Дженис Хадсон - Память сердца Страница 36

— Должен заметить, мисс, что это придает делу совершенно другой оборот.

Дженни судорожно попыталась сглотнуть, но из-за сухости во рту у нее ничего не вышло. Черт! Другой оборот!

— Конечно, — продолжал полисмен, — это может быть и простым совпадением…

— Но вы так не думаете, — закончила за него Дженни.

— Да, мэ-эм, я так не думаю. Такие совпадения встречаются только в романах. Таким образом, человек, преследовавший вас, увидел, как вы паркуете машину, подождал, пока вы уйдете, отсоединил кабель и стал дожидаться вашего возвращения, или…

— Или?

— Или, что наиболее вероятно, он знал вас, мисс. Знал, куда и в какое время вы направляетесь, знал, когда вы пойдете назад к машине. С профессиональной точки зрения полицейского, все это выглядит, как заранее спланированный акт.

В конце концов Дженни согласилась пройти в участок и сделать заявление. Она безуспешно просмотрела книгу с фотографиями полуночных маньяков. Мысль о том, что Бретт, наверное, сходит с ума, занимала ее сейчас значительно больше, чем беглый обзор чьих-то поросячьих профилей и анфасов. Вся ее жизнь до приезда в Новый Орлеан проходила под сенью неослабевающей опеки отца и братьев. Только здесь, в городе, она почувствовала себя самостоятельной и независимой. И вот опять появился человек, чью заботу она начала ощущать на себе в полной мере. Это немного пугало.

А может быть, и не немного. Бретт Мак-Кормик проявлял о ней такую заботу, что, казалось, она уже не сможет без него обойтись никогда, что было и приятно, и страшно одновременно.

Первое, что она увидела, припарковав машину и заглушив двигатель, было болезненно бледное лицо Бретта. Дженни вывалилась из машины к нему в объятия.

Та, которую звали Моди, с перекошенным лицом наблюдала, как Дженни Франклин выходила из своей машины.

— Черт побери! Да что же это? Может кто-нибудь что-нибудь когда-нибудь сделать в этом мире так, как надо?

Она поняла, что потеряла большие деньги, которые, по ее расчетам, должны были гарантировать, что этой ночью Дженни, эта маленькая мерзавка, уже не сможет переспать с Бреттом Мак-Кормиком. А она висит себе как ни в чем не бывало на шее у Бретта, прямо около открытой нараспашку двери своего чертова драндулета, и вид у сладкой парочки такой, словно они расстались не сегодня, а минимум несколько месяцев назад.

Моди почувствовала, как желчь разливается по всему ее дрожащему от ярости телу: Бретт взял проклятую девку на руки и понес ее в свою квартиру.

— Черт бы вас побрал! Обоих! Он мой!!! — Побелевшие пальцы с силой сжались на бинокле. — В следующий раз, грязная шлюха, в следующий раз.

— В следующий раз либо ты закончишь свои дела засветло, либо тебе придется чувствовать мое дыхание на своем затылке на протяжении всего своего трудового дня.

Дженни прижималась к Бретту, и его крепкие, все еще дрожавшие от пережитого волнения руки обнимали ее. Как только она ощутила Бретта рядом с собой, остатки страха удивительным образом полностью улетучились.

— Ты даришь мне счастье, но, черт побери, Дженни, то, что случилось с тобой этой ночью, то, что могло случиться, пугает меня.

— Поверь, меня тоже. Я обещаю тебе, что никогда больше не отправлюсь работать в город на ночь глядя.

— Очень рад это слышать.

Он еще сильнее прижал ее к своей груди, и Дженни лишний раз убедилась, насколько его движения точны, последовательны и ласковы одновременно, как они зажигают в ней огонь желания, заставляют сильней колотиться сердце.

Около Бретта Дженни чувствовала себя абсолютно защищенной от любых невзгод.

Она уже заснула, а Бретт лежал с закрытыми глазами, и перед глазами его стояла картина. Темная улица нижнего города, Дженни, бредущая по тротуару, этот ублюдок с ключом в глазу. Да, у Бретта было немало шансов потерять ее этой славненькой ночкой!

На следующее утро Бретт по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке. Происшедшее с Дженни будоражило его воображение и не давало ни на минуту отвлечься. Так было и на следующий день, и еще на следующий. В середине недели он был вынужден признаться самому себе, что боязнь за безопасность Дженни так глубоко укоренилась в нем, что вышла за рамки обычного страха за близких.

Он никогда не испытывал такого всепоглощающего беспокойства за других женщин, с которыми когда-либо имел отношения. Пока Дженни работала с клиентами, все мысли Бретта были сосредоточены только на том, когда она вернется назад. Он прислушивался к своим эмоциям, страху за Дженни, любви и нежности к ней и переносил это на бумагу. Пробегая глазами продолжение романа, он все больше убеждался, что получается неплохо.

Черт побери, он никогда не думал, что сможет так писать! Причем это не требовало от него никаких усилий, мысли сами рождались и так же легко ложились на бумагу. Работа шла, как ему казалось, почти без его участия. Бретт не раздумывал о целесообразности введения той или иной сцены, не напрягал фантазию — пальцы, бегающие по клавишам компьютера, существовали автономно.

Через некоторое время он устало откинулся на спинку стула. Неужели его любовь к Дженни породила такое озарение?

Черт, конечно, это здорово, но, Бог свидетель, ему не хотелось писать под влиянием женщины, тем более такой, которая верит в реинкарнацию. Что, если этот небольшой заскок возобладает над ее прочими чувствами и наконец поглотит их полностью? Кого Дженни видит в нем прежде всего — Бретта или Сэза?

Мак-Кормику внезапно стало не по себе от этой мысли. Лучше уж жить без любви, чем делить ее с вымышленными персонажами.

Глава 13

Трехчасовая работа над романом в среду днем потребовала от Бретта предельной собранности. Он блаженно потянулся на стуле, прикидывая, сколько баночек пива можно себе за это позволить. Затем он совершил грубую ошибку, подойдя к телефону. Результатом разговора стало то, что Грейс уже мчалась к нему, чтобы уточнить некоторые детали предстоящей поездки. Бретт убеждал себя в том, что, даже если бы он и не поднял трубку, Грейс скорее всего приехала бы без предупреждения. Она всегда вцеплялась в рекламные турне, как бульдог в кость, причем Бретту показалось, что в этот раз ее хватка даже несколько сильнее, чем обычно. Нужно отдать должное: Грейс умела организовать дело. Не успел он выступить в трех главных программах страны, и вот опять, пожалуйста, — Нью-Йорк и Чикаго. Поездка планировалась через семь недель, и Бретт пока ничего не говорил Дженни. Но ему ужасно хотелось, чтобы они поехали вместе.

Грейс не заставила себя долго ждать. Обсуждение предстоящего турне заняло больше времени, чем планировал Бретт: слишком уж оно было насыщенным. Поездка предполагала участие в телевизионном шоу и выступления на радио, интервью для газет и журналов и встречи с распространителями.