сейчас.

Лифт звенит, а она негромко фыркает.

— Мы все облажались. Именно это я пыталась вам сказать. Вы идете?

— Нет. — Я делаю шаг назад. — Я отправляюсь полетать.

— Ты летаешь на самолетах? — Ее глаза загораются. — Удивительно.

— На маленьких.

Большие самолеты, честно говоря, скучны. С таким же успехом я могла бы ездить на городском автобусе с крыльями. Хэнк называет меня снобом, поэтому я научилась держать язык за зубами. Кроме того, я не особенно люблю говорить с людьми о своем хобби. Это слишком личное и приводит к неизбежным вопросам, как долго я летаю и что же меня в это втянуло.

Сожалея, что открыла рот, обнаруживаю себя продвигающейся к двери.

— Не так легко выбраться в Лонг-Айленд, но я стараюсь ездить, когда могу.

Миссис Голдман мило мне улыбается. Слишком мило, что свидетельствует о том, что я проделала хорошую работу, скрывая собственную неловкость. Обычно я специалист притворяться, что все хорошо.

— Тогда не буду вас задерживать, — говорит она. — Хорошего полета. Но вам бы стоило захватить куртку. Весенняя погода переменчива.

Я уже на полпути к двери, не желая больше слушать бабулины советы от миссис Голдман.

ДЖОН

— Я увяз по уши.

Скотти смотрит в мою сторону, прежде чем вернуться к изучению вариантов перед собой.

— На что бы ты обратил внимание в первую очередь? — Он хмурит брови. — Хотя, если честно, я тоже ни черта не понимаю. Цель комфорт или легкость транспортировки? И как, черт возьми, эта коляска закрывается?

Он незаметно взмахивает ручкой, а я едва сдерживаю смех.

— Я говорю не о проклятых колясках.

Честно говоря, понятия не имею, почему именно мы покупаем коляску. Два самых бестолковых чувака, которых можно найти.

Скотти присаживается на корточки рядом с моделью черного и серебряного цветов, которая, как по мне, больше похожа на космический корабль.

— Что ж, а я — да. У последней, которую купила Софи, хреновый радиус разворота и слишком низкие для меня ручки. Даже мурашки бегут по спине, когда я управляю этим чудовищем.

— Ты словно говоришь о машине.

— Это важнее машины. Она отвечает за транспортировку моего потомства.

Я фыркаю, но потом оцениваю предложение.

— В таком случае, начни хотя бы с той, которая поднимет его повыше.

Он изучает коляски.

— Почему?

— В традиционных моделях лица детей находятся на уровне задницы. Ты бы хотел постоянно пялиться на задницы?

— Только если это задница Софи.

— О, ну конечно. У нее потрясающая задница.

Он смотрит на меня, и я поднимаю руки, сдаваясь. Скотти с ворчанием встает и поворачивается ко мне.

— Почему ты увяз по уши?

Теперь, когда он сбивает меня с толку, я жалею, что вообще что-то сказал. Но Скотти смотрит на меня фирменным прожигающим взглядом, и ни одного шанса, что я выберусь отсюда без того, что он затравит меня до смерти.

Провожу рукой по лицу.

— Я не могу делать это перед детскими колясками.

— Думаешь, они сдадут это прессе? — спрашивает он с каменным лицом.

— Ха. Нет, ты действительно очень забавный. Люди не замечают этого в тебе.

Он кивает.

— Софи говорит точно так же.

— Блядь, после всего мне понадобится антацид.

Не дернувшись, он тянется к карману своего пиджака и вытаскивает пластинку. Я таращусь на протянутые мне две таблетки антацида.

— А теперь говори.

Перед началом исповеди я прожевываю их.

— Кое-что случилось, — тяжело сглатываю, — со Стеллой. Снова.

Скотти поднимает руку, а потом достает две таблетки для себя.

Я закатываю глаза, когда он их съедает.

— Закончил?

— Продолжай.

Я с рыком отхожу от колясок, и он следует за мной.

— Я извинился за то, что вел себя дерьмово.

Миную ряд с принадлежностями для ванны. На меня глазеют желтые уточки и зеленые лягушки.

— Хорошо.

Бросив на Скотти свирепый взгляд, я оглядываюсь в поисках выхода. Слева маячат молокоотсосы, справа — подгузники. Вокруг настоящий лабиринт счастливого детства и семейного времени. Мне здесь не хватает воздуха. Кучка детей поет одну из моих песен через громкоговоритель, что неправильно по слишком многим причинам.

— Ммм… Скотти?

— Да?

— С каких, черт возьми, пор мы согласились на то, чтобы «Tots That Rock»14 пели наши песни?

Он моргает.

— Я немного отвлекся, когда Софи сказала, что беременна. Возможно, имели место небольшие перекосы в суждениях.

— Точно.

Глядя на меня, он прищуривается.

— Ты был на встрече и подписал документы, Блэквуд. Стоит попробовать обращать внимание и высказывать возражения против направлений маркетинга.

— Ага. Направления маркетинга — интересный термин, кстати. Даю очки за это.

Его глаза превращаются в щелочки.

— Перестань отвлекаться и расскажи мне о своей проблеме.

— Стелла рассказала мне о своей работе.

Я оттягиваю ворот футболки. Клянусь, в магазине включили отопление. Улыбающиеся, пускающие слюни детские картинки косятся на меня