Алекс Савчук - Прутский Декамерон Страница 37

Мы оделись в гардеробной и, не переставая целоваться, вышли на свежий воздух. Такси на стоянке не оказалось, лишь в стороне от гостиничного комплекса, примерно в сотне шагов от него, за деревьями, стоял одинокий «москвич». Это, наверное, частник, желающий подзаработать, решил я, и мы направились к машине. Когда мы, не размыкая объятий, подошли, рядом с машиной уже крутились двое каких-то типов, сразу почему-то вызвавших во мне неприязнь, они вяло переговаривались с водителем, молодым парнем в зеленой болоньевой куртке и в берете.

Завидев нас, один из парней, одетый в черную меховую куртку с непокрытой головой, сказал:

– О, а вот еще двое попутчиков, вам куда, ребята?

– К гостинице «Турист», – ответил я.

– Ну, так это же по пути, давайте сбросимся и поедем вместе, нам с другом как раз на Рышкановку.

– Так чего же вы до сих пор не поехали? Не сговорились? – кивнул я на водителя.

– Дорого просит, – ответил парень. Во все время нашего разговора второй из парней, одетый в серое пальто и в кепке на голове, исподтишка бросал на Людмилу недвусмысленные взгляды.

– Ну, так что? – нетерпеливо спросил меня первый парень, – едем?

Какое-то шестое чувство подсказывало мне, что что-то тут было не так и эти двое каким-то образом могут быть опасны, поэтому я сказал водителю:

– Шеф, не теряй зря времени, заводи шарманку, дорогой назовешь свою цену, я хотел бы поехать вдвоем со своей девушкой. Я думаю, мы с тобой при любом раскладе договоримся, торговаться не будем.

Водитель посмотрел на меня каким-то странным взглядом и… ничего не ответил, даже не пошевелился. С этой секунды я был уже почти уверен в том, что дело здесь действительно нечисто – водитель, который, казалось, находился тут для того, чтобы заработать, закалымить денег, на мое предложение никак не отреагировал, пробормотав после некоторого молчания, что он собирается ждать какого-то мифического клиента, о встрече с которым якобы договорился заранее. При этом он ходил быстрыми шагами около машины, все время курил и явно нервничал. А тут еще и второй урод, тот, что в кепке, тоже стал уговаривать меня ехать всем вместе. Почуяв во всем этом подвох, я нащупал и обхватил пальцами находившуюся за поясом под кожаным пиджаком и курткой нунчаку, и сказал парню, который мне уже надоел своими приставаниями:

– Все, земляк, отстань, я с тобой делов не имею и еду своей дорогой, мне – в одну сторону, тебе – как ты сам сказал – на Рышкановку.

– Да че ты в натуре, братан, давай скинем башли пополам и поехали, – вновь стал нажимать он, прибавляя к своему лексикону жаргонные выражения.

– Чего ты меня уговариваешь, как девку? – разозлился я. – С вами вместе я никуда не поеду. Разговор закончен.

Парень сразу же после моих слов замолк и, отвернувшись, отошел в сторону. Людмила, кутаясь в шубку, жалась ко мне, а я, бросив взгляд на ее демисезонные ботиночки, в нетерпении стал вглядываться в пустынное шоссе, надеясь там увидеть огоньки машин, которых, как назло, все не было, вокруг было темно и безлюдно.

Вдруг я уловил движение за своей спиной и резко обернулся – один из парней, тот, что был в черной куртке, и про которого я совершенно забыл, подкрадывался к нам сзади! Спрашивать его в чем дело, у меня не оставалось времени, и я, развернувшись к нему лицом, одновременно отталкивая Людмилу в сторону, зарядил мгновенно выхваченной из-за пояса нунчакой ему в голову, нанеся в течение двух-трех секунд пять-шесть ударов, от которых он, простояв, словно удивляясь чему-то, еще несколько мгновений на ногах, мешком повалился мне под ноги, и только тогда, уже лежа, схватился за голову и завизжал, словно его режут. По ходу, не останавливаясь, я, сделав два шага вперед, накатил нунчакой и второму его товарищу, сексуально озабоченному, пока тот в растерянности таращился то на меня, то на своего напарника. Все это мне было нетрудно проделать, я уже лет десять, наверное, этими японскими игрушками балуюсь, но второму парню я по голове не попал, а только, кажется, по рукам, и парень, развернувшись, с криком сиганул в кусты. А водитель «москвича», вот уж чего я совсем не ожидал, тоже бросился наутек.

«Банда, – понял я, придерживая правой рукой около себя ничего не понимающую Людмилу, а левой вращая нунчаку, чтобы быть готовым к любому повороту событий, – банда грабителей, ну, кто бы мог подумать, а?» Страха у меня не было, с пистолетом в наших краях бандиты и хулиганы не ходили, а ножа я не боялся.

Я озирался по сторонам, ожидая нападения, но продолжения не последовало, зато вдали, на шоссе, показался свет фар, затем приближающаяся машина свернула к мотелю, а секундами позже мы увидели, что это было такси с приветливым голубым огоньком наверху и шашечками на двери.

Мы с Людмилой, которая до сих пор еще не осознала, что же, собственно, произошло, энергично замахали руками, скорым шагом пошли, почти бросились машине наперерез, тут же, не спрашивая цену и не торгуясь сели, и, торопя водителя, укатили в город – в мои интересы входило поскорее покинуть это место, иди знай, с кем я здесь связался – лучше быть подальше отсюда, а заодно и от греха.

– Савва, – сказала Людмила, когда огни ресторана исчезли за одним из поворотов дороги, – а ведь нас могли убить. И ты – мой ангел-хранитель, ты защитил нас обоих.

– Бог с тобой, что за глупости ты говоришь, милая, – наклонился я к ней и поцеловал в прохладные губы. – Хулиганы простые, или карманники, ты же видела, они ждали, чтобы я достал деньги, а сами не начинали. – Я фальшиво засмеялся, а девушка, успокоенная этими словами, прижалась ко мне, и до самой гостиницы просидела не шевельнувшись и не выпуская меня из своих объятий.

Войдя в вестибюль, мы обнаружили у стойки цепочку командировочных все в том же составе, только некоторые из них, уже потеряв, видимо, надежду получить номер, свои шоколадки сами сжевали.

Я назвал администратору свою фамилию, оказалось, что «бронь» моя в порядке, в силе и действует, и даже листики прибытия заполнены чьей-то заботливой рукой и нам осталось лишь расписаться в них.

Денег дежурная с меня не взяла, сказав вполголоса «там хватит», и мы, получив ключи от номера, поднялись на нужный этаж.

В эту ночь Людмила была со мной особенно нежна, а в меня словно вселился бес – я был неутомим и вертел Людмилу в постели как хотел, не давая ей опомниться.

Во время одной из коротких передышек в неярком свете ночника я увидел, как она полотенцем вытирает со своего живота… пену. Это наша любовная жидкость смешалась, и мы ее взбили до пены, с гордостью подумал я.

Однако и на этот раз она, моя милая медичка, не удержалась и поставила, как обычно, свой диагноз, назвав то, что происходило между нами в постели, сладкой экзекуцией. Каково, а? Выслушав Людмилу, я рассмеялся, затем вновь сжал ее в своих объятиях.