Поздний экспресс - Дарья Волкова Страница 35

секс? Но ведь она может отвечать только за себя. А испытывает ли он точно такие же чувства к ней? Страсть – это болезнь. Кажется, сейчас они горят от жара оба, но ведь так не может продолжаться вечно. Чем выше накал страстей, тем скорее гаснет огонь любви, сколько дров в костер чувств не подкидывай. Останется ли нежность? Пока нет ответа…

Надя горестно вздохнула. Черт, где он был раньше? Она столько в жизни пропустила. Хотя стоит спросить себя – где были ее собственные глаза?

Надежда перевернулась на другой бок, раздраженно скинула с себя одеяло. Что делать? А мысли только об одном – оказаться с ним нагишом под одним одеялом. Но тогда шансы понять, что происходит с ними, будут равны нулю. А это важно – понять, как поступить правильно. Господи, хоть бы подсказал кто!

Она всегда была нетерпеливой, склонной поддаваться минутному порыву. Жизнь больно наказала ее за это. И теперь ей нужно время, чтобы сделать всё правильно. Не ошибиться.

– Надюш, привет.

– Здравствуй.

– Как экзамен?

Она выдохнула:

– О-ох… Только-только из аудитории. Четверка.

– Расстроилась?

– Не особенно. – Она перехватывает удобнее телефон. – Главное, что сдала.

– Ну и хорошо. – Пауза. – Заехать за тобой? Куда? Домой, в институт? Я машину взял.

У нее сердце замирает от его слов. Столько в голосе Вика надежды и уверенности. Она бы слушала его голос вечность.

– Вик… – Она вздыхает. – Я на ногах едва держусь. Две ночи не спала. Готовилась. Я отключаюсь. Мне бы выспаться нормально. Ничего не соображаю.

– Ясно. – В голосе Виктора разочарование. – Ну, может, хоть до дому тебя довезти? Я соскучился, Надька… страшно.

Сердце Нади стучит как сумасшедшее. Понятно до какого «дома» он хочет ее довезти. Нет, только не сейчас! Надо держать паузу!

– Я тоже, Витюш… – сказала она торопливо. Ой, он же не любит такого обращения! – Вик, я лучше быстренько домой. Отосплюсь. Ладно?

– Ладно, – покорно сказал он со вздохом. – Я завтра позвоню, хорошо?

– Да, конечно.

– Это снова я.

– Привет, Вик.

– Как ты, Надюш? Выспалась?

– Да-а…

– Хорошо.

Надя почувствовала радость в его голосе.

– Встретимся сегодня?

Возникла небольшая пауза. Виктору это не понравилось.

Надежда вздохнула.

– Вик, – сказала она, – понимаешь, тут такое дело…

– Какое дело? – Голос сразу стал напряженным.

– Я заболела…

– Серьезно? Что случилось? Это как-то связано с…

– Ох, нет! Просто… подцепила вирус, наверное…

Она не умеет врать. Нет, умеет. Родителям. Ему – нет. И он наверняка это чувствует. Но она не знает, как правильно поступить. Его и видеть хочется просто смертельно, и страшно… Потому что никакой ясности в голове нет. А в целях полного комплекта – начались месячные. А для их с Виком возможной встречи это важный аргумент. Только вот как ему сказать – она представления не имеет. Неловко и как-то… Не привыкала она обсуждать свою физиологию с парнями. Даже с Виком. Нет, с ним тем более. Теперь тем более.

Поэтому она вроде бы и не совсем обманывает его. Недомогание и вправду есть. Но совсем не того характера, о котором она ему сказала. Вирус тут ни при чем.

– Ты… У тебя что, температура? Ты лечишься?

Она ненавидит обманывать! Тем более неприятно говорить неправду Вику. Не хочется, тягостно.

– Не переживай. – Она пытается говорить как можно искреннее. Но выходит, как ей кажется, излишне бодро и потому фальшиво. – Думаю, я быстро поправлюсь. Вопрос нескольких дней. – Хоть это правда!

– Может быть, – в его голосе теперь уже нерешительность, – заехать к тебе? Проведать? С апельсинами?

– Не надо! Я заразная.

– Вот это меня волнует меньше всего!

– Вить, правда. – В голосе ее просящие нотки, с которыми она ничего поделать не может. – Не надо. Я отлежусь, и всё нормально будет. Да еще следующий экзамен не за горами…

– Я так понимаю, что до конца твоей сессии я тебя не увижу?

Наде совсем не нравится его раздраженный тон… Она не привыкла к такому Вику.

– Не знаю. Как получится. Войди в положение студентки-четверокурсницы из МГИМО в разгар сессии. Которая к тому же больна. – Ага, на всю голову больна. Одним конкретным парнем!

– Хорошо. Поправляйся, Надь. Пока.

– Вик!

Но в ответ лишь короткие гудки. А она хотела ему сказать… Он ей не поверил. Он почувствовал ложь. Вот что ей делать?

– Люба, привет.

– Привет, животное.

– Почему это я животное? – Виктор даже задохнулся от неожиданности такого обращения.

– А кто? – усмехается Любаша. – Животное натуральное. Варвар. Изверг.

– Любовь Станиславовна! За что?

– А кто платье порвал? Дорогое, итальянское. Москино, между прочим!

– Мо… что? А, черт! – Хорошо, что он с Любой разговаривает по телефону. Потому что чувствует, как жаром заливает щеки, шею. Смущенно кашлянул. – Ты… тебе Надя рассказала?

– Виктор Олегович! У меня папа – фотограф, мама – писательница. А я сама, между прочим, учусь в Литературном институте! Как ты думаешь, мне хватит воображения, чтобы самой представить, какой ты вандал? А с виду такой приличный мальчик. На скрипочке играл…

– Любка!.. – стонет он.

– Да успокойся ты! – смеется Люба. – Шучу я. Шу-чу. Чего звонишь?

– Узнать. Что с Надей?

– А что с Надей? С Надей всё прекрасно. Ходит как пришибленная. Смотрю и прям любуюсь. Сбил ты спесь с королевишны.

– И что же мне делать? – Господи, как он дошел до этого? Но он действительно не понимает, что с Надей происходит. С ней, с ним, с ними обоими.

– Совет нужен? – Люба невозмутима.

– Да. Наверное. Нужен.

– Дай ей время. Правда, Вик. Ей, знаешь, непросто сейчас. Она же… Ну, ты пойми. У вас это так быстро закрутилось, понимаешь? Она не ожидала, она растеряна.

– Не понимаю, но принимаю. А что там у нее со здоровьем, Люб? Сильно болеет?

– Болеет? С чего бы это? Не болеет она, – отвечает недоуменно Люба. – Здорова, цветет и пахнет. Только мозги набекрень, но это ей даже на пользу.

Ах, вот как?.. Цветет, значит?

– Хорошо, спасибо, Любаша.

– Да не за что, товарищ изувер.

Лишь спустя пару минут после нажатия отбоя Люба понимает, что сказала что-то не то. А ну ее, эту Надьку! Предупреждать надо, если ей нужно прикрытие!

Виктора девушки ни разу не динамили. Так вот скучно жизнь сложилась. Сначала их попросту не было, девушек этих. А потом, когда они появились, как-то не возникало у них такого желания, видимо. И поэтому он понял далеко не сразу, что происходит. А когда понял… Да черт с ними, пусть бы его продинамили и бросили все, кто был в его жизни. Только не она!

Время?! Ей нужно время?! Для чего? Чтобы придумать, как аккуратнее от него