Марина Алексеева - Ребрендинг юродивой Страница 37

— Я? Не знаю…

— Анастасия Сергеевна! Что случилось? — Андрей сел рядом и, наклонившись, заглянул ей в лицо.

— Ничего не случилось… А вы идите. Поздно уже.

— Как? Как я могу уйти? Вы тут сидите с ненормальным видом с этой своей… С черепахой! А я могу идти? Да? Не могу я уйти, к сожалению! — Андрей почувствовал, что злится, а еще, что ему очень жалко эту непутевую учительницу…

Кто обидел ее так сильно? Кто превратил ее в бесчувственную куклу? Кто посмел?

Андрею вдруг очень захотелось узнать, кто обидел Настю, и надавать обидчику по морде…

— Нет, вы идите… Я посижу чуть-чуть и тоже пойду… — продолжала упрямо твердить одно и то же Настя.

— Анастасия Сергеевна, уже очень поздно. Я могу предложить вам два варианта: первый — я отвожу вас домой. То есть до квартиры. Вы туда заходите, и я еще минут двадцать подожду, чтобы вы опять не вышли — гулять не надумали. Второй вариант — идем ко мне. Там мы с вами выпьем чего-нибудь поднимающего жизненный тонус и настроение. Вам это необходимо просто! А потом я вас положу в отдельной комнате. Какой вы выбираете вариант?

Настя неожиданно повернулась и пристально посмотрела Андрею в глаза. Первый раз. Она не отводила, как обычно, взгляд, просто смотрела, широко распахнув свои внимательные глаза, в требовательные — Андреевы и будто хотела что-то там разглядеть или прочитать, но все никак не могла…

— Что вы молчите? Анастасия Сергеевна?

— Спасибо вам, Андрей Петрович. Вы идите уже… Вас Света ждет…

Что он такое говорит? Идти к нему домой? Это невозможно… И он серьезно ЭТО ей предлагает? Он что, правда думает, что Настя вот так вот встанет и пойдет ночевать к нему??? Да она лучше замерзнет на этой лавочке…

— Да не пойду я без вас никуда! Хватит вам уже, в самом деле… И как вы сами сказали, меня Светка ждет. Давайте не будем время тянуть. Пойдемте? — Андрею порядком надоело уговаривать эту сонную муху, которая сидела, как неживая, и даже отвечала словно через силу…

Ему что, больше всех надо? Вот уйдет сейчас, и пусть сидит тут одна — пропадает!

В том, что Настя действительно пропадет, можно было даже не сомневаться — это было ясно сразу, достаточно было посмотреть на нее, и сразу исчезали все сомнения… А ему что делать? Уйти и бросить ее тут — невозможно… А уговаривать — надоело… Съесть бы сейчас отбивную, которую он вчера пожарил… Специально пожарил лишнюю, чтобы сегодня не готовить — разогреть только… И теперь отбивная ревниво, как ворчливая жена, ждала его в холодильнике, а он занимался тут непонятно чем…

— Да никуда я не пойду! Идите домой. — Настя сказала это уверенно, даже слегка повысив голос.

— Что? Я тут, по-вашему, что, просто так время терял? Чтобы теперь уйти? Ну уж нет! Домой пойдете? К себе? — Андрей тоже стал говорить громко и требовательно.

Хватит с ней сюсюкаться, в конце концов!

Настя посмотрела куда-то вверх. На свои окна, наверное… Как-то разом помрачнела еще больше, хотя куда уж больше-то… И неуверенно помотала головой:

— Нет…

— Тогда — ко мне. — Андрей резво встал и, пытаясь хотя бы выглядеть решительно, совершенно себя так не ощущая, взял Настю за руку и сдернул со скамейки.

Вырвет руку и оттолкнет? Или нет? Андрей замер на мгновение, так и стоял, сжав Настину руку и ожидая ее реакции. Реакции не было. Никакой! Настя была настолько сломлена, что сопротивляться даже не собиралась. Так, по крайней мере, Андрею показалось, так он почувствовал через ее тонкие, замерзшие и чуть подрагивающие пальцы, которые так доверчиво лежали в его руке…

Андрей так и повел Настю — не выпуская ее руки. Она шла за ним, чуть отставая и бережно придерживая коробочку с черепахой…

Куда она идет? Что с ней такое вообще происходит? Настя потеряла способность воспринимать действительность. Хотелось закрыть глаза и уснуть… Чтобы не думать… Чтобы не вспоминать… Не вспоминать, как ее сегодня выгнали из дома… Не вспоминать, что идти ей некуда… И Романа теперь у нее тоже нет… Нет никого… Она совсем одна… Что от нее надо этому мужчине? Что он прицепился? Лучше бы она замерзла на этой лавочке, и все… Правда, сейчас еще не так холодно, чтобы умереть от мороза… Да и Веронику жалко… Она же ни в чем не виновата…

Как же сыро и неудобно… Настя опустила голову и посмотрела на свои ноги. Они были в тапочках. Две медвежьи морды, пришитые сверху, намокли и жалобно смотрели на Настю снизу вверх. Туфли остались дома… Как Стасик вытолкал ее в коридор, так она и пошла… Холодно теперь. И противно — вода чавкает… Андрей ничего не видит, что ли?

Андрей действительно ничего не видел. Он шел и думал о том, что с ним такое происходит. Вроде бы ничего особенного, подумаешь, подобрал учительницу… Но… Что-то определенно происходило… Само собой, помимо его воли и желания…

— Заходите, — Андрей открыл дверь и запихнул Настю в квартиру.

Она послушно вошла и встала у самого порога.

— Пап! Ты где ходишь? И мобила у тебя разрядилась, наверное! Я звоню! Звоню! А ты недоступен! Стих я из-за тебя не выучила! И мне теперь Анастасия Сергеевна «два» поставит!

Светка кричала все это откуда-то из глубины квартиры. Наконец она появилась в коридоре и, увидев перед собой Настю, замолкла и открыла от удивления рот.

— Не поставлю. Я не поставлю тебе «два», Света, — сказала Настя.

Светка кивнула головой, соглашаясь с тем, что двойку ставить не нужно, но рта не закрыла.

— Проходите, Анастасия Сергеевна. Что вы тут стоите, как не родная? — выдал Андрей, сам поражаясь своей наглости.

Он почему-то нервничал. Нервничал очень сильно. С чего бы это? Он слегка подтолкнул Настю, но она неожиданно оказала сопротивление. Уперлась и, присев на корточки, начала ковыряться на полу.

— Сейчас… Я разуюсь…

Только сейчас Андрей заметил, что Настя в тапочках. В больших, плюшевых, с чьими-то головами, пришитыми сверху. Тапочки были высокими, как ботинки, и просто скинуть их было трудно, вот Настя и стаскивала их, присев на корточки в его коридоре…

Тапки промокли, и теперь маленькие мутные капли стекали с их меха на пол… Настя очень этого стеснялась и незаметно подтирала лужицы сухой — боковой частью тапок, перевернув их и безжалостно промокая грязные разводы.

Андрей смотрел на это безобразие и даже не сразу сообразил, что следует поднять Настю и оторвать от этого занятия. Что же это за нелепости одна за другой входят в его жизнь, в его квартиру и даже в его голову?

— Вы — в тапках?..

— Да… Так получилось… — Настя стащила с себя наконец промокшие и перепачканные меховые ботинки и, поставив их аккуратненько к стеночке, так, чтобы медвежьи морды смотрели дружно в сторону кухни, стояла теперь босиком и напоминала всем своим сиротливым видом самого беднейшего из всех бедных дальних родственников.