Я тебя (не) забыла - Татьяна Тэя Страница 35

Тихое прерывистое дыхание, когда её голова лежала у него на плече, как много раз до этого, её тонкие пальчики, державшие его под руку, взгляд полный неосознаваемой сдерживаемой похоти. Внутри у неё будто свернулась пружина, требующая отпустить её. И если Аня не решалась этого сделать, он ей поможет.

Ну а если не последует за ним, тогда они просто хорошо проведут вместе время. Как друзья. Если она скажет нет. В любом случае, ему не хотелось и дальше сидеть в компании уже бывших сокурсников и слушать их пьяный трёп или делиться воспоминаниями, будто им не по двадцать два года, а глубоко за шестьдесят.

Как он сказал Ане позже: он там, где и с кем ему хочется быть. Смысл был именно таким.

Он привёл её в одно из своих любимых мест: «Микс клаб» на крыше отеля на Вознесенском. Отсюда открывался прекрасный вид на центр города, и можно было без проблем наслаждаться хорошей музыкой, магией белых ночей и друг другом. Две городские доминанты – Исаакий и шпиль Адмиралтейства придавали террасе особый шарм.

Однако, когда приятели из постоянной тусовки, словно голодные койоты, заинтересовано взглянули на свежее лицо, он тут же пометил территорию. Отвёл Аню в сторонку, приобнял со спины, а потом сделал то, чего хотели они оба. Поцеловал её. И чуть не потерялся сам в этом поцелуе. Она была опьяняюще невинной. Целовалась с искренней отдачей. Её мягкие нежные губы были податливы и ведомы, и Мелёхин вёл с удовольствием и напором.

Пока они поднимались в номер, он задавался извечным вопросом: быть или не быть? Да и нет боролись в нём до самого порога спальни. Но перешагнув, он понял, что обратно уже не повернёт. Тем более, и Аня не собиралась сбегать. Её даже не надо было уговаривать или спрашивать, о чём-либо. Малышка будто приняла твёрдое решение идти до конца.

Её неопытность и искреннее желание доставить удовольствие окончательно снесли ему крышу. Сергей так хотел её, что его даже не смутило, что это было у неё впервые и, наверное, ей было не слишком комфортно, когда он во второй, а затем и в третий раз взял её. Весь свой напор и настойчивость он постарался компенсировать ласками до умопомрачения, пытаясь убрать смущение Ани и понять, как ей больше нравится. В принципе, особых проблем не возникло: ей нравилось всё, она зажигалась и взрывалась без особых усилий. Дрожала и стонала под ним, металась по кровати, словно в лихорадке. Стройными руками и ногами обнимала его, целовала с жаром и страстью, а в её волосы, разметавшиеся по покрывалу, словно тёмное пламя костра, он зарывался лицом, вдыхая их неповторимый аромат, ставший во сто раз ярче и острее от охватившего их возбуждения.

Он брал, а она отдавалась. И заснула под утро, доверчиво прижимаясь к нему.

Он тоже подремал немного, чувствуя, как ему лениво двигать даже пальцем от полученного удовольствия. Но внутри у него крылось какое-то напряжение. Сергей даже не мог дать ему определение, потому что ощущения ещё не оформились в мысль.

Взбодрившись в утреннем душе, он сбегал вниз за завтраком, а возвращаясь в номер с подносом, замедлил шаг.

Чего он, мать его, творил? Вёл себя, как влюблённый идиот. Но ни идиотом, ни влюблённым он не был. К чему весь этот театр? Завтраки в номер, а? Зачем он это делал? Зачем усложнял жизнь им обоим? Ведь продолжения всё равно не будет.

И дружбы их больше не будет. Потому что вчера они осознанно свернули на шоссе под названием «в никуда». Даже он не уверен, что способен сделать вид, что ничего не произошло, и общаться с Аней, как раньше. А она уж… подавно не сможет.

Не проще было бы уйти, как обычно, чем с утра испытывать лишнюю неловкость? Ему не нужны отношения. Он не может ничего ей предложить. Вчера не мог. И сегодня. И завтра не сможет. Она ведь это понимала, но надеяться-то никто не запрещал? А дальше что? Будет смотреть на него огромными глазами верного спаниеля, ожидая, когда он снова протянет руку приласкать её? Ну, да, может быть, они ещё раз повторят как-нибудь, но на этом всё. Мелёхин сомневался, что Аня согласиться на секс время от времени. Поэтому лучше сорвать пластырь сразу. Резко и без колебаний.

Да и вообще ей повезло, что это он у неё был первым. Опытный и умелый, а не какой-то дрожащий от неуверенности девственник или равнодушный мудак, думающий только о своём удовольствии. Как она под ним стонала и извивалась! Хорошо же ей было, он всё сам видел. А так, ну что ей жаловаться? Он ей, вон, какую ночь устроил.

Пока не передумал, Мелёхин опустил поднос с завтраком на пол у двери номера, развернулся и зашагал к выходу.

Да, так будет лучше.

Поедет домой, выспится, наконец, Анька тоже отдохнёт, девочка она неглупая, всё поймёт и без лишних слов. Знает же, какой он.

Потом он позвонит ей. Потом… как-нибудь. Но это не точно.

Глава 14

Сейчас через три…. Да нет, уже даже три с половиной года Мелёхину вспоминать про эту ошибку было, мягко говоря, горько. Тем более, когда он узнал, чем всё в итоге обернулось. Вот что ему стоило остаться с ней, приласкать, объясниться… разбить мечты окончательно? Он не хотел видеть разочарование в её взгляде.

Она бы плакала, наверное, может быть, даже просила передумать, обозвала бы равнодушной сволочью, а потом… возненавидела бы. Закатила истерику? Хотя истерики – не в духе Аркадьевой. В общем-то, произошло бы то, в чём он не хотел участвовать. Поэтому и ушёл.

Но всё могло сложиться иначе: вот он бы вернулся в номер, не сдержался бы, они бы опять занялись сексом, а там… объяснения бы дались ему ещё сложнее. От Аньки ему тогда так снесло голову, что он бы точно не отказался от ещё одного раза, да и собственные чувства Мелёхина напугали.

Нет, с какой стороны не взгляни, всё гадко выходило.

То, что их единственная ночь имела для Ани последствия, это, конечно, его вина. Когда он так прокололся? Может, когда они в третий раз увлеклись друг другом, не сходив в душ?