Татьяна Веденская - Девушка с амбициями Страница 37

– Ларка, Ларка, прекрати. Стой! – держала меня за руки Дарья.

– Ты что? Как можно это терпеть? – кричала я ей в раздевалке.

– Брось! Они того не стоят! Потеряешь работу.

– И черт с ней, – приближалась к истерике я.

– А как же Макс? Как же жизнь?

– Разве это жизнь? – заплакала я.

– Пойдем домой. Напьемся. Тебе ведь уже можно, – произнесла Дарья и помогла мне одеться. Она выглядела гораздо спокойнее меня. Я в который раз поразилась ее внутренней силе, о которой раньше и не подозревала.

На проходной нас поджидал Шаров. Он осмотрел нас внимательным взглядом своих глубоко посаженных водянисто-серых глаз, почесал белобрысую лысину и с беспокойством спросил:

– Ну, как вы?

– Прекрасно! – отбрила его Дарья и потащила меня к металлоискателю.

– Постойте. Ты-то как? – спросил он лично меня.

– Я? А что? – растерянно оглянулась я на Дарью.

– Понимаешь, мы сами все шокированы. Но это было распоряжение посла. Вот никто и не осмелился перечить. Дикость, в общем.

– А тебе что, меня жалко? – уточнила я.

– Ну да. Ты была так возмущена. Я на самом деле абсолютно согласен с тобой. Унижение чистой воды.

– А Дашку тебе не жаль?

– Почему? – растерялся он.

– А чего ты тогда меня выделил из общего списка. Что такого произошло? Нормальная экзекуция, дай Бог, не последняя. Не напрягайся. Ты-то тут причем? – я так вымоталась и у меня так болели глаза, легкие и голова, что каждая минута пребывания в расположении моей Голгофы доставляла мне страдание.

– Ну ладно. Хочешь, я тебя провожу? – внезапно спросил он. Я дезориентировано посмотрела на Дарью, потом на него. Впервые я смотрела на него не как на начальника смены, а как на простого парня лет так тридцати пяти, на глазах у которого девушкам в лицо прыскали ядом и ждали за это благодарности.

– Извини, Дим, но Ларка сейчас неадекватна. Я сама ее отвезу домой, – решила проблему Даша. Она развернула меня и пинками погнала в сторону метро. Через час мы с ней набирались водкой у меня дома. И уж там мы сказали друг другу все, что мы об этом всем думаем.

Глава 4

И на асфальте растут цветы

Единственное, что мне нравилось в моей жизни охранника, так это возможность тратить деньги. Два дня по двенадцать часов пытки, зато потом два совершенно свободных дня с моим сыном и с кошельком, количество наличности в котором заметно отличалось от ее количества в среднестатистическом хранилище семейных накоплений. Если бы у меня в тот момент появилось время и желание оглядеться и узнать, что происходит в мире, то я бы поняла, что средняя зарплата взрослого работающего человека не превышает трехсот долларов. Пенсионеры и молодые матери вообще выпадают из сферы конкуренции, так как для их функционирования необходима оплата лекарств в первом случае и нянь во втором. А предлагаемые им зарплаты не могут эти статьи расходов даже просто покрыть. Поэтому каждый раз, когда в моей башке появлялась крамольная мысль все бросить, я просто выходила с сыном в город погулять и смотрела на лица проходящих мимо людей. Серые, замученные, очень похожие на мое лицо после двух ночных смен около дальних ворот. Только у прохожих такие лица были всегда.

– Хочешь печенье? – спрашивала я у Макса. Зима, которой в этом году весна прикрывалась до самого победного, все-таки сменилась наконец теплыми майскими днями. Я с удовольствием вытаскивала восьмимесячного сынка гулять. Мне нравилось наряжать его в красивые, сшитые один в один со взрослыми джинсы и курточки и катить, переговариваясь с ним на нашей фирменной системе кодов.

– Агу, мать. Давай печенье. И сок, – гулил Максимка и хватал все предложенное. Он был совсем не дурак пожрать. Ел все, что дают и в этом смысле не создавал никому никаких проблем.

– А маме посмотрим весеннее платье. Надо же как-то себя порадовать, – просительно бубнила я, подтаскивая коляску к рыночному развалу тряпок. Конечно, и моя зарплата была не бесконечной, но цены на турецкое шмотье этой весной так нереально снизились, что я имела все условия тешить свое женское тщеславие. Если бы не кредит, то меня можно было бы вообще зачислить в списки олигархов. Так что мне был смысл держаться за работу любой ценой, хотя я и любила говорить себе, что это не навсегда. Наверное. Такая стабильность затягивала, к ней привыкали. Привыкали все, и юристы, и экономисты, и инженеры. Кого только не было в нашей богадельне. Такое ощущение, что супостатам противно было доверять стояние по периметру своего дипкорпуса лицам без высшего образования. Так что я чувствовала себя в коллективе своей в доску. С кем бы меня не ставила на посты, нам всегда находилось о чем поговорить.

– На самом деле, это такая прелесть – стоять в смене с новенькой, – поделилась как-то со мной моя коллега из старослужащих, красивая девушка Женя.

– Почему? – уточнила я. – Потому что можно все перевалить на ее хрупкие плечи?

– Да нет, зачем, – замотала головой та. – Вот ты скажи, что ты обо мне знаешь.

– Тебя зовут Женей. Ты работаешь в охране. Давно, – перечислила я имеющуюся у меня информацию.

– Вот именно! – Женя сделала рукой утвердительно-восхищенный жест «Вах». – И мне про тебя известно примерно столько же.

– И что? – не поняла юмора я.

– Как что? А про любого другого сотрудника посольства я досконально знаю все. Потому что за эти годы на постах мы уже все обсудили. Кто как родился, рос, развивался. У кого какие интересы, в каком году у кого случилась первая любовь и как она проходила. И про детей, про хобби, про понимание жизни. Абсолютно все.

– Круто, – поразилась я.

– И они про меня тоже давно все знают. А поскольку на посту нельзя больше ничем заняться кроме трепа, то остается играть в бесконечные города.

– Дурдом, – подтвердила я и изготовилась трепаться. Первая смена с женщиной и сразу все настолько проще и приятнее. Нет, в самом деле, представители сильного пола что-то в жизни крупно недопонимают.

После майских праздников моя жизнь засияла новым светом. Установившаяся вокруг теплая погода и говорливая Женька вместо угрюмых мужиков сильно скрашивали мое существование. А в конце мая жизнь подарила мне поистине неожиданный подарок.

– Ларка, ты расписание на июнь видела? – спросила Дашка по телефону. Я с трудом дождалась перерыва и побежала в раздевалку.

– Ну что? Это ли не счастье, – тыкала уже стоящая там Зайницкая в мою фамилию. Она числилась в июньском каталоге счастья рядом с Дашкиной и значилась на дневном посту.

– Пост «Проходная-2-Западная». Это что за радость? – переспросила я, хотя и так понимала, что вот оно – счастье. В любом случае ничего хуже «Восточного въезда» или в простонародье дальних ворот, нет на свете. Тем более дальних ворот ночью.