Валентина Седлова - Разведены и непредсказуемы Страница 35

Никита усмехнулся. Лукавство перед самим собой ни к чему. Просто он хочет, чтобы отец и дядя посмотрели на Нику. А потом в приватной обстановке высказали свое мнение о ней. Нет, он не сомневается в собственных чувствах, как раз напротив — уверен, как никогда в жизни. И именно поэтому ему так важно услышать слова одобрения от самых близких ему людей. Он бы и не подумал тащить туда случайную знакомую. А Ника… она такая — единственная. И ведь что удивительно: они действительно еще крайне мало общались друг с другом, да и то все больше на рабочие темы. Но все равно, он твердо знает — именно она должна стать его второй половинкой. И никакое логическое рациональное объяснение этому феномену тут не найдешь. Интуиция, второй голос — да как угодно назови! — кричат, что если он упустит Нику, то будет корить себя за это всю оставшуюся жизнь.

А может быть, он все-таки заблуждается в отношении Ники? После ее вчерашней истерики перспективы отношений кажутся не столь радужными, как вначале. Мать, замазывая следы от царапин, долго втолковывала ему, что нельзя понимать все буквально, особенно если ты пытаешься вразумить женщину, заходящуюся в плаче и обиженную на весь белый свет. Все, что требуется в такой ситуации, так это просто обнять ее, погладить по голове и сказать, что все непременно будет хорошо. А разбор полетов лучше оставить на потом — как-нибудь, когда настроение поднимется и барышня войдет в норму.

– Понимаешь, ты с позиции логики с ней разговариваешь, а ей не «схема выхода из чрезвычайной ситуации» требуется, а простое человеческое сочувствие! — говорила мама. — Поверь мне, когда она немножко остынет, то и сама преспокойно все свои проблемы решит без посторонней помощи. Говоришь, бывший муж ей нервы треплет? Ну так пошлет она его окончательно и трубку перестанет брать. На работе конфликт на конфликте? Так она — большая девочка, справится. Скажу тебе откровенно, дорогой, а ты не думал, что у нее просто месячные начались? Да-да, банальный бунт гормонов, когда хочется выть на луну от тоски, и ничего больше! Впрочем, это все ерунда. Просто помни: если ты действительно считаешь, что она должна быть твоей, то сражайся за нее! Покажи, что ты — отличный друг, что она всегда может рассчитывать на твою поддержку. Только палку не перегни, а то рискуешь превратиться в вечную жилетку для плача и почетного гостя на ее будущей свадьбе.

– Мам, а почему с вами, женщинами, всегда так сложно?

– Просто потому, что мы — женщины, — рассмеялась мама.

Да, матери легко говорить — «сражайся за нее, стань ей другом…» — да только как это все осуществить на практике? Разыскать бывшего мужа Ники и набить ему морду, чтоб отвязался от девушки и не морочил ей голову? Или устроить полномасштабный конфетно-букетный натиск, изобразив из себя стопроцентного героя любовных романов? А нужно ли это Нике? Вдруг он только все испортит своим напором? Да и времени, откровенно говоря, на красивые ухаживания просто нет. Вот нет — и все тут!

Опять же с Никой не все так ясно, как хотелось бы. Может быть, она все еще любит своего неверного мужа? Просто хорохорится и делает вид, что у нее все отлично, а на самом деле мечтает о том, чтобы вновь вернуться к нему? Иначе с чего бы она ведет с ним долгие телефонные беседы?

Никита почувствовал, как внутри его растет и крепнет раздражение. Вот это новости — он ревнует Нику! Ревнует совершенно безосновательно, тем более что она пока что — не его девушка. Они ничего друг другу не обещали, ни о чем таком личном не уславливались, но вот поди ж ты!

Нет, пора завязывать с этой неопределенностью! Со стороны посмотреть — ну не идиоты ли оба! Ходят с Никой вокруг да около, признаются в чем-то и тут же назад отыгрывают. Чего боятся, спрашивается? Давно ведь не семнадцать лет обоим, за плечами уже не первый роман, пора бы снять розовые очки и не совершать глупости. Но нет же, все равно сидит внутри подлый червячок сомнения, нашептывающий в ухо: «Не стоит, не торопись, не надо…»

Охранник узнал водителя и машину и без проблем запустил на территорию. В глазах Ники Аникушин мигом набрал еще несколько баллов. Похоже, он действительно весьма близок с Воронцовыми. Интересно было бы узнать, когда и при каких обстоятельствах они пересеклись. Для дружбы — слишком большая разница в возрасте, он им в сыновья годится. Хотя… точно! Это не он, а его отец с ними знаком. Наверное, какой-нибудь крупный чиновник, а то и вовсе клиент, перешедший в разряд дорогих и близких гостей. Услышал, что те прикупили себе журнал, и тут же сосватал им сынишку.

Подобная версия показалась Нике самой правдоподобной из всех возможных. Странно лишь то, что Никита ни словом не обмолвился про своего отца. Про мать что-то такое говорил: мол, она уже привыкла, что ему ночью народ названивает. А вот про отца молчит как партизан. Впрочем, тоже понятно. Наверное, стыдится того, что занял место главреда по блату. А может, и вовсе с отцом в натянутых отношениях находится. Если тот — богатый и преуспевающий человек, то вряд ли ему пришлась по душе выбранная сыном профессия. Так уж исторически сложилось, что к журналистам в обществе не самое хорошее отношение…

Встретил их невысокий, крайне подвижный человек. Подскочил к Никите, крепко обнял его и только потом, заметив, что рядом с ним есть еще кто-то, вопросительно посмотрел на гостя.

– Здравствуйте, Егор Васильевич! — кашлянув в кулак, сказал Никита. — Позвольте вам представить Нику — мою, без преувеличения, правую руку и помощницу. Собственно, если бы не она, мне бы пришлось крайне туго. Я ведь уже рассказывал, как меня встретил новый коллектив…

Мужчина лукаво сверкнул глазами, быстро оглядев Нику, и с улыбкой представился ей:

– Ну а я, как вы, наверное, уже поняли, Егор Воронцов.

– Очень приятно, — отозвалась в момент оробевшая Ника.

– Ну что же, прошу на веранду! Сима к нам присоединится чуть позже…

– Как он? — не удержался от вопроса Никита.

– Получше, — посерьезнев, кивнул Егор. — Сегодня мы с ним около пруда прошлись, птиц и рыбешку покормили. Сейчас вот как раз отдыхает после прогулки…

Ника уже и не знала, что думать. М-да, если Никита столь спокойно общается с учредителями, а те к нему относятся чуть ли не как к родному, тогда неудивительно, что он так запросто отфутболивает их наследника Витюшу. Был бы тот менее назойливым, глядишь, и в редакции наконец-то появилась бы нормальная рабочая атмосфера. Но увы, против лома нет приема…

В итоге в этот день они так и не вернулись в редакцию. Никита позвонил Раечке, сообщив, что они задерживаются, и одновременно попросил ее проконтролировать, как исполняются его поручения. Причем сделал это таким тоном, что Ника не удержалась от улыбки. Да, будь она на месте Раечки, вытянулась бы по струнке и помчалась бы наводить порядок на вверенной ей территории. И попробуй поступи иначе, если в интонациях твоего непосредственного начальника явственно сквозит: «Только попробуй схалтурить, мигом уволю!»