Анна Яковлева - Птичка над моим окошком Страница 36

После этого выждал для приличия еще минут десять, взглянул на себя в зеркало, пятерней причесал шевелюру, подхватил коробку с подарком и отправился к соседям, чувствуя себя волхвом, несущим дары младенцу Иисусу.

– Что это? – остановила на пороге искренний порыв соседка. Волосы, схваченные в хвост на макушке, и отсутствие косметики делали ее моложе, короткий, легкий халатик открывал шикарные ножки – Мотя с трудом сглотнул и прохрипел:

– Сумка. Тебе в подарок вместо испорченной.

– Значит, все правда? – Скулы на лице Августы порозовели, холодное северное море в глазах угрожающе потемнело. Это была несколько не та реакция, на которую рассчитывал Мотя.

– Что – правда?

– Что ты все подстроил?

– Что подстроил?

– Нет, он еще спрашивает, – возмутилась до глубины души Августа.

– Да что я такое сделал? – жалобно, почти как Данька, проскулил Матвей.

– Ограбление ты подстроил?

Матвей так поразился этому нелепому предположению, что не сразу нашел что ответить.

– Чушь собачья, – наконец выдавил он, – ничего я не подстраивал. Откуда такие мысли?

– Птичка на хвосте принесла.

Упоминание о птичке едва не вызвало отек мозга. Плохо соображая, Мотя протянул Августе коробку:

– Вот, возьми.

Она оттолкнула от себя подарок и стала теснить гостя к порогу:

– Знаешь что, добрый самаритянин, я привыкла сама о себе заботиться, так что вали-ка ты отсюда со своими подношениями, обойдусь, – шторм в глазах Августы усилился, – и вообще, забудь дорогу сюда. Ни мне, ни Даньке твои подачки не нужны, заруби это себе на носу. А сумку подари своей козе с пирсингом.

Матвей уставился на Августу, пораженный догадкой:

– Ты что, ревнуешь?

Вместо ответа, Августа выхватила из рук Матвея подношение и попыталась им огреть соседа, но Матвей вовремя поймал коробку, превратившуюся в руках сбрендившей докторши в орудие:

– Надо же, совсем спятила от ревности.

Глаза Августы почернели от расширившихся зрачков.

– Сам ты псих. А все образ жизни – нездоровый. – Коробку Августа при этом тянула на себя, упаковочная бумага стала сползать, открывая белый картон.

Мотя снова попытался вырвать коробку из цепких пальцев докторши:

– А твой, значит, здоровый?

– Поздоровее твоего.

Моте почти удалось отвоевать трофей, но в последний момент, когда победа была уже на стороне сильного, Августа ухватилась за ленту, укрепив свои позиции.

– Наверное, у тебя от одиночества крыша поехала или от передоза, – с мстительным удовольствием заявил Мотя.

– Что-что? – грозно протянула Ава.

– Ты думаешь, я не знаю, что ты глушишь бромид? Таблетками, значит, решила секс заменить?

– Ах ты, гад! Ну-ка, вали отсюда! – Ава толкнула коробкой Матвея и прижала к двери.

Коробка сплющилась и ощерилась с боков. Матвей держал свою сторону мертвой хваткой.

– Природу не переспоришь.

– О себе говори. Я со своей природой сама как-нибудь разберусь. – Последовал еще один толчок.

– Разберешься, – кивнул Мотя, – так разберешься, что закончишь в психушке.

– Тебе-то какое дело? Может, я мечтаю закончить в психушке? – в запале брякнула Августа и снова толкнула коробкой Матвея.

– Тогда желаю, чтобы твоя мечта сбылась! – рявкнул окончательно вышедший из себя Матвей.

До Августы вдруг дошло, что стычка носит все признаки коммунальной склоки, и она разжала пальцы.

Швырнув на пуфик под вешалкой растерзанную коробку, Матвей вылетел за дверь.

В остатках упаковки, скорее похожая на рваную тряпку, перевязанная лентой картонка вылетела следом за Матвеем, съехала по отполированным ногами бетонным ступеням и с вялым шелестом приземлилась между лестничными маршами, как раз напротив мусоропровода…

… С ненавистью захлопнув дверь за идиотом соседом, Августа принялась метаться по дому.

Бестолково хватаясь то за одно дело, то за другое, она тем не менее не забывала чутко прислушиваться к звукам за стеной – теперь там было тихо, как на кладбище. Ну разумеется…

Позиционная война подменила собой Rammstein, боевики с вестернами и даже неистовый секс.

Теперь эта тишина бесила почти так же, как до этого стоны и всхлипы вперемежку со скрипом дивана.

Откровенно говоря, Августа даже засомневалась, сможет ли жить без этих атрибутов самца-производителя-олигофрена-соседа.

Нет, речь шла не столько об истошном скрипе соседского дивана (без этого она как раз прожила бы), сколько о нелепых заигрываниях. Сумка, попытка донести пакеты, улыбки и взгляды – все это, безусловно, были заигрывания. Робкие и неуклюжие по причине скудоумия, но многообещающие.

Сосед, как оказалось, развеял по ветру ее однообразную жизнь. Развалил, как карточный домик. Выпустил на свободу табуированные желания и запретные мысли, в том числе и такую крамольную: «А каково это – заниматься с ним любовью?» Ужасный ужас.

И что теперь? Теперь Данька, работа и подруги уже не могли заполнить эмоциональные пустоты. Требовалось что-то из ряда вон выходящее – как раз такое, что представлял собой сосед.

Все эти сумбурные мысли так взвинтили Августу, что, сдерживая слезы, она подкралась к двери и заглянула в дверной глазок.

Глазок отразил освещенную тусклым, рассеянным светом лестничную клетку.

Стараясь не шуметь, Ава повернула замок и высунулась в подъезд. Так и есть: расхристанная коробка все еще валяется рядом с мусоропроводом.

Ава решительно прикрыла дверь и ринулась в детскую – так называлась у них комната брата:

– Да-аньк!

Напрасный труд – отгородившись от внешнего мира наушниками, Данька с головой ушел в виртуальную жизнь. Пришлось похлопать по плечу.

– Чё? – раздался зомбированный голос. Брат клацнул клавишей, повернул недовольную физиономию и освободился от наушников.

– Быстро сгоняй к мусоропроводу, подбери коробку, которая там лежит, – распорядилась Ава.

– Чё-чё? – Данька испытывал известные трудности при перемещении из одного мира в другой.

– Вставай, – подталкивала брата Августа, – скорей, пока ее кто-нибудь не подобрал.

Подгоняемый не столько сестрой, сколько любопытством, Данька оторвался от стула и припустил к мусоропроводу.

Вернувшись, он получил следующее распоряжение:

– Отнеси это нашему соседу.

– Матвею, что ли? – строил из себя непонятливого Данька. При этом он запустил палец в надорванный край коробки и попытался разглядеть содержимое.

Ава шлепнула брата по руке:

– Матвею. Давай быстро.

– А что это? – Опять он что-то пропустил.

– Сделай то, что я прошу, – попыталась осадить брата Августа.

– Ах так? Может, тогда без меня разберетесь, а?

– Шантажист мелкий.