Даниэла Стил - Идеальная жизнь Страница 35

На следующий день, минут через пять после того, как Блейз вошла в квартиру, раздался звонок домофона, и консьерж сообщил о прибытии гостьи. Гостьей оказалась Лючанна Гольдштейн, преподавательница вокала из «Джуллиарда».

Марк уже пояснил Блейз, что она итальянка, вышедшая замуж за американца, отсюда такое странное сочетание имени и фамилии. Спустя пять минут, пока Блейз все еще снимала в прихожей пальто, в квартиру вошла гостья, столь же странная, как и ее имя: широкая добродушная улыбка, светло-голубые глаза, сладкозвучный голос и копна блестящих золотых кудряшек.

Природа одарила ее роскошным телом с огромной грудью и тощими коротенькими ножками. Руки в браслетах, в ушах – огромные серьги, щедро надушена духами, на ногах – туфли на высоченной шпильке. В довершение ко всему экзотическая шляпка с подрагивающими цветами. Лючанна сняла ее, как только вошла в квартиру, и положила на столик в прихожей. Блейз не сводила восхищенного взгляда с головного убора. Шляпка напоминала сад, населенный крошечными обитателями.

Наряд будущей учительницы Салимы состоял из такого огромного числа компонентов, что Блейз не знала, на какой ей смотреть. Как жаль, что Салима не видит эту райскую пташку!

Однако самым примечательным в гостье был ее голос, гладкий, как шелк. Лючанна приветливо посмотрела на Блейз. Таких пронзительно-голубых глаз та еще ни у кого не видела.

– О, мадонна! – с улыбкой воскликнула Лючанна, продемонстрировав идеальные зубы. – Вы старше, чем я думала! – Она пристально посмотрела Блейз в глаза. – Но ничего страшного, научиться петь никогда не поздно.

У нее милый акцент, и Саймон невольно улыбнулся. Лючанна приняла Блейз за Салиму. Блейз поспешила разуверить ее в этом. Затем, услышав звонок в дверь, в прихожую вышла Салима. Она внимательно слушала разговор взрослых. Правда, стоило ей подойти ближе, как она поморщилась: в нос ударил тяжелый аромат чужих духов.

– Это Салима, ваша будущая ученица, – объяснила Блейз. – Проходите, пожалуйста.

В гостиной она предложила Лючанне чашку чаю, но та отказалась. Затем ее взгляд упал на рояль. Она с удовлетворением отметила про себя, что это «Стейнвей». Она немного нервничала, разговаривая с Салимой, и еще больше – с Блейз. Она знала, кто они такие. Ранее Лючанна сказала Марку, что первый раз слышит, что у Блейз Маккарти слепая дочь. В свою очередь он сказал, что, если ее наймут, ей придется подписать конфиденциальное соглашение. Для Блейз это была норма жизни. У Лючанны не возникло с этим проблем. Соглашение – значит, соглашение. Правда, она призналась, что у нее никогда не было незрячих учеников.

Они поговорили еще несколько минут. Лючанна расположилась на диване, Салима главным образом слушала, ничего не говоря. Она чувствовала, что гостья нервничает. Лючанна рассказала им, что училась оперному вокалу в Милане. Она скороговоркой перечислила оперные труппы, с которыми гастролировала почти по всей Европе. В Соединенных Штатах она вот уже восемнадцать лет, из них пятнадцать преподает в «Джуллиарде». Салиме она сказала, что если у той есть желание посвятить себя музыке, то она непременно должна поступить на учебу к ним.

Пока же Салима была настроена лишь брать частные уроки. Поговорив с полчаса, Лючанна попросила Салиму спеть. Саймон согласился аккомпанировать, и Салима встала рядом с ним. Как, однако, хорошо, что он тоже здесь! Она спросила гостью, что та хотела бы услышать. Пришлось признаться, что оперных арий она не знает, предпочитая эстрадные песни и госпелы.

Лючанна дипломатично предложила спеть по песне из обоих жанров. Салима начала с мюзикла «Мамма миа!»[8], затем спела арию из «Отверженных»[9] и закончила госпелом, который особенно любила ее мать.

Салима легко и непринужденно, без всяких усилий брала высокие ноты, настолько высокие, что, казалось, может голосом резать стекло. Все три песни были спеты буквально на одном дыхании, без ошибок. Наконец Салима закончила петь. Лючанна смотрела на нее, разинув рот.

– Ты распевалась перед тем, как я пришла? – нахмурившись, осведомилась она.

– Нет. Мне никто не говорил, когда вы придете.

Что было чистой правдой. Салима была в брюках от тренировочного костюма и носках, даже не в джинсах и обуви.

– Ты погубишь свой голос, если будешь так поступать, – предупредила ее пышнотелая итальянка. – Сначала нужно распеться. А этот госпел… ты всегда берешь такие высокие ноты?

Салима улыбнулась и ответила, что всегда.

Лючанна посмотрела на нее со слезами на глазах.

– Ты понимаешь, как тебе повезло? Какой у тебя волшебный дар? Люди учатся годами, чтобы взять такие высокие ноты, и то у них не всегда получается. Ты же без усилий берешь их, возносишься вверх, словно птичка небесная, – сказала она, промокнув глаза носовым платком. – Что бы я творила с таким голосом!

Лючанна объяснила, что она родом из Венеции, но несколько лет жила и училась в Милане.

Она спросила у Салимы, интересует ли ее опера, и та ответила – нет. Ей просто хочется получать удовольствие. Она поет для себя.

– Тебе следует серьезно учиться вокалу, – с жаром заявила итальянка. – Это ведь верх легкомыслия – относиться к своему голосу как к игрушке. Но это не игрушка, это – настоящий дар свыше.

Какая комичная женщина, подумала Блейз, глядя на ее крупное тело и тоненькие ножки на высоких каблуках. Зато какие добрые, любящие глаза. Саймон наблюдал за ней с жадным интересом, Салима ловила каждое ее слово.

– Так вы возьметесь заниматься с моей дочерью? – наконец спросила Блейз, решив, что им всем хватит ходить вокруг да около.

– Разумеется, – ответила Лючанна, с улыбкой посмотрев на Салиму, после чего коснулась ее руки. – С удовольствием, это для меня большая честь. Но я ожидаю от тебя упорного труда, – сразу предупредила она Салиму.

– Сколько раз в неделю вы хотите заниматься? – поинтересовалась Блейз и с удивлением услышала, что три раза. – Это не много? – озабоченно уточнила она. Лично ей это показалось слишком часто.

– Нет, если она хочет серьезно заниматься вокалом, – ответила Лючанна. – Не будь у нее такой богатый голос, я бы предложила один или два раза. Но если вам нужен результат и вы хотите должным образом поставить ей голос, то нужно три или даже четыре раза в неделю. Можем начать с трех, а дальше видно будет.

– Что скажешь, Салима? – спросила Блейз. Ей не хотелось принимать решение за дочь. Салима давно уже не ребенок. – Сколько уроков вокала в неделю тебе нужно?

– Хоть каждый день, – радостно улыбнулась Салима. На лице Лючанны читался восторг, как будто она обнаружила золотую жилу или же нашла на улице бриллиант.