Елена Рахманова - Рожденная заново Страница 35

Роман не отдернул руку, более того – повернул ладонью вверх и чуть сжал пальцы молодой женщины. Этого оказалось достаточно, чтобы их буквально бросило в объятия друг друга. Словно бы они извелись в тоске, долгие годы ожидая встречи, и уже отчаялись когда-либо свидеться, а тут такое несказанное везение.

Оба вдруг отчетливо осознали, что знают друг о друге практически все. Не адрес, не то, какой вуз окончили, да и окончили ли, не семейное положение, а то, что составляет человеческую сущность каждого из них, чем живет его душа…

Вселенная сжалась для них до размеров крохотной избушки с темными бревенчатыми стенами и закопченной печью посередине. Но эта вселенная оказалась сказочно прекрасной, в ней чудеса происходили каждое мгновение. Да будь им и по сто лет и не волнуй их уже ничто в этой жизни, они бы и то поверили в возможность волшебства наяву. Что уж тут говорить о мужчине и женщине в расцвете сил, которые пережили время романтических ахов и охов и научились отличать подлинное от поддельного, непреходяще ценное от сверкающей безделушки…

– Да, да, да! – в исступлении твердила Александра.

Она чувствовала себя счастливейшей из когда-либо живших на этой земле женщин, ослепительно-прекрасной богиней на ложе из лепестков роз, ибо на нее и смотрели как на богиню. И тот, кто смотрел, обнимал, ласкал, целовал… любил, был во всем достоин ее. О, в этом Александра была уверена, как ни в чем другом!..

За дверью «вселенной» раздалось душераздирающее собачье завывание, и они словно вынырнули из сверкающего, как фейерверк, мира в реальность. Вместо ложа из лепестков роз Александра узрела драный меховой коврик, еще неделю назад бывший полушубком, щербатые ножки деревянного стола и ржавое покореженное ведро, в котором она носила дрова для печки.

Молодая женщина глубоко вдохнула, чтобы привести душевный настрой в соответствие с окружающим ее «великолепием»… и расхохоталась.

– Что случилось? – встревожился Роман, обнимая ее лицо руками и заставляя посмотреть ему в глаза.

– Мне никогда еще не было так хорошо, – призналась Александра и, упав головой ему на грудь, уткнулась носом в шею. – Никогда в жизни…

Роман обнял ее и крепче прижал к себе, но она тут же, преодолев сопротивление его сильных и в то же время нежных рук, снова приподнялась над ним и воскликнула:

– А ты знаешь, что от нас разит псиной!

– Что? – не понял Роман.

– Коврик… на нем обычно спит Тургай, – сквозь смех поведала Александра. – Как думаешь, он не побрезгует улечься на него после нас?

Роман сделал вид, будто глубоко задумался.

– Кто знает? – наконец произнес он. – После того как ты решила сделать из гончего пса изнеженную комнатную болонку, он вполне может перебраться на твою кровать…

Последнее слово, как магическое заклинание, тут же направило их мысли по одному руслу, снова породив желание, устоять перед которым они не смогли, да и не пытались…

Завывания на крыльце смолкли. Это два пса, поняв, что хозяевам совершенно нет до них никакого дела, рухнули как подкошенные на нагретые солнцем доски и положили морды на вытянутые передние лапы. Но их отрешенность была лишь видимой. Весьма озадаченные, они прислушивались к тому, что происходит за дверью избушки…

– Господи, живя в городе, даже не подозреваешь, какое же это благо – водопровод, – заметила Александра, с блаженным вздохом завязывая на груди простыню, в которую ее любовно завернул Роман.

Обессиленные, потные, с кожей, к которой прилипли волоски от перманентно линяющего коврика и оставшиеся от спящего на нем Тургая, они решили устроить себе омовение… в старом оцинкованном корыте.

Боже, с каким же удовольствием они поливали друг друга из ковша прохладной водой!

– Ты как Венера Анадиомена, – восторженно произнес Роман, глядя, как Александра подняла руки к голове, чтобы отжать мокрые волосы.

– Кто это? – спросила она и лукаво улыбнулась. – Надеюсь, сравнение с… со знакомой тебе особой должно мне польстить?

– Нет, это ей должно польстить сравнение с тобой! – уверенно заявил Роман. – А «Венера Анадиомена» – это известнейшее полотно Доминика Энгра, на котором изображена прекрасная богиня с кувшином на плече.

– А-а, ну тогда ладно, – милостиво кивнула Александра и спросила уже серьезно: – Откуда тебе известно об этом художнике?

Роман нахмурился с таким видом, будто решал вопрос, раскрывать ему государственную тайну или нет. Она же тем временем смотрела, как капелька воды сорвалась с его волос и заскользила по мускулистому загорелому телу, оставляя влажный след на коже. Когда же капля достигла полотенца, которым он обмотал бедра, и исчезла, впитавшись в ткань, Александра непроизвольно сглотнула.

Наконец он решился. Роман кашлянул, как бы понуждая себя начать, и она с трудом оторвала взгляд от завораживающего зрелища обнаженного мужского торса и посмотрела на его лицо.

– Видишь ли, я не всегда был лесником… – произнес Роман.

– Нашел чем удивить! – рассмеявшись, воскликнула Александра. – Даже Тургаю это ясно, не говоря уж о еже…

Она осеклась, увидев боль в его глазах. И в памяти всплыла фотография с оторванным краем, которую Александра видела в его доме.

– Прости… В твоей жизни произошло что-то, что резко ее изменило, да? – спросила она, уже зная, что права.

– Тебе не за что извиняться, – тихо сказал Роман. – Ты же не могла этого знать наверняка.

– Но я почувствовала… почувствовала, когда оказалась в твоем доме…

Роман кивнул, давая понять, что догадался об этом. Вот только он не знал, стоит ли говорить о том, что считал своим, и только своим горем. Да и момент для исповеди был выбран не совсем удачный. Он только что занимался любовью с женщиной, которую впервые увидел недели три назад, и теперь стоял перед ней полуголый и помимо своей воли представлял ее обнаженное тело под белой, местами влажной простыней…

Глава 12

Что-то неуловимо изменилось в атмосфере, и Александра почувствовала себя неуютно в одной простыне на голом теле. Хотя всего несколько минут назад ей и без нее было вполне комфортно.

– Я сейчас оденусь, – смутившись, произнесла она и стала собирать разбросанную по комнатке одежду.

Помещение было крохотное, обрушившаяся на них страсть внезапна, так что вещи оказывались в самых неподходящих для этого местах. К счастью, все удалось в конце концов отыскать.

Роман последовал ее примеру с медлительной сосредоточенностью, явно обдумывая предстоящий рассказ. Затем сел на лавку. Александра устроилась напротив него на табурете, подперев руками подбородок.

– Итак, ты права: лесником я заделался всего несколько лет назад, а до этого жил и работал в Питере, по образованию я архитектор. Окончил, между прочим, Ленинградскую академию художеств, так что, – он усмехнулся, – знаю не только Энгра…