Император (ЛП) - "РуНикс" Страница 35

         Его руки поднялись, обхватывая ее грудь, сильно сжимая ее, и она опустилась на сантиметр глубже, пытаясь повернуть бедра, чтобы уменьшить жжение. Он притянул ее вперед, так что она наклонилась, ее соски коснулись его груди, а его руки скользнули по ее волосам, его челюсти были стиснуты, глаза пристально смотрели на нее.

         — Однажды я надену кольцо на этот палец, Амара, — выдавил он, входя нее еще на сантиметр. — Однажды я сделаю тебе детей. Просто дождись меня, малышка. Пожалуйста, дождись меня.

         Амара почувствовала, как у нее перехватило дыхание, ее сердце заикалось, когда она, наконец, опустилась на его длину, чувствуя себя наполненной, но не вторгшейся, ее глаза задержали его взгляд.

         — Что насчет... — спросила она его мягким, извивающимся голосом, когда он пульсировал внутри нее. — Ты Данте Марони. Однажды тебе придется найти принцессу мафии и надеть на нее своё кольцо, и сделать детей. — Боже, только одна мысль об этой боли. Она уже ненавидела его будущую жену. — Помнишь, что ты сказал? Мы, не история любви. Мы, трагедия, ожидающая своего часа.

         Внезапно она оказалась на спине, когда он навис над ней, проникая глубже, чем она думала, возможно, его рот находился немного от нее.

         — Тогда давай сделаем этот конец хорошим.

         Он положил ее ноги к себе на плечи, шире раскрывая ее, когда вышел из нее. Амара почувствовала, как застонала, когда стенки сжались, пустые от него, желая его вернуть, и через секунду он снова вошел. Сила его толчка толкнула ее на кровать, ее грудь подпрыгнула, и он наклонился, захватив один соски в рот. Посасывание послало выстрел удовольствия в ее сердце, заставив ее мышцы сжаться вокруг него, ее руки сжали простыни рядом с ней.

         Это было похоже на то, что она не могла вообразить, ничего из ее кошмаров.

         — Блядь, в тебе так хорошо, — сказал он после еще одного сильного толчка, его зубы дергали ее за сосок, большой палец касался ее клитора, потирая между ног. — Такая тугая, влажная и моя. Эта киска принадлежит мне, так ведь, Амара?

         Она теряла рассудок от удовольствия, ее шея тянулась в сторону, когда она пыталась удержать волну, чтобы она не врезалась в неё.

         — Отпусти, детка, — услышала она его шепот на ухо, ее ноги полностью откинулись назад, когда он наклонился над ней, облизывая ее шею, его грудь терлась о ее соски, посылая тепло по спирали сквозь нее.

         — Кончи для меня, Амара.

         Толчок. Трение. Облизывание.

         — Сожми мой член своей киской.

         Толчок. Трение. Укус.

         — Чувствуешь это?

         Толчок. Трение. Ущипнул.

         — Ты грязная девочка, такая мокрая для меня.

         Толчок. Трение. Облизывание.

         — Ты делаешь лужу на простынях.

         И она кончила.

         Как ракета, взлетевшая в небо и расколовшаяся на миллион кусочков огня и дыма, испарившись в ничто за секунды. Она кончила так сильно, что зубы поранили ее губы, сдавленный крик вырвался из ее горла, ее тело дергалось в его руках, когда он держал ее, все еще двигаясь внутри нее, все еще трахая, будто она была его грязной девочкой, а ее киска его добыча.

         — Посмотри на меня, — выдавил он, запустив руки в ее волосы, схватив ее за голову, чтобы она не двигалась, пока она медленно спускалась на землю. — Ты, — толчок, — Моя, —толчок.

         С этими словами он ускорил темп, прижимаясь к ней бедрами, его таз подталкивал ее клитор при каждом движении вниз, его глаза, эти красивые, темные глаза, неотрывно смотрели на нее, видя ее полностью обнаженной, голой и уязвимой и открытой всеми возможными способами. Он видел это, и принимал, и она давала, давала и давала, интимность их тел, их взглядов, их сердец, все соединялось в один тандем, пока она не имела понятия, где она заканчивалась, а где начинался он. Этот взгляд в его глазах, чистое неподдельное желание всего, снова довел ее до крайности.

         Она почувствовала, как он дернулся в ней, его грубое рычание, когда он кончил, его член вошел в нее так глубоко, как только мог, заставляя ее стенки заплакать вокруг него.

         Их тела медленно спускались с пика оргазма, потные и истощенные. Он встал и пошел в ванную, а она просто неподвижно лежала, глядя в потолок, ожидая, пока ее сердце постепенно успокоится.

         Ощущение чего-то влажного между ее ног заставило ее взглянуть вниз и увидеть, как он моет ее мокрым полотенцем, и она почувствовала, как ее сердце сжалось в груди. Почему он должен был быть таким идеальным для нее?

         Он отбросил полотенце в сторону, сняв одежду и впервые открыв все свое тело перед ее глазами.

         Амара наблюдала за мускулами и выступами на его теле, широкими плечами, за которые она держалась несколько раз, когда он нес ее, сильными руками, заставлявшие ее чувствовать себя в самой безопасности, которую она когда-либо чувствовала, красивой груди, которую она хотела использовать в качестве подушки на всю оставшуюся жизнь. Она наблюдала за ним, от его больших красивых ступней до мускулистых бедер, полутвердого члена, его счастливой дорожки волос, пресса, груди, шеи и, наконец, его глаз.

         Он наклонился и нежно поцеловал ее, вытянувшись рядом с ней.

         — Ты в порядке, малышка? — спросил он у ее губ, когда она обхватила его челюсть.

         Она превратилась из «грязной девочки» в «малышку», и ей это нравилось. Мозг был такой странной штукой. Она могла подумать, что ее назвали грязной девочкой, и это могло спровоцировать ее. Но когда он сказал, голосом теплого шоколада и скрученных простыней, его темные глаза поклонялись ее коже, «грязная девочка» почувствовала себя «богиней». Ей это нравилось. Как она могла иметь шанс противостоять этому мужчине, когда он заставлял ее так себя чувствовать?

         Она кивнула на его вопрос.

         — Как моя мама?

         — В безопасности. Наслаждается испытанием, пытаясь проникнуть в дом Тристана. Мой для нее довольно скучен.

         Амара рассмеялась, живо представив это себе.

         — Как у него дела?

         — Все по-старому, — сказал он ей, играя с ее волосами, его пальцы держали дикий локон. — Он на самом деле приобрёл недвижимость в городе.

         — В Тенебре?

         Он покачал головой.

         — В Порту Теней. Это не так уж далеко отсюда. Ты должна отправиться туда когда-нибудь. Думаю, ему это понравится.

         Амара почувствовала дрожь возбуждения в своем организме, ее сердце болело при мысли о том, что у нее есть друг в городе, хотя Тристан не был обычным человеком.

         — Означает ли это, что он часто будет здесь?

         — Думаю, он будет там довольно много раз, — сказал он, его глаза скользили по ней. — Ты знаешь Габриэля Виталио?

         Она кивнула. Конечно, она знала печально известного Виталио. Она находилась в его городе.

         — У него есть дочь, Морана, — колебался он. — У Тристана своя история с ней. А пока оставим все как есть.

         Амара знала, что он хочет поделиться, но не торопилась, зная, что он расскажет ей, если захочет. Сменив тему, она спросила:

         — Что насчет твоего брата? Как он?

         На мгновение воцарилась тишина, прежде чем он закинул ее ногу на свое бедро, их тела прижались друг к другу, глядя в потолок.

         — У Дэмиена все хорошо. Он почти твоего возраста, но у него выдающийся ум. Его диагноз Аспергера был подтвержден другим врачом, поэтому они делают для него специальные учебные модули.

         Амара потерла линию его груди.

         — Он в безопасности?

         — Да, — Данте взял ее за руку, сцепив их пальцы вместе. — Я инсценировал его смерть, чтобы мой чертов отец больше не использовал его как пешку. Но я не могу видеться с ним. Пока не умрет дорогой папочка.