Друг моего отца - Елена Лабрус Страница 36

я подавился вином, услышав про беременность и был бы самым счастливым человеком на свете, увидев одну красную чёрточку. Но теперь я не просто Иуда и падла. Не только меня предали, я сам предал. Ведь вместо того, чтобы её обнять и обрадоваться, что я женился не по залёту, я едва сдержался, чтобы не врезать кулаком в стену. Даже хуже – я едва не зарыдал. Я так хотел этого ребёнка. Совсем не такого результата теста я ждал.

– И да, и нет, – не сводя с меня глаз, тихо сказала она.

– Подожди, – резко придвинул я её вместе со стулом, пересадил на колени и зажал. – Прежде чем ты соврёшь, что хотела этого ребёнка. Прежде чем признаешься, что знаешь кто я. Прежде чем скажешь, что это мать надоумила тебя от меня забеременеть. Скажи что-нибудь, заставь меня поверить, что это не так.

Она испуганно дёрнулась, но я её только сильнее прижал.

– Это не так, Арман. Всё совсем не так, – вырывалась она. Но ёрзанье её горячего паха на моём члене вызывало у меня только одно стойкое желание. Разрядиться. Сбросить этот чёртово напряжение, что вызывали мысли о ней и губернаторе. Избавиться от изматывающего наваждения, что мучило меня рядом с ней. Отыметь эту маленькую лживую дрянь.

Я снял через голову и откинул её сумку. Справился с застёжкой узких брюк.

– Арман, нет! Пожалуйста! – и не думала она в этот раз покоряться и боролась яростно. Но лучше бы сейчас она не сопротивлялась. Невыносимая душевная боль отключила тормоза. А эта её отчаянная борьба включила охотничьи инстинкты.

Сорванные вниз брюки, связали ноги. А тонкие руки, я перехватил над головой одной рукой, укладывая её грудью на стол.

– Так ты хотела справиться с губернатором? Так собиралась сопротивляться? – вошёл я в неё грубым сильным толчком. Она взвыла. Никого в жизни я не хотел так, что терял контроль. Второй рукой я подхватил её снизу и нашёл чёртов бугорок её блядских желаний. – Нет, Зверёк, я не оставлю тебя так, ты кончишь. Ты будешь визжать от вожделения. Орать от удовольствия. Но только со мной.

– А-рма-А-ан, – вскрикивала она на каждый толчок. – Мне больно!

– Я знаю. Но это пройдёт, – резко выдыхал я, двигаясь как отбойный молоток. – А знаешь, что не пройдёт? Моя боль. Мне придётся жить с тем, что я трахнул дочь друга. А ты знала, кто я. Знала, когда легла со мной? – вывернул я её зажатые руки.

– Да-А-А! – выкрикнула она и выгнулась. – Всегда знала. Арман!

– Тогда ори громче, – чувствовал я как уже заволакивает сознание. Как ещё чуть-чуть… и вдруг она дёрнулась.

Дёрнулась снова и корчась в спазмах, застонала:

– Сука!

– Да, это я, – разрядился я в неё тут же, так от её оргазма через боль и нежелание сорвало крышу. И я вжался сильнее, совершая самый глубокий, самый сладкий последний толчок. – Я, моя девочка, – обмяк я, придавив её к столешнице и развернул голову, чтобы впиться в губы поцелуем. Ах ты, зверёк! Она меня укусила. Облизал с губы кровь. – Я – друг твоего отца. Твой муж. Отец нашего будущего ребёнка. И можешь ненавидеть меня сколько угодно, но я буду трахать тебя, пока ты не залетишь. Потому что хочу этого ребёнка.

– Напугал, – усмехнулась она и врезала мне пощёчину. В ушах аж зазвенело. Хороший удар! – Это за царапины от ногтей на твоей шее. Ты мне врал.

Карина! Блядь, я и забыл.

– Не врал. Я с ней расстался, – потёр я щёку, но она словно поставила точку, хотя у меня просился большой вопросительный знак: ревнует? – Ты у меня одна.

– Допустим, – зло глянула она. – А теперь я отвечу на твои вопросы. Да, Арман, я не хотела этого ребёнка. Не хотела, – прижав руку к животу, срывала она с ног брюки, но не плакала. – Но, когда увидела одну полоску… – разогнулась она и уставилась на меня в упор. – Я расстроилась, что у меня его не будет. Твоего ребёнка. Потому что никого и никогда я не любила… кроме тебя.

– Как же вкусно ты пахнешь, Зверёк, – цинично понюхал я пальцы.

Моя! Какая же она моя! Особенно когда смотрит вот так зло, исподлобья.

И улыбнулся, хотя хотелось выть.

Нет, сильнее чем я себя, она не сможет меня ненавидеть.

Сильнее, чем её, никого не смогу любить я.

Глава 31. Яна

«Это же была ревность? Ревность? – остервенело переворачивала я листы. И подписывала бумаги не глядя. – Скотина. Сука. Урод».

– Это стандартный брачный договор, – пытался мне пояснить юрист.

– Спасибо, – оборвала я его на полуслове. – Не нужно ничего уточнять. Я полностью доверяю своему мужу.

Смешно, но теперь доверяю даже больше, чем раньше. Ненавижу, сволочь, но только сильнее люблю. Да и какой смысл читать? Всё равно я ничего в этом не понимаю.

– И второй экземпляр, Яна Андреевна, будьте добры, – подкладывал мне документы вежливый юрист.

А этот… Арман возвышался чёрной скалой у окна, смотря на горящие в парке огни, и всем своим видом давал понять, что его это всё тоже мало интересует.

– Что-нибудь ещё? – устало отвалилась я к спинке стула, глядя как Чекаев глотнул воды из стеклянной бутылки. Вот что за человек? Не может всё не испортить. Подарил розу и тут же её сломал. Позвал замуж и тут же жёстко трахнул. А теперь стоит там, сцепив зубы, и сам ненавидит себя и не знает, что с этим делать.

– Нет, всё. Спасибо! – поднялся юрист. – Арман Эмильевич! Остались ваши подписи.

Он не спеша сделал ещё глоток, словно не к нему обращались. Молча подошёл, молча расписался на всех нужных листах. А потом пошёл провожать всю эту компанию в строгих костюмах и очках, по ходу включая везде свет.

– Яна Андреевна Чекаева. По-здра-вляю! – швырнула я поверх бумаг новый паспорт. Даже фотографию вклеили ту, что сделали в «Галерее», когда я устраивалась на работу. С биометрическими данными. Ну как же! Повышенный уровень безопасности для работы с такими дорогими экспонатами. И отпечатки пальцев сняли. И даже загранпаспорт мне сделали. Швырнула