Обреченная ненависть - Вика Жукова Страница 36

— Привет, — автоматом произнес я, разглядывая припухлость под глазами. — Ты плачешь?

— Привет. Проходи, — как-то легко пригласила девушка, сдвинувшись в сторону.

Я отдал цветы. Робко улыбнувшись, Лана расплакалась.

Даже подумал, что возможно она соскучилась по мне и...

Букет выпал у нее из рук. Спрятав лицо в ладонях, осела, надрывно всхлипывая.

— Лана. Что-то стряслось? — присел я на корточки, обхватив ее за плечи.

— Папа...

Неужели мужик что-то с собой сделал? Ну хоть не придется грех перед Ланой брать.

Помог подняться и провел на кухню.

По пути на полу наставлены коробки, стопкой сложен картон.

— Вы переезжаете? — озадаченно спросил я.

— Нет. Это папы... Он деньги откуда-то принес.

— Что, прям коробками? — у меня ее слова вызвали недоумение на грани с издевательством. — Украл?

Словно почувствовав к чему я клоню, девушка отстранилась, нахмурившись, и сама пошла в сторону кухни.

— Он сказал, что нашел работу. Но... суммы большие. За несколько часов столько не заработать. Он накупил продуктов, вещи старые выбросить хотел. Говорит, что мы начинаем новую жизнь.

Лана прошла к чайнику, взяв спичечный коробок. Ее пальцы непослушно поворачивали его не той стороной, спички ломались и падали.

Взял из ее рук коробок, посадил Лану на табурет. Чиркнул, зажёг, поставил чайник.

— Сейчас он тоже на работе? — спросил я.

— Да.

— А на мой счёт, он успокоился? — спиной ощущал ее взгляд.

— Тимур. Я хотела спросить. Ты знал, что ты был его приемным сыном?

Глава 28

Руся

Я ждала его ответа.

Словно от нескольких слов зависело, можем ли мы быть вместе.

Мое доверие к нему зависело от этого самого ожидаемого ответа во вселенной.

— Не понял, тебя.

Выражения лица встревоженное.

— Понимаю, что это прозвучит странно. И скорее всего неправда. Потому что ты и Ваня братья. Да и сама я не припомню никакого ребенка в нашей семье. Но отец утверждает, что я была слишком мала, чтобы это запомнить и я...

— Я приемный сын в семье Ивана, — выпалил Тим как на духу, поворачиваясь ко мне с дымящимися чашками.

Поставил на стол, сел, придвинул одну мне.

Взяв со стала чайную ложку, какое-то время крутил ее в пальцах.

У меня все замерло внутри. А потом наматываться стало на ось этой самой ложки.

Тим придвинул сахарницу и протянул ложку мне.

Я боязливо коснулась уже теплого металла.

Парень перехватил мою руку, нежно, но крепко. Поглаживал, массируя большим пальцем мои костяшки.

— Я не могу помнить, где был в то время. Меня забрали из детского дома в шесть лет. И там, скажу тебе, не было времени раздумывать о своей семье. Лишь страх и холод. Бессилие, отчаяние, что спасение из этого мрачного ада для детей нет. Там нет места мечтам. Только желание хоть немного поесть, и не стать предметом для издевательств. Иначе не выжить.

Заглянув в его глаза я сама увидела ту жуткую пустоту.

Озноб прошел вдоль позвоночника, а по рукам побежали мурашки.

Тим стиснул руку.

— Твой отец уверен в том, что это был я? В том смысле, откуда он вообще знает?

Мне было стыдно говорить, что отец рассказал об этом в пьяном бреду.

И даже если это правда, как рассказать человеку, что твой отец избавился от мальчика, нуждающегося в заботе, тепле и любви.

У меня язык не поворачивается.

Да, Тимуру определенно повезло, что семья Вани взяла его. Спасли ребенка от мучительных ужасов детского дома.

— Он...Ты напомнил ему мальчика. Шрам у тебя под челюстью. У их с мамой приемного сына был такой же. И у меня, — я показала запястье. Маленький белый след, происхождением которого я никогда не интересовалась. Хотя сам отец уверял, что меня поцарапала кошка.

Только ни кошек, ни собак у нас никогда в квартире не водилось.

Меня как молнией пробило.

Почему я сразу не подумала об этом!?

Ведь отец обманул меня, ещё тогда.

Отдернула руку.

Тим напрягся, уставившись на меня.

— Так что за мальчик? И что с ним стало?

Его голос эхом отзывался в теле.

Лицо тяжёлое. Он будто испугался чего-то... бросился ко мне.

А мои глаза в тот же миг закрылись.

Очнулась я от влажных капель на моем лице.

— Лана, как ты напугала! Голова кружится? — Тим потрогал мой лоб, щеки. Я попыталась встать, но он остановил мен, приложив руку к моей груди.

— Полежи пока. Я же не знаю, почему ты в обморок грохнулась. Скорую вызывать?

— Нет. Я надолго отключилась? — сердце ритмично толкает кровь. Мне становится жарко.

Только вот причина не в болезни или переутомлении.

А в Тиме.

Парень так заботливо кружится вокруг, разрывая стереотипы, что крепкие люди черствы внутри. А ведь он определенно силен, раз пережил такой ад.

Он встревожен, но терпеливо сдерживается, чтобы не принять меры. Поэтому, чтобы поскорее избавить парня от тревоги, решилась попросить.

— Ты можешь мне помочь его поискать?

— Что?

— Папы давно нет. Я собиралась пойти его искать. Может он в гаражах, или у знакомых. Если у тебя есть время, походишь со мной?

Тряхнув головой, улыбнулся, сел на край дивана.

Его бедро коснулось моих ног, которые я машинально поджала. Так горячо.

— Я на машине. Так быстрее. Заодно воздухом подышим, а то в голове каша.

Согласно кивнув, попробовала осторожно встать. Вроде не кружится.

Нам пришлось убрать выроненные мною цветы. Букет рассыпался

Я заметила, как Тимур смотрел на меня. Так что уши вспыхивали каждый раз, как наши взгляды пересекались.

— Тебе понравился мой подарок? — вдруг спросил он.

— Красивые цветы. Хотя сентябринки и сухоцветы мне нравились больше. Не банально, — с улыбкой ответила я.

— Я не про цветы.

Точно, ноутбук.

— Прости. Я за эти дни так привыкла к нему. Спасибо тебе. Пожалуй, это лучше, чем подарок твоего брата.

Тим нахмурился.

— Вы праздновали вместе?

— Нет. Он только поздравил, и ушел. Честно, не до него было. Всмысле, не до праздника.

— А что кучерявый подарил, если не секрет.

— Супер модный рюкзак.

— Ну понятно, — снисходительно хмыкнул Тим.

Букет собран, все чисто. Можно ехать.

Кутаться я не стала.

Раз на машине, то и куртки достаточно.

Неожиданно в дверь постучали.

— Наверное отец, —