Татьяна Дубровина - Обмануть судьбу Страница 37

Глава 25

Угон

Вернувшись в свой родной и любимый следовательский кабинет, Геннадий тут же запросил адрес Юрия Андреевича Варламова, надеясь разузнать у жениха убитой какие-то новые детали о взаимоотношениях кассирши Семеновой с предполагаемым преступником Грачевым.

Варламова, однако, дома не оказалось. Соседи, чьи номера телефонов установить было несложно, сказали: он уехал на конференцию до понедельника.

Но Дементьев не хотел терять времени. Грачев, улизнув прямо из-под носа, задел его за живое, и Геннадию не жаль было потратить на его поиск выходные. Пусть Анжелика поскучает, ничего страшного. Все равно она собиралась в парикмахерскую, делать «химию», а это процедура на весь день.

«Фу, какое неприятное слово — химия, — поморщился следователь. — Что-то в нем есть уголовное, как будто моя Анжелика — условно осужденная. А и вправду, женщина, выйдя замуж за человека моей профессии, наверное, иногда чувствует себя отбывающей наказание. Ночевать не прихожу, в выходные отсутствую. Химия! Кто только придумал так нехорошо обозвать очаровательные женские завитушки. У моей матери, помнится, в ходу было более красивое слово — перманент…»

От размышлений о дамских прическах его оторвала очередная оперативная сводка:

— Геннадий Иванович! Тут заявление об угоне поступило.

— Это не ко мне. Пусть район занимается.

— Район-то район… Да номер угнанного автомобиля — Н 25–50 МО, «Жигули» пятой модели, белого цвета.

— Что?

— …Зарегистрированы на имя Грачева Сергея Николаевича. Мы потому вам и звоним: машину ведь, кажется, уже нашли?

Следователь никак не мог сообразить, что происходит. Машину действительно нашли. Разбитую. В районе Звенигорода. Выходит, ехал на ней кто-то другой? Некто Икс угнал у Грачева машину и расколотил ее? А хозяин, обнаружив пропажу, заявляет… Хозяин ли?

— Кто заявитель? — спросил Дементьев.

— Дударенко Антон Антонович, механик автосервиса номер шестнадцать. Говорит, «Жигули» были оставлены владельцем у него во дворе, возле дома для ремонта. Вчера, в конце рабочего дня.

— …А утром выхожу — как корова языком слизала! — Антон стоял перед следователем и с жаром докладывал о случившемся. Красные пятна на лице и шее говорили о его крайнем возмущении.

Он явился в городскую прокуратуру моментально, по первому зову: чувствовал себя виноватым перед приятелем, не уследил за собственностью Сергея.

— Мы еще вчера потешались с Серегой: кто ж ее угонит, такую потасканную! Ан, видать, нашлись любители. Не завидую я им, правда: тормоза ни к черту. Можно сказать, тормоза вообще отсутствуют. «Жигуль» этот — не средство передвижения, а орудие самоубийства. Особенно если ледок. До первого столба.

— Спокойнее, спокойнее, Антон Антонович, давайте по порядку. Не волнуйтесь, разберемся. — Дементьев старался придать своему голосу как можно больше уверенности, так как сам уже сильно сомневался в том, что удастся быстро разобраться.

Антон сел и улыбнулся.

— А вы молодцы. Я и не думал, что вот так сразу отреагируете. Тачка-то никакая — не правительственная, обыкновенная, старенькая к тому же. Обычно милиция на такие развалюхи чихает с высокой колокольни…

Он был прав. Дементьев не мог с ним не согласиться: действительно, не случись убийства, вряд ли кто стал бы всерьез заниматься стареньким «жигуленком».

Он придвинул к Дударенко бланк протокола для свидетельских показаний:

— Если не трудно, вы тут изложите все подробно.

— Ой, трудно… — скривился Антон. — Я писать-то не мастер, все больше по железякам. Лучше я так, на словах. А вы это… зафиксируйте, я потом подпишу.

— Ну хорошо. Итак, Грачев явился к вам с просьбой отремонтировать автомобиль. В котором часу это было?

— Да что-то около пяти.

— Он просил выполнить работу срочно?

— Да, было. Торопил.

— Уточните: срочно — это тут же, немедленно?

— Просил к понедельнику. А я говорю — ну ты и наглец, у меня же грядет уик-энд.

— Он продолжал настаивать?

— Ага. Настырный. Ну, я и не смог отказать, черт бы его подрал! Пусть бы лучше в будни, как положено, подогнал к автосервису, я бы его все равно бесплатно обслужил, по знакомству.

«Так-так-так, — подумал следователь. — Выходит, бегство было запланировано на послезавтра. А до понедельника, в выходные, преступник думал отсидеться. Награбленное с сообщниками поделить, то да се…»

А вслух спросил:

— Вы давно знакомы с Грачевым?

— С детства. Потому и согласился на этот, так сказать, внеплановый ремонт.

— Вы не заметили вчера в его поведении чего-нибудь особенного? Может быть, он казался возбужденным, взволнованным?

— Да нет вроде. Выпить, правда, со мной отказался.

— Интересно. Он как-то это объяснил?

Антон удивился:

— А зачем это объяснять? Думаете, все кругом алкоголики, что ли? Серега — он вообще не слишком-то по этому делу. Так, для компании…

— Ну да, конечно, это я просто к слову.

— Хотя нет… Вчера как раз объяснил: дело у него намечалось.

Следователь затаил дыхание.

— Дело?

— Ага. Мебель переставить подруге одной. Замуж она, рыжая, собралась.

— Екатерина Петровна Семенова?

— Угу, — подтвердил Антон и запнулся. — А вы откуда знаете?

Красные пятна, совсем было исчезнувшие с его лица, вдруг отчетливо проступили вновь. Он перегнулся через стол и, казалось, вот-вот схватит следователя за лацкан:

— С Серегой что-то случилось, да? Говорите!

— Тише, тише, Антон Антонович.

— Вот я и думаю: чего это вы так резко за работку взялись? — Его тон стал просительным. — Что с ним, скажите, а? Не скрывайте…

Дементьеву растерянность свидетеля была на руку. Он продолжал гнуть свое:

— Как вы считаете, Грачев мог сам ночью забрать свою машину?

— Да что он, придурочный, что ли? Кто ж по ночам без тормозов разъезжает? К тому же и права его у меня остались, и техпаспорт. Он бы поднялся ко мне, забрал бы.

— А он не поднимался?

— Нет.

— И не звонил?

— Нет.

— Эти документы у вас с собой?

— С собой. Вот пожалуйста.

— Благодарю. Подошьем к делу.

Антон откинулся на спинку стула, оттянул ворот свитера, дышать вдруг стало трудно.

— Понятно. Значит, никто машину не угонял. Сам он, выходит… Разбился, да? Насмерть?

Следователь ответил уклончиво:

— Автомобиль найден за городом, в кювете. Перевернутый и весь покореженный.

— За городом… к матери, значит, ехал, — тихо произнес Дударенко. — Вот тебе и пирожки с яблоками… Бедная Надежда Егоровна.