Валерия Иванова - Остаться твоей (СИ) Страница 37

- Мой папа... Он скончался, когда мне было восемнадцать лет. Оторвался тромб, - на этом месте мой голос дрогнул, и я сжала кулаки, - это произошло внезапно, никто не ожидал.

- Мне жаль, Милая.

Услышала голос Кости и вымученно улыбнулась. Я понимала, что с каждым словом все больше и больше вязну в своей лжи, но для окружающих именно это и было причиной смерти отца. Виктор подготовил документы с липовым заключением, в котором диагноз был именно таким. Как же я себя ненавидела в этот момент! Я мягко освободила руку из ладони Кости и стала теребить кончик блузки. Даже прикасаться к нему было больно.

- Виктор, мой муж, прибыл по вызову. Он тогда работал в органах, - я не смотрела на Костю, боялась. Но и договорить должна была, - он старше меня на пятнадцать лет. У нас с ним нет детей, Виктор не может их иметь. Какая-то болезнь в детстве. Возможно, он стал для меня символом надежности и благополучия....

Я замолчала, пребывая в своих мыслях. И только сейчас сообразила, что Костя тоже молчит. Вскинула на него голову и задохнулась от его взгляда. В нем было столько страсти, бешеного желания и в то же время злости. Я не успела ничего сказать, как он поднял меня за талию и усадил сверху себя, заставив ногами обхватить его бедра. Мы были настолько близко, что наши лица практически соприкасались. Я смотрела на него заворожено, понимая, что слова сейчас излишни.

Костя набросился на мои губы с неудержимой страстью. Одна его рука сдавила талию, на вторую он намотал мои волосы. Стала отвечать ему с не меньшей страстью, вцепившись в плечи и двигая бедрами. Почувствовала давление на волосы, и вот он заставил запрокинуть голову, открывая шею. Прижался к коже губами, провел языком по впадинке. Мое тело пробрала дрожь желания, с губ сорвался стон, я снова хотела его, даже сильнее, чем раньше. На секунду Костя оторвался от меня, чтобы расстегнуть ширинку на своих брюках, спустил руку мне под юбку, отодвинул белье и тут же вошел в меня одним толчком. Ощущения были настолько острые, что мне казалось, я не выдержу. Он сжал мою талию и стал направлять мои движения, насаживая на себя и входя все глубже и глубже. Все происходило в полнейшей тишине, мы говорили глазами. Это было своеобразное клеймо, я понимала, так он доказывает мне, что я принадлежу ему и только ему. Его движения стали жестче, буквально прорычал:

- Ты моя. Только моя, Милка.

***

Мы летели в самолете, возвращаясь домой. Неделя пролетела, словно один миг. За это время мы с Костей по-настоящему сблизились. Мы не расставались, казалось, ни на секунду. Все деловые встречи также проводили вместе, на которых я была представлена, как переводчик. В свободное от работы время мы гуляли по городу, благо погода располагала. Но чаще мы были в номере, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе.

Сейчас же я понимала, что это счастье ускользает от нас, с каждой минутой, приближающей нас к дому и к совсем другой жизни.

- Костя... А что дальше? - задала я такой больной сейчас вопрос.

Он сидел напротив меня и курил. Затянулся, медленно выпустил дым и только после этого ответил.

- А что дальше? - как-то странно улыбнулся, - ты думаешь, все вернется, как и было? Нет, Милая, теперь будем играть по моим правилам.

Глава 22

КОСТЯ

В Германии у нас с Миленой все было прекрасно. Мы постоянно находились вместе. Но чем быстрее приближалось время отлёта, тем сильнее я замечал, что Милка иногда выпадает из реальности. Такое ощущение, что мыслями она находилась где-то далеко.

Я ловил её взгляд на себе, и в её глазах читался немой, невысказанный вопрос. Я примерно догадывался, о чем она хочет спросить. Чёрт, я был на сто процентов уверен.

Когда мы летели в самолёте, она все-таки задала его. И просто застыла в ожидании ответа. Она, видимо, ещё не поняла, кем стала для меня. Просто вошла в мою грёбанную жизнь и заняла в ней важное место. И будь я проклят, если упущу её.

Не мог оторваться от неё в аэропорту и по дороге к её дому. Мы, как подростки, страстно целовались в машине, ещё немного и нарушим закон. Тогда я не думал ни о чем. Но как только она проявила силу воли, которой я мог только позавидовать, оторвалась от меня и пошла домой... тут меня словно током ударило по нервам. Она пошла к своему МУЖУ. К мужчине, который имеет права на неё. Сначала я хотел кинуться за ней следом, выволочь за руку, запихнуть в машину и отвезти к себе. Это был сиюминутный порыв, почти неконтролируемый. Почти… Я закурил и немного поразмыслил остатками мозга. Если Милена чувствует, хотя бы сотую часть тех эмоций, что и я, она сама уйдёт от мужа. Я не стану её просить сделать это. Как бы мне ни было хреново, это своего рода тест. Грёбанный тест для мазохистов.

Приехал домой, а в квартире меня ожидал рыжеволосый сюрприз. Алина сидела на диване, явно дожидаясь моего возвращения. Я знал, что мне нужно сделать.

Она, завидев меня, вскочила с дивана и побежала мне навстречу. Лучше рвать быстро и сразу. Вздохнул и оторвал руки девушки от себя. Поймал ее непонимающий взгляд и, печально улыбнувшись, сказал:

- Нам нужно поговорить с тобой, Алина.

Видимо, она уловила что-то в моем тоне, опустила руки и прошла на кухню. Я последовал за ней. Налила кофе мне в кружку, а себе наполнила бокал с вином.

- Кофе остыл. Я ждала тебя раньше, - рассеянно произнесла девушка.

Закурил, я просто не знал, что ей сказать. Алина действительно потрясающая девушка. Первое слово, которое приходит ко мне на ум, связанное с ней - легко. Действительно, мне было легко с ней. Она никогда не истерила и не требовала к себе лишнего внимания. Но, как говорится, «не мое».

Минимум, Алина заслуживает объяснений. Затянувшись посильнее, я попытался завязать разговор. Но нужные слова так и не шли. Да и не было таких слов. В любом случае, это правильно. Алина не очередная шлюха, я глубоко уважаю ее. Да и по отношению к Милене это будет правильно. Когда я с ней, других мне не надо. Это что-то настоящее и стоящее того, чтобы сохранить эту магию.

- Черт… - выдохнул я и посмотрел девушке в глаза, - Алина, я…

Она остановила меня.

- Не надо, Костя. Я поняла, - грустно улыбнулась, - Спасибо, что сказал. Ты всегда выполняешь обещания, Зарецкий.

Когда наши «отношения» переступили рубеж в три месяца, девушка просила сразу сказать ей в лицо, если я найду другую. Она не хотела быть одной из девочек Зарецкого.

- Мне жаль, сладкая. Правда жаль, - подошел и крепко обнял ее. Чувствовал, как все ее тело сотрясает мелкая дрожь, а в голосе слышны слезы.

- Как же это больно, блин, - тихим, надрывным шепотом произнесла Алина. А у меня сердце сжалось от того, что я причиняю ей эту боль.