Дженнифер Пробст - Брачный договор Страница 37

— Ник, прости меня. — Алекса выпрямилась, окутав себя невидимым облаком собственного достоинства. — Я спрятала от тебя собак и в этом была неправа. Я сейчас все здесь приберу, а утром верну их в приют. Если они снова обратятся ко мне с просьбой, я тебя обязательно поставлю в известность, и мы вместе найдем компромиссное решение.

— Алекса…

— Теперь о том, что между нами произошло, — поспешно перебила она. — Ничего страшного. Я, как и ты, поддалась минутному порыву. Я слышала, что гнев часто переходит в страсть, а мы оба, что греха таить, страдаем от отсутствия секса. Такие эпизоды наверняка будут снова повторяться, но я не хочу сейчас об этом говорить. Мне до смерти надоело обсуждать наши деловые взаимоотношения. Они построены только на деньгах, так что давай придерживаться условий договора, ладно?

Слушая речь жены, Ник призывал на помощь всю свою выдержку. Интуиция подсказывала ему, что Алекса скрывает гораздо больше, чем выдает, и Ник знал, что, сделай он лишь шаг в сторону от намеченного курса, развитие ситуации примет иное направление, если не развернется на все сто восемьдесят градусов.

Но он отогнал от себя провокационную мысль и еще раз взглянул на Алексу. Ему вдруг пришло в голову, что за дни их совместного житья она стала для него еще привлекательнее. Ее глаза, и улыбка, и самое сердце лучились светом. Их беседы раскрывали в нем те двери, которые казались навсегда запертыми, но вызванные ими странные приливы эмоций не утешали его, да и не могли утешить. Алекса претендовала на серьезные отношения. Эта женщина, черт возьми, их заслуживала. А он мог предложить ей только секс и дружбу. Но не любовь. Он сделал свой выбор много лет назад. И цена этого выбора была слишком высока.

Тонкая ниточка, ненадолго соединившая их, вновь с треском порвалась, и Ник взирал на ее обрывки со смешанным чувством, слишком похожим на ненавистное ему сожаление. Сухо кивнув, он вымученно улыбнулся Алексе:

— Извинения и объяснения принимаются. Больше никакого психоанализа.

Она ответила на улыбку, держась по-прежнему отстраненно:

— Вот и хорошо. А теперь иди, пожалуйста, спать, а я все тут уберу.

— Я помогу…

— Лучше я сама.

На пути к лестнице Ник неожиданно обратил внимание на забившуюся в угол гончую. Длинное желтоватое туловище, некрасивая морда… В собачьих глазах он разглядел собственное прошлое — бездну боли и отсутствие тех, на кого можно положиться. Шерсть на псе свалялась, хвост безвольно свис на одну сторону. Явно отшельник, похожий на сироту-переростка, помещенного в детском приюте к прелестным малышам. Возможно, был пойман на краже съестного. И скорее всего, ни семьи, ни детей, ни знакомых. Пес спокойно стоял у подножия лестницы, провожая Ника долгим взглядом.

Ник вспомнил, как однажды летом он наткнулся в лесу на старую дворнягу, сильно исхудавшую, со спутанной шерстью и отчаянием в глазах. Он привел ее домой, напоил и накормил до отвала. Нику удалось выходить его, и пес стал ему другом.

Некоторое время Нику удавалось скрывать собаку от матери: дом был слишком просторен, а домработница согласилась не разглашать секрета. Но однажды он пришел домой из школы и обнаружил, что его любимца нет. А когда узнал, что из поездки на Каймановы острова вернулся отец, то сразу понял, кто виновник пропажи. Он тут же уличил отца, но Джед Райан в ответ грубо расхохотался и пихнул сына в бок: «В нашем доме не место всякой дряни, приятель! Была бы хоть собака приличная, например немецкая овчарка. Эта дворняга ни на что не годна — только гадила везде. Я вышвырнул ее».

И Джед Райан удалился, а Ник в очередной раз усвоил урок: ни к кому не привязываться. Долгие годы тот пес не шел у него из ума, но в конце концов Нику удалось запереть воспоминание о нем так надежно, что оно больше не беспокоило его. До нынешнего момента…

Второй раз за эту ночь он заколебался, не воспользоваться ли подвернувшимся случаем, не преодолеть ли страх возможных последствий. Сердце у него щемило от тоски, от беспокойства, от замешательства…

Но он отвернулся и от жены, и от уродливого пса и захлопнул за собой дверь спальни.

ГЛАВА 8

Ник стоял на причале и смотрел, как колышутся вдоль швартовой линии лодки, как сердито обрушиваются на берег волны, предвестники зимы. Огненно-янтарный закат пронзал надвигавшиеся сумерки, подсвечивая своды моста Ньюберг — Бикон. Ник сунул руки в карманы пиджака от Армани и с удовольствием вдохнул чистого, свежего воздуха. Созерцая столь любимые им горы, он преисполнился спокойствием и в очередной раз пришел к мысли, что только здесь он чувствует себя дома.

Десять лет назад вся прибрежная зона кишела наркоторговцами и их клиентами, подсаженными на крэк. Чудесные речные изгибы были завалены мусором, прекрасные кирпичные здания пустовали, а их оконные проемы с выбитыми стеклами казались немым воплем о помощи. К счастью, инвесторы смогли оценить потенциал этой территории и начали вкладывать деньги в идеи по ее реконструкции.

Ник вместе с дядей скрупулезно изучили проект и решили, что их время обязательно придет. Торопиться не следовало, ведь «Дримскейп», будучи местной компанией, имела перед другими все преимущества по части прибылей.

Первый же бар, открытый на берегу рисковым предпринимателем, сразу привлек толпы желающих выпить пивка и закусить копчеными крылышками под крики чаек. Вскоре копы добрались до центра берегового бедлама, а там подключились и волонтерские организации, развернувшие бурную деятельность по очистке речной зоны. За последние пять лет бизнесмены окончательно убедились в том, что проект стоит их внимания. Задуманные Ником рестораны и спа-центр должны были раз и навсегда изменить облик долины Гудзона. Он решил для себя, что не уступит это право никому другому.

Он вновь перебрал в памяти подробности встречи с Хиоши Комо. В ходе переговоров ему удалось добиться согласия японца. Теперь на пути к мечте оставалась всего одна преграда.

Майкл Конте.

Глядя на заходящее солнце, Ник невесело чертыхнулся. Хиоши пообещал, что заключит с ним контракт в том случае, если Конте тоже выступит на его стороне. Если Нику не удастся убедить графа, что он и есть лучшая кандидатура для проекта, то Хиоши найдет другого архитектора, а «Дримскейп» окажется в проигрыше.

Этого никак нельзя было допустить.

Ник исколесил весь мир вдоль и поперек, изучая особенности архитектурных решений в других странах. Любовался сверкающими позолотой флорентийскими соборными куполами и высокими грациозными парижскими башнями. Побывал на девственных экзотических островах и в величавых Швейцарских Альпах. Видел крутые обветренные утесы Большого каньона.