Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений Страница 36

И в этот момент я наконец сообразила, что именно меня смутило. Дыхание! Дыхание, упирающееся в мою шею, было теплым, человеческим! Не веяло от него ни могильной сыростью, ни затхлостью фамильного склепа, ни смутно-волнующим запахом церкви. Тем временем мои глаза почти привыкли к темноте (или набирающий обороты скудный северный рассвет взял наконец свое), и мне удалось разглядеть то, чего не замечала перепуганная Настасья, – то, что мы первоначально приняли за бесформенную сероватую субстанцию, на самом деле было не слишком чистой простыней, под которой явственно угадывались контуры человеческого тела.

Я мстительно улыбнулась. Ну, мистер МакДоннел, вам не откажешь в изобретательности! Это же надо было – уговорить служанку скрипеть в коридоре, а самому тем временем молчаливо появиться из задней двери. Саму дверь мне тоже удалось разглядеть. В темноте мы не заметили, что в гостевой спальне было два входа.

К счастью, игривый шотландец и не подозревал, что он уже разоблачен. Он находился на своей персональной сцене и исполнял перед нами свою роковую роль, которая, по всему видать, была ему не в новинку.

– Что вы от нас хотите? – спросила я, выдвигаясь на передний план и оставляя позади зажмурившуюся Настасью.

– Вам трудно будет от меня откупиться, – прорычал «призрак», – всем, кто потревожит мой покой, грозит страшная смерть! Вы разделите со мной мертвенный мрак, и мы будем вместе блуждать ночами по окрестностям… Но если вы погибать не хотите… то есть один способ…

– Какой? – быстро поинтересовалась я.

– Пусть она, – простыня качнулась в сторону Настасьи, – пройдет в спальню молодого хозяина замка…

– Ну, не такой уж он и молодой, – сказала я из вредности, – к тому же, что делать красивой девушке в спальне больного старика? Он так смутится, когда она застукает его без вставной челюсти!

– У него нет никакой вставной челюсти! – капризно заявило привидение, и теперь сквозь отрепетированные замогильные интонации явственно прорезался недовольный голосок МакДоннела. – Пусть эта девица идет в его спальню, разденется и уляжется к нему в кровать. В противном случае обе вы не увидите утра.

То, что произошло потом, до сих пор не укладывается в моей голове. То ли подобная эротическая перспектива подействовала на мою подругу отрезвляюще, то ли ей просто надоело изображать из себя безмозглое изваяние, то ли, готовясь к близкой смерти, она решилась на последний отчаянный шаг. В любом случае, обычно Настасье не свойственна агрессивность. А тут она рванулась вперед, оттолкнула меня, вырвала из моих рук кочергу и смело накинулась на привидение. Может быть, она рассчитывала, что холодный металл пройдет сквозь толщу серого воздуха и гулкий мертвецкий смех будет ответом на ее нахальную отвагу? Но ничего подобного не случилось – кочерга глухо стукнулась о тело МакДоннела, тот заверещал от неожиданности и боли. И повалился на пол, подогнув колени и путаясь в простыне.

Настасья растерялась и озадачилась.

– Мира, ты это видела? Похоже, я его ранила… Послушай, а разве можно ранить привидения? Разве они не бесплотны?

– Думаю, мы ошибались, принимая его за привидение, – с этими словами я сдернула с корчившегося на полу МакДоннела его убогий маскарадный наряд.

Настасья охнула, а я поспешно отвела глаза, дело в том, что нагло отнятая у приютившего нас шотландца простыня была в тот момент единственным предметом его одежды. Нам предстало розоватое, полное и почти безволосое тело, жалко скрючившееся на полу. Впрочем, это тело не собиралось вступать с нами в диалог в целях самооправдания. Оно возмущенно фыркнуло, с кряхтеньем поднялось с пола, отобрало у меня простыню и, обернув ее на манер римской тоги, покинуло нашу комнату.

– Какой кошмар, – сквозь смех выдавила Настасья, – во что мы с тобой опять влипли?

– И все из-за тебя, – поддразнила ее я, – если бы не ты, мы бы сидели преспокойно в Лондоне и решали бы, куда отправиться потом.

– И не увидели бы этого моря и этих гор, – мечтательно потянулась Настасья.

– И не встретили бы Валерия… – вставила я.

– Вот уж кто нас конкретно подставил. Ему придется дать мне объяснения.

– Нет, ну признайся, что я была права! Я сразу заметила, что МакДоннел похотливо на меня смотрит! Ишь чего удумал! Отправляйся в постель к молодому хозяину замка.

Мы обе прыснули заливистым смешком.

– А ты ничего не заметила? – кашлянула Настасья.

– Что ты имеешь в виду?

– Готова поклясться, что у него была эрекция! На нас ведь были такие тонкие ночнушки.

– Я тебя умоляю, – рассмеялась я, – эрекция после того, как ты треснула его кочергой?

– Клянусь, так оно и было! И потом, его простыня так топорщилась!

– Замолчи, – взмолилась я, – меня и так от всей этой истории тошнит. Лучше давай поспим хоть пару часиков, потому что рано утром нам предстоит еще одно путешествие!

Валерий встретил нас на автобусной остановке в Эдинбурге. Наверное, его удивила метаморфоза, всего за одни сутки произошедшая с двумя ухоженными, симпатичными и позитивно настроенными женщинами. Мы вывалились к нему навстречу – взлохмаченные, в несвежих футболках, с наскоро собранными чемоданами. Правда, за пять минут до окончания нашего сомнительного исследовательско-познавательного путешествия меня осенила мысль: а ведь через пару мгновений я предстану перед ним. Единственным свежим атрибутом моей внешности был громадный прыщ, обнаруженный утром, – думаю, причиной его появления были антисанитарные условия, в которых мы были вынуждены ночевать.

Спохватившись, я замазала прыщ Настиным тональным кремом – получилось плохо, зато я обрела некое подобие внутренней уверенности. Я собиралась предпринять и другие действия по экстренному спасению руин собственного обаяния. Например, по Настасьиной системе заняться тренировкой интимных мышц – упражнениями Кегеля.

Но стоило мне только сосредоточиться, как противный механический голос сообщил о том, что автобус прибыл в Эдинбург.

Я взглянула на него, и у меня предательски защемило сердце. «Неужели так бывает? – удивилась я. – Мы же едва знакомы, и за всю жизнь у меня было столько мужчин, что стыдно подсчитать… Почему он производит на меня такое впечатление, почему? Словно удар под дых…»

Валерий подхватил сначала наши чемоданы, а потом и нас самих – мы пали в его объятия, точно перезрелые груши.

– Девчонки, выглядите хуже некуда, – суровую правду он предпочитал джентльменской сладкой лжи.

Сам же он был чудовищно хорош. И улыбался еще более волнующе, если это вообще возможно.

– А ты что хотел?! – возмутилась Настасья. – Куда ты нас отправил? По-моему, ты заслуживаешь порцию хорошего тумака!