Донован Ребекка - Жить, чтобы любить Страница 36

– После папиной смерти она заболела и не смогла больше за мной ухаживать.

– Это очень печально, – искренне сказал Эван.

Я скупо улыбнулась в ответ, стараясь, чтобы его жалость не слишком меня растрогала. Нет, я была еще не готова.

В свое время я смирилась с тем, что смерть папы и моральное падение мамы – неотъемлемая часть моей жизни, и рвать на себе волосы было бесполезно. Я не собиралась себя жалеть или принимать соболезнования. И вообще, мне необходимо было сосредоточиться на настоящем, включая умение выдерживать вспышки гнева Кэрол. Я просто не могла позволить себе жить прошлым. Единственное, что имело значение, – это мое будущее.

– Итак, у тебя что, завтра матч? – небрежно спросила я, отчаянно пытаясь сменить тему.

И всю дорогу до библиотеки мы проговорили о последних футбольных матчах.

– Увидимся завтра, – небрежно бросила я, не зная, что сказать.

– Пока, – кивнул он.

Я чувствовала, что он смотрит мне вслед, но оборачиваться не стала. Домой я успела вовремя, как раз к обеду, состоящему из жареного сыра и супа. И, сидя за столом, я еще долго прокручивала в голове события сегодняшнего дня и даже слегка улыбалась про себя, почти не обращая внимания на гневные взгляды, которые бросала на меня Кэрол, когда я взяла себе добавки.

Глава 12

Дурное влияние

Следующие две недели пролетели как один миг. Эван стал частью моей повседневной жизни. Он безропотно принял все связанные с ней ограничения, хотя и не оставил попыток внести в нее некоторое разнообразие.

Он не забывал об установленном для меня комендантском часе, но при этом не упускал возможности воспользоваться свободным временем, на которое я имела право, участвуя в школьной жизни. Так, однажды вечером он уговорил нас Сарой после завершения работы над версткой газеты приехать к нему домой. Там нас уже ждал Джейсон, и мы вчетвером попробовали сыграть в бильярд. Мы с Сарой старались, как могли, правда, до Эвана с Джейсоном нам было еще далеко. Сара смеялась над своими промахами и шутливо упрекала меня в неспособности провести прямую линию, когда я закатила шар в лузу с неправильной позиции. Теперь я возвращалась домой с улыбкой на губах, напрочь забывая о присутствии Кэрол с Джорджем и лелея воспоминания о прошедшем дне.

Тот факт, что меня до сих пор ни разу не застукали, действовал вдохновляюще. И с каждым разом мне было все легче соглашаться на предложения Эвана пуститься в очередную авантюру. Мне, конечно, не стоило забывать, что я не самый везучий человек на свете, но захватывающее чувство риска как-то само собой вошло в привычку.

В один из таких вечеров Эван учил меня водить машину на школьной парковке, а Сара, покатываясь со смеху, следила за моими неуклюжими маневрами. Было уже довольно поздно, парковка давно опустела, а с дороги благодаря растущим по обочинам деревьям она не просматривалась. Наверное, если бы я могла видеть себя – кряхтящую и сопящую от натуги – со стороны, то также смеялась бы до упаду. Эван проявлял завидное терпение и настойчивость, и в результате я хотя и из-под палки, но научилась плавно переключать передачи. Он попытался уговорить меня попробовать свои силы на шоссе, однако я наотрез отказалась.

В то воскресенье мы опять встретились в библиотеке. Чтобы выкроить побольше времени для встречи с Эваном, я сказала дома, что мне надо поработать над докладом по истории. В пятницу, уже прощаясь, он зачем-то попросил меня одеться потеплее. И когда мы, миновав несколько маленьких городков к западу от Уэслина, приехали в государственный парк, я была рада, что последовала его совету, так как холодный воздух обжигал кожу.

Эван увлек меня по устланной опавшими листьями грязной дороге вглубь леса. От ходьбы кровь быстрее побежала по венам, и лишние слои одежды стали вроде бы ни к чему. Чтобы пройти дальше в лес, нам пришлось преодолеть приличный кусок пустоши. Я сняла перчатки и завязала куртку вокруг пояса, оставшись во флисовом джемпере.

Мы с Эваном шли молча. Я старалась держать в поле зрения его темно-синий рюкзак. Царящая кругом тишина успокаивала. Какое счастье вдруг оказаться вдалеке от Уэслина в окружении нетронутой природы, слышать только пение птиц и шелест листьев! Я дышала полной грудью, вбирая в себя красоту осеннего леса.

Эван остановился у подножия огромной скалы высотой не меньше ста футов, которая напоминала врезавшийся в горный склон огромный, абсолютно гладкий валун.

– Ну что, готова? – задрав голову, спросил Эван.

Я остановилась, окинула взглядом каменную глыбу и осторожно поинтересовалась:

– К чему я должна быть готова?

– Мы спустимся на веревке с отвесной стороны скалы, – улыбнулся он. – Не волнуйся, не такая уж она и высокая.

– Мы – что?!

– Тебе понравится, обещаю. – Несмотря на мою бурную реакцию, он сохранял абсолютную невозмутимость. – Вчера я обследовал это место. Слева есть узкая тропинка, она ведет прямо на вершину, – сказал он и, заметив, что я застыла на месте, добавил: – Доверься мне. Хорошо?

– Никогда, – покачала я головой.

– Ну давай же! – рассмеялся он и пошел по тропинке в гору, а мне ничего не оставалось, как грустно плестись за ним.

Сверху отвесный склон казался еще выше, чем снизу. От страха у меня засосало под ложечкой, но я не поддалась панике, а, наоборот, неожиданно почувствовала выброс адреналина.

«Здесь мне и суждено разбиться насмерть», – отрешенно подумала я. Эвана я догнала на небольшом плато, где он уже начал раскладывать снаряжение.

– Готова? – спросил он.

– Конечно, – сделав глубокий вдох, произнесла я помертвевшими губами.

И прежде чем я успела передумать, Эван уже просунул мои ноги в веревочные петли и плотно их закрепил. Попутно он объяснил, как правильно спускаться по веревке и куда ставить руки. Я очень внимательно слушала, поскольку прекрасно понимала: в противном случае это будет последним, что я слышала в этой жизни, хотя Эван и обещал следить за каждым моим шагом и уговаривал ничего не бояться. Конечно, ему было легко говорить!

Обмотав меня веревкой через восьмерку, пристегнув ее к моему поясу и привязав конец к крепкому дереву, Эван вернулся к подножию скалы, куда сбросил страховочный конец. Он должен был проследить за тем, чтобы я не разбилась насмерть, или, может, наоборот, собирался полюбоваться картиной моей смерти. Затем я, пятясь, подошла к краю скалы. Первый шаг оказался самым трудным, особенно если учесть, что я все время отклонялась назад, опровергая тем самым законы гравитации. Но адреналин гнал меня вниз, и я оказалась на отвесном склоне уходящей в небо скалы. Я замерла, усиленно борясь с искушением вжаться в скалу.