Татьяна Алюшина - Крымский роман Страница 37

– Миша… – начала Дина, но он ее перебил:

– Я больше не могу без тебя, просто не могу, и все! Кончились у меня силы сдерживаться.

Он ждал, что она его оттолкнет или даже по морде даст, но она лишь счастливо рассмеялась:

– Миша, давай попробуем доехать домой!

– Что? – Он растерялся и не мог поверить.

– Домой! У меня тоже больше нет сил сдерживаться.

– Дина… – Мишка опять кинулся ее целовать. – Диночка!

Кое-как оторвавшись друг от друга, они все-таки сели в машину.

До ее дома было пятнадцать минут езды.

Они долетели за семь!

Ната с Антоном брели неторопливо по набережной, держась за руки.

Со всех сторон доносилась музыка, громкий смех – обычный вечер курортного города.

Антон спросил:

– Ты домой поедешь, я имею в виду – на ночь?

Она остановилась, посмотрела на него внимательно.

– Нет, я буду тебя ждать в номере. Ты волновался об этом?

– Да! – Он притянул ее к себе.

Они постояли, помолчали, обнявшись, и Ната, уходя от всего несказанного, трудного, еще непонятного, от своих страхов и нерешительности, сказала:

– Динка влюбилась в твоего Мишку!

– Он тоже, – ответил Антон, жалея, что она перевела разговор на другую тему.

– Не может быть! – Она подскочила, ударив его в подбородок макушкой.

– Ой, извини. – Она тут же поцеловала ушибленное место.

– Еще как может! – уверил ее Ринков. – Я его знаю и таким первый раз вижу.

– Господи! – воскликнула она. – Только бы у них все получилось!

– По-моему, у них уже все получилось… – усмехнулся Антон и предложил: – Пошли, нам с Мишкой скоро ехать, придется прервать романтическое свидание.

А Михаил все никак не мог оторваться от этой женщины!

Он жалел, что у него не десять рук, чтобы обнимать ее всю сразу…

Ему пора было уезжать, а он не знал, как расстаться с ней, как объяснить свой неожиданный отъезд в самый неподходящий момент.

– Диночка, родная моя, мне нужно сейчас уехать. У нас с Ринком дело одно очень важное, по работе.

– В Москву? – поникла Дина, с трудом ориентируясь в действительности.

Они лежали на полу.

После первых сумасшедших минут – они даже дверь входную не закрыли! – и не до дивана им было, его еще раздвигать требовалось, какое там!

Они просто наскоро побросали на пол одеяло, подушки, плед… и кинулись друг к другу.

Он поцеловал ее и засмеялся:

– Нет, не в Москву, тут недалеко. Я утром вернусь. Ладно? – спросил он и заглянул ей в глаза.

– Утром? – Она стала осознавать, что вот прямо сейчас он собирается уходить. – Подожди, я ничего не поняла. Ты сейчас уйдешь, что ли?

– Да, но я вернусь рано утром. Ты меня отпустишь? – встревожился Михаил.

– Что, это очень важное дело? – удивилась Дина и чуть отодвинулась, чтобы лучше видеть его лицо.

– Просто его надо сделать, – быстро ответил он. И переспросил настороженно: – Так ты впустишь меня утром?

Он боялся – все равно он оставался оборванцем, даже со всеми своими нынешними регалиями и заслугами и положением в социуме.

– Конечно! – удивилась его напряженному волнению Дина. – Только мне на работу надо будет…

– Слава богу! – Он перевел дух. – Я так боялся, что ты неправильно меня поймешь!

– Миша, как неправильно? Что ты бросаешь меня и убегаешь в тот самый момент, когда, по идее, все только начинается?

– Да, потому что выглядит все именно так…

Он запутался и поцеловал ее, пытаясь успокоиться.

Ну не выгнала же она его прямо сейчас.

Может, все хорошо будет!

– Ты же не знал, что у нас сегодня все так получится…

– Я знал, что будет фантастически! С самого начала, когда только тебя увидел. И еще я знаю, что я тебе не подхожу. Я детдомовец, я даже толком не понимаю, как нормальные семьи живут…

Вот он и высказал ей свои страхи. И, холодея внутри, ждал, что она ответит. Быть посланным далеко и насовсем все еще оставалось перспективой!

– Ну и что? Можно подумать, что те, которые росли в полных семьях, все живут счастливо и весело! При чем тут это, Миша? – поразилась она.

– Ну… Я же беспризорник был, шпана… А ты сильная, умница, красивая, вся такая… домашняя! Такие девочки совсем для других мальчиков предназначаются.

– Миша, ты Дуб, это точно! – возмутилась Дина. – При чем это? Главное – какой ты сейчас. Ты не сломался, а закалился, сильнее стал от всего, что на тебя свалилось. Ты – замечательный, настоящий, сильный мужчина! А я что-то среди папенькиных-маменькиных мальчиков таких не встречала в своей жизни!

Ему захотелось плакать.

От облегчения и радости, от предчувствия будущего счастья, от того, что она нашлась наконец и теперь рядом.

Он прижался лбом к ее лбу, загоняя слезы внутрь, перевел дыхание, поднял голову, заглянул ей в глаза и спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж? – И опять затаил дыхание.

– Ну конечно, выйду, Мишенька! – рассмеялась она.

– Хорошо! – Он стал быстро ее целовать. – Диночка, хорошо, просто замечательно!

Зазвонил будильник, выставленный на сотовом телефоне на полчаса раньше их отправления. Мишка встал, нашел брюки, на поясе которых висел телефон, выключил будильник и принялся быстро собираться. Дина завернулась в плед и подошла к нему.

Михаил умудрялся делать три дела сразу: одеваться, целовать ее короткими поцелуями и говорить:

– Диночка, ты не ходи на работу, пожалуйста. Вот прямо завтра увольняйся. Как только я здесь все закончу, полетим в Москву и сразу поженимся, пока ты не передумала…

– Я не передумаю, ты не бойся!

Он уже стоял у дверей и никак не мог уйти. Дина его перекрестила, поцеловала, прижалась к нему и попросила:

– Не думай ни о чем плохом. Позвони, когда будешь возвращаться, я завтрак приготовлю.

– Не надо завтрак – тебя надо. Хотя завтрак – это тоже здорово!

Мишка поцеловал ее еще раз – на прощание – и выбежал из дома.

Он уже опаздывал.

Антон с Натальей не спеша дошли до гостиницы к положенному времени.

Ринков, не скрывая сожаления, объяснил ей, что если они придут раньше, то обязательно окажутся в постели, и ему будет сложно себя от нее «отдирать».

Они поднялись в номер, Антон созвонился с руководителем группы, чтобы узнать, все ли идет по плану.

Появился Мишка, сразу подошел к Наталье, взял ее ладони в свои руки и, заглядывая ей в глаза, попросил:

– Наточка, пожалуйста, позвони Дине, объясни ей как-нибудь нашу поездку, – он все еще немного опасался, не мог до конца поверить, что у них с Диной все будет хорошо.