Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ Страница 37

– Вы… чего? – удивилась подруга.

– Ты… ик… спрячь быстро! Уууу…бери! – надрывался Константин, указывая на резинки.

– А… что это такое? И по какому поводу веселье?! – продолжала находиться в неведении девочка, поднося странное изделие поближе к глазам.

– Васька! Прекрати! – обессиленные от смеха парни катались по лавке, пытаясь выхватить кулёк. – Что-что… Презервативы нам всучили! Наверное… хрю… решили, что потребность великая! Нас трое и ты… ха-ха… одна!

Чтобы не давать повода для ещё более ядовитых насмешек над своей недалёкостью, Василиса не стала уточнять для чего именно те нужны и каким образом применяются, а лишь поспешила спрятать «соски» в пакет.

Однокурсники ещё долго хохмили, вспоминая уморительный казус, как байку передавая по цепочке всей группе, и каждый норовил при удобном случае подколоть неопытную девчонку. Та поначалу лишь стыдливо краснела, пока её окончательно не достало зубоскальство, и тогда, грозно нахмурившись, Васька определённо, чётко и доступно сказала юмористам, как отрезала:

– Ещё раз услышу от кого, в лоб дам! Даже не сомневайтесь!

Поверили. Причём с первого предупреждения. После этого издёвки разом прекратились.

Подходил к концу первый год обучения. По весне, аккурат на майские праздники, когда серые краски апреля сменяются сочными, кричащими мазками предвестниками скорого лета, студенты дружной толпой собрались в поход на целых три дня!

– Кирюш, пошли с нами?! – пригласила друга Василиса.

– Ой, Васют… я даже не знаю…

– Почему? Мне очень хочется!

– Да ты иди, конечно…

– А ты?

– Я не знаю…

– Мама?

– Понимаешь… У неё сердце больное, и волнуется сильно за меня…

– Хорошо, я поняла. Смотри сам… Если что, то я рада буду с тобой остаться на целых трое суток! Мммм… романтика… – мечтательно протянула девочка.

В итоге, чего и следовало ожидать, женщина категорически запретила сыну участвовать в опасном мероприятии со взрослыми ребятами. «Какими взрослыми? Наши с тобой ровесники!» – расстроилась девочка и… принципиально отправилась без него.

Собралось их человек пятнадцать, радостно-возбуждённых, одетых по походному – в спортивные костюмы, резиновые сапоги, лёгкие куртки и с рюкзаками за спиной. Все были свои, с одного курса. Чуть позже к ним присоединился незнакомый молодой человек, симпатичный брюнет, по возрасту видимо старше присутствующих – кто-то из парней решил прихватить друга. Нет бы по уму выйти из дома с утра пораньше, так нет, пока все раскачались, собрались, то одного поджидали, то другого, да и дорога заняла больше трёх часов… В итоге, когда оказались на месте, время было позднее, быстро смеркалось. Установив палатки, разожгли огромный костёр и занялись приготовлением пищи. В ночной темноте лишь отблески пламени костра освещали небольшую поляну. А потом, под шелест листвы над головами и писк противных комаров, устроили поздний ужин. Посыпались анекдоты. Звонкий девичий смех под аккомпанемент раскатистого басистого хохота парней нарушал тишину, прокатываясь гулким эхом в отдалении. Встревоженный незваными гостями лес угрожающе раскачивал лапами мрачных елей, и чудилось, будто сама природа недовольно хмурилась, выражая протест сгущающимися над головами туристов тёмными тучами.

Вдруг новенький вытащил из чехла гитару, и компания разом примолкла, настраиваясь на лирическую волну под неторопливое перебирание струн. Приятный баритон Андрея, так звали незнакомца, звучал очень даже душевно, казалось, проникая в каждый уголок растроганных юных сердец:

– Вот ты опять сегодня… не пришла… А я так жда-а-ал, наде-е-еялся и ве-е-ерил, что за-а-азвоня-я-ят опять… коло-о-окола… коло-о-окола и ты войдёё-ё-ёшь в распахнутые двери…

Ребята мечтательно расслабились, думая о чём-то своём. Васька вдруг вспомнила Кирилла, и глаза девочки наполнились предательской влагой: «Ну вот… не пошёл со мной… А мне так его сейчас не хватает…»

А потом все как-то разом напились, просто до безобразия. Василиса, похоже, единственная среди присутствующих, не прикоснулась к спиртному. Начались глупые разборки между ребятами, кто-то схватился за лопату, драчуна быстро успокоили и, врубив на полную мощность магнитофон, устроили дикие пляски.

Васька хмурилась, только теперь понимая опасения матери Кирилла. Такой развязки она, честно сказать, и сама не ожидала. Незаметно для остальных ушла в ближайшую палатку и, укрывшись одеялом, завалилась спать. Но не тут-то было! Не успела девушка погрузиться в сон, как покой оказался нарушен, причём весьма хамским образом – чьи-то горячие ладони жадно шарили по груди, норовя забраться под тонкий свитер из мягкой шерсти. Ночной гость сопел в лицо, обдавая запахом дешёвого вина. Не на шутку рассердившись и не говоря ни слова, с силой упёрлась ногой нахалу в живот и резко оттолкнула от себя.

– Ты чего ерепенишься? – бесстыдником оказался Андрей.

– А чего руки распускаешь?! Мало?! Так сейчас добавлю! – разошлась раскрасневшаяся в своём возмущении девчонка.

– Подумаешь, фифа какая… – надулся тот, похоже, не собираясь покидать палатку. – Какая-то ты… дикая, что ли?

– Хм… удивил, думаешь? Пусть так… должна же я чем-то отличаться? Иди… вали к доступным!

– Ладно, не обижайся… Непривычно как-то… мне – и отказали… – задумался, внимательно рассматривая Василису, видимо, искал клеймо на лбу. Повисла пауза.

– Ты здорово играешь и поёшь… молодец! Мне понравилось! – немного успокоившись, попыталась подсластить пилюлю.

Андрей довольно заулыбался, вмиг расслабился и… улёгся рядом, на бок, повернувшись к соседке лицом и подставив согнутую в локте руку под приподнятую голову. Наверное, с час они непринуждённо болтали, когда вдруг внезапно начался сильный ливень с грозой. «Ба-бах!» – раскатисто гремело сверху. Брезент палатки угрожающе надулся, норовя улететь с очередным порывом ветра. Ужасающий грохот сотрясал воздух, сверкали молнии. Васька с самого детства жуть как боялась грозы, поэтому плотнее вжалась в землю, прикинувшись листвой, и задрожала от страха. Все танцоры с визгом разбежались от вмиг потухшего костра и попрятались по палаткам. Несколько человек вползло к ним, наполнив тесное пространство запахом спиртного и нарушив уединение ребят возбуждённым гомоном.

Всю ночь дождь, не переставая, лупил по брезенту, вредными ручейками воды подтекая под спальные мешки. Наутро, не успел рассвет приветствовать начало нового дня яркими лучами встающего из-за линии горизонта солнышка, освещая мокрую листву и затопленный лагерь, ребята с ужасом констатировали, что вся припасённая провизия превратилась в кашу, а то, что уцелело сожрали, взятые в поход две немецкие овчарки.