Татьяна Алюшина - Дом, где исполняются мечты Страница 35

Через полгода, на поминках папы, Муня, на правах единственного «главы» семьи, толкнул идею-требование.

— Надо нам квартиру эту разменять, — рубанул заявкой после того, как разошлись все гости и за столом осталась только семья.

— Ну-ка, ну-ка, — оживилась интересом Фенечка. — За какой это надобностью?

А он пояснил, с вальяжной убежденностью:

— Вы с Ангелиной Павловной сможете отдельно жить, чтобы вам никто не мешал, а мы своей семьей.

— Что за бред?! — взвилась мама, но Фенечка остановила ее, похлопав успокаивающе по руке.

— Да вроде никто никому не мешает? — продолжила «беседу» маркиза.

— Так будет всем удобней! — аргументировал идею Муня.

— Кому всем? — вела диспут Анфиса Потаповна. — Нам с девочками удобно так, как есть. Или ты, Ингуша, отдельной семьей пожить хочешь?

— От кого отдельной? — недобро спросила Инга. — От тебя с мамой?

Фенечка кивнула царственно, давая понять, что уразумела позицию внучки, и к Муне, с последующими вопросами:

— Вы, может быть, Сигизмунд, имеете более расширенный план, чем просто раздельное проживание?

Он степенно, с глубоким самолюбованием, откинулся на спинку стула и важным чином разъяснил:

— Я разговаривал с толковыми риелторами, мы можем разменять квартиру на две весьма достойные и тоже в центре, и с большой доплатой. У меня сейчас идет расширение бизнеса, требуются финансовые вливания, и, думаю, размен квартиры — самый удачный и приемлемый вариант для этого.

— Инга? — спросила-призвала Фенечка.

И снова успокоительно похлопала дочь, порывавшуюся высказаться, по руке.

— Подожди, Геля, девочке давно уже пора!

Что девочке давно уже пора, поняли все, даже Федька, кроме, разумеется, неосторожного в своей уверенности в жизни Муни.

— Это ты верно заметила, — согласилась с бабушкой Инга и обратилась к сыну: — Феденька, ты шел бы к себе в комнату.

Десятилетний Федор ответствовал матери с серьезностью взрослого человека:

— Да ладно, чего уж там, — и ладошкой махнул, — поприсутствую при историческом событии.

— Это может плохо отразиться на твоей детской психике, — не одобрила Фенечка.

— Все, что можно, на ней уже отразилось! — доложил Федька и уточнил: — Будто я не вижу, как они живут.

Как они живут, не знала и сама Инга. У нее работа интересная, сын изумительный, мама с Фенечкой, поздний чай за столом в кухне с хохотом и единственной возможностью расслабиться за день. В выходные, если она не работала, то вчетвером — женщины и Феденька — ходили в кино, в парки, иногда дома отсиживались, ленились. Летом ездили на обожаемую старую дачу. А где и как в это время Муня обретался под девизом «бизнес», и неизвестно. Ночевал, правда, всегда дома, и супружеским долгом раз в неделю с женой отмечался, и даже что-то там рассказывал про дела и фирму.

А Инга чувствовала, что большинство этих рассказов так, себя самого потешить собственной растущей значимостью, поэтому и не интересовалась особо, не прислушивалась.

И проморгала, что сын десятилетний все подмечает и выводы делает. И то, что отец с ним никогда время не проводит, кроме трех их совместных поездок на отдых за эти десять лет, делами-заботами, учебой, здоровьем, да и самим ребенком как таковым не интересуется.

Зачем? Полно в доме интересующихся и занимающихся мальчиком.

Это как называется? Коматоз жизни?

— И что, сынок, ты не расстроишься, не обидишься на нас? — осторожно спросила у Феденьки Инга.

— Нет! Нам так будет гораздо лучше! — жестко, как-то по-мужски заявил сынок, выбрался из-за стола и ушел.

У троих женщин, как по команде, набежали слезы на глаза — вот какой защитник подрастает, настоящий мужичок!

— Я не понял, что здесь происходит? — затребовал к себе внимания активного задвинутый на время Муня.

— Ничего такого, — развела руками Инга, — просто мы с тобой разводимся.

— Что значит разводимся? — подобрался озадаченный Муня. — Ты с ума сошла? Да еще ребенка в это втянула!

— Ой, уволь, пожалуйста, от выступлений, — скривилась Инга. — У нас этим мама намного лучше тебя и, главное, профессионально занимается, других артистов не надо. Ты возьми, что там тебе на первое время понадобится, а я на днях все твои пожитки сложу, заедешь, заберешь. И давай, Муня, отправляйся.

— Куда, Инга! — бушевал он, обеспокоившись всерьез. — Это идиотизм какой-то!

— Да мне по фигу, куда! — ответствовала жена, стремящаяся стать бывшей. — Хоть в Теплый Стан, хоть в другое место! И, пожалуйста, больше не надо выяснений! Мы все устали, у нас непростой, скорбный день.

Он уехал, не рискнул нарываться на дальнейшее выяснение отношений и откровения дам, разумно предположив, что может услышать много того, что его тонкая натура не переварит.

— Кажется, Йося Зацелованный освободил нас от своего присутствия, — констатировала Фенечка, когда за Муней закрылась входная дверь.

— Знаешь, ведь по-настоящему Феденьку воспитали прадед и дед, мой сын вырос на руках замечательных мужчин. Не отвергнутым и нелюбимым отцом, а обожаемым внуком. Они всегда были с ним рядом, занимались, учили многому и пример подавали. Ему есть с кем сравнивать Муню, невнятного, самовлюбленного и прижимистого, — закончила свой рассказ Инга.

— Ты говорила, что у Феди трудные отношения с отцом? — спросил Игнат.

— А какие они могут быть? Душевные? Это вряд ли. Муня после развода вдруг вспомнил, что у него есть сын, и принялся настаивать на общении. А никто и не запрещал — да, пожалуйста! Общайся, сколько хочешь. Но Федька отказался наотрез. Мы с мамой и Фенечкой его уговаривали, что с отцом необходимо встречаться, общаться, вроде уговорили. Так после первой же их встречи разразился скандал. Федька кричал, что больше не собирается выслушивать нравоучения отца и маразматические речи той бабушки, Муня нервничал голосом в трубку, утверждая, будто мы настраиваем ребенка против него. И так каждый раз, когда он настаивает на их встречах. Федька общаться с отцом отказался, а тот грозится судом и набегами на нас органов опеки и попечительства. Вот за какой надобностью он Муне, я, убей, не понимаю! Может, мой бывший муж какой расчет тайный имеет. Не знаю.

— А может, он его любит? — предположил Стрельцов. — Он же его отец.

— Сильно сомневаюсь. У него один объект для любви, он сам, — и поделилась рассуждениями: — Я давно поняла, что Муня не плохой и не хороший. Он такой, какой есть, ну, испорченный материнской шизоидной любовью и обожанием. Муня далеко не глупый мужик, хорошо окончил институт и оказался удачливым бизнесменом, потому что обладает расчетливым умом и хитростью. Не герой, это понятно, но и не злодей. Муня типичный представитель современных мужчин в нашей стране — эгоистичный, прижимистый, расчетливый, у самого себя всегда на первом месте. Сейчас таких полно. И знаешь, ведь многие женщины охочи до подобных мужиков. Вон у Муни жена гражданская — да полное совпадение интересов, жизненных ценностей, взглядов. Они вполне счастливы рядом друг с другом. Другое дело, что он абсолютно никаким боком не подходил мне с самого начала и никак не вписывался в мою жизнь. Понимаешь?