Измена вопреки (СИ) - Лара Грей Страница 36

Я налетела локтем на угол стены. Больно ударилась. Старалась выдавить хоть слово, но получались всхлипы. Задевая пальцами стену, чтобы не потерять ориентиры, в тишине я дошла до двери. И только тогда смогла выдавить:

— Не могу…

Я бежала к лифтам словно опаздывала. Куда и к кому не имела понятия. Мне просто надо было сбежать. Чтобы не брать на себя ответственность за поступок. За сохранение брака.

Я завела машину и долго сидела с гулом мотора, решалась.

Выезд со двора. Два поворота. Развязка.

Я понимала, что нельзя плакать. Нельзя терять концентрацию. Нельзя, ведь я за рулём.

Когда я въехала в посёлок, рыдания все же прорвались, и я, задыхаясь ими, стала вытирать катящиеся по щекам слёзы.

Черт возьми, как больно.

Словно мои поступки яд.

Словно сама себе приговор на эшафоте зачитала.

Я не с первого раза смогла попасть ключом в замок, руки тряслись.

Пришлось прерваться.

Сырой осенний воздух, пропитанный туманами, забрался под одежду и кожа стала влажной. От каждого движения я морщилась, потому что неприятно было соприкосновение волглой шерсти свитера и холодной кожи.

Снова ключи в руках. Один поворот. Второй…

Я открыла дверь дома и в спину прилетело холодное:

— Аксинья, а я ведь все знаю…

Глава 41

Запах лакрицы щекотал нос.

Виктор смотрел на меня исподлобья. Я поняла, что если сейчас буду убеждать его в том, что ничего он не знает, что я не беременна, то сама себе подпишу приговор. Поэтому я сложила руки на груди и вскинула подбородок, показывая, что мне все равно на его знания.

Вик усмехнулся.

— А ты ведь всегда была такой, — произнёс он и обошёл меня, проходя к гардеробу. — Слишком гордая, слишком несгибаемая…

Я пожала плечами, стараясь не вспоминать себя с момента прихода беременной любовницы в мой дом, потому что вся моя гордость, вся моя сила рассыпалась прахом.

— И ничего удивительного, что в момент, когда осталась одна, ты не стала искать помощи у сильных мира сего… — патетичная речь грозила обернуться нотацией. Я сняла куртку, повесила в шкаф, стянула кроссовки, сразу схватила с обувницы свои вязаные носочки, только после вступилась в тапочки.

— Ты зачем вообще приехал? — мне надо узнать, что Виктор знает, потому что если это не про беременность, то ложная тревога, можно расслабиться.

— Понять почему?

Виктор отбросил диванную подушку и плюхнулся на диван. Вик раскинул руки по спинке дивана и съехал, широко расставив ноги.

Я подтянула стул из кухни и оседлала его задом наперёд.

— Почему ты так упираешься? — спросил Виктор, пройдясь ладонью по подбородку.

— Ну прости, что не прыгнула на тебя как только увидела… — я вообще не понимала, что сложного в обычной мысли, что я просто люблю мужа.

— А на другого зачем прыгнула? — зло спросил Виктор, а я растерялась. На кого я могла прыгнуть?

— Не понимаю о чем ты… — сказала и встала, прошла в кухню, включила маленький свет над столом, щёлкнула кнопкой чайника…

Черт, опять ничего не купила в магазине. А мне ведь надо хорошо питаться, ведь мой малыш…

— Докторишка… — выдохнул Вик, присаживаясь за стол и складывая руки в замок. Я посмотрела на брата мужа как на умалишенного. Как он вообще мог подумать, что у нас с Егором что-то вообще может быть? — Он больно часто в гости приезжает. Слишком много внимания… Что в нем есть такого…

Я не дала договорить Виктору, потому что рассмеялась. Звонко.

Я смеялась почти до икоты.

В голове не укладывалось. Это же Егор. Тот самый, с мужской солидарностью. Который только потрахаться может предложить, ведь я беременна.

Блин, а ведь выходило, что Егор и Алиса единственные люди, которые знали всю правду.

— Вик, он просто мой сосед, — отсеявшись уточнила я. — Сосед, которому ничего не надо. Он ничего от меня не хочет. Мы просто время от времени сталкиваемся в посёлке, но ты настолько не привык проигрывать, что понять не можешь — невозможно без чувств быть с человеком. Ты ищешь причины. И нашёл Егора. Но я никого как Матвея ещё никогда не любила…

Виктору не понравилось, что он услышал. Он сжал губы в узкую полосу. А пальцы в замке побелели.

— Ты вообще меня слышишь, Ксюш? — холодно спросил Вик. — Ты понимаешь, что я один тебя люблю? Я один могу сделать для тебя все. Все, что пожелаешь!

Вик встал со стула и обернулся ко мне. Шагнул. Положил ладони мне на талию. Его дыхание касалось моего лица.

— Тогда, помнишь… — хрипло шептал Вик. — В нашу первую встречу. Ещё в том парке. Или потом, когда Матвей привёл тебя в гости… Ты околдовала меня… Я так хотел схватить тебя в объятия. Мне так хотелось, чтобы ты была со мной. Я весь горел… У меня не было тормозов. Я хотел и хочу тебя полностью всю и сразу.

Я уперлась ладонями в грудь Вика.

— Остановись и оглянись… — мой голос заставил очнуться. Заставил понять, что время прошло. Что мы не те, которые были много лет назад. — То о чем ты говоришь, никогда не было. Я не хотела тогда тебя. Никогда. Я просто была с Матвеем. И сейчас… Вик, мне больно…

Я сглатывала вязкую слюну тоже со вкусом лакрицы.

— Мне больно, что я ничего не могу поделать с твоими чувствами. Я не могу вообще быть с тобой. Мы с разных планет. У нас никогда, с самой первой встречи, не было ничего общего, — я быстро-быстро говорила, стараясь объяснить то, что не поддаётся объяснению. Любовь не укладывается в слова. Ее нельзя почувствовать на вкус.

— Твою мать! — рявкнул Вик и ударил кулаком в стену. — Твою мать, почему? Почему время так сыграло?

Он отступил на шаг и опустился на стул. Закрыл лицо ладонями.

Я растерянно смотрела на брата мужа и боялась даже шевельнуться…

— Какого черта нельзя все перечеркнуть и просто быть вместе? — кричал Виктор, потеряв терпение. Он встал со стула и ходил вдоль стола. — Ксюш, ну почему? Почему?

Я не знала, что ответить. Я давилась словами. Задыхалась буквами.

Мне было больно от того, что Виктор никогда не смог бы заменить Матвея. Не потому, что я об этом сожалела, а потому что не могла помочь Виктору справиться с его наваждением.

Телефонный звонок разорвал эту вереницу из оправданий и боли.

Я застыла с приоткрытым ртом пока Виктор короткими фразами общался по мобильному с кем-то. Положив трубку он