Кинг - С. Дж. Тилли Страница 37

Когда он входит в последний раз, неся картину, я останавливаю его.

«О, а можно мне это?»

Я почти ожидаю, что он откажет мне, но он даже не пожимает плечами. Он просто передает мне её.

Потом он уходит, и я остаюсь одна.

Я смотрю на холст в своей руке. И я знаю, что мне нужно сделать. Мне нужно его уничтожить.

«О, да ладно!» Я распахиваю еще один кухонный ящик, но не могу найти ни одной спички. «Кто не держит зажигалку на кухне?»

Богатые люди, у которых дорогие газовые плиты зажигаются с первой попытки, вот кто.

Постукивая кончиками пальцев по столешнице, я вспоминаю костер, который видела на заднем дворе.

Может быть, где-то есть зажигалка?

Солнце официально село, но вокруг дома достаточно наружного освещения, так что я не чувствую, что мне нужен фонарик. Не то чтобы я нашла один из них.

Я задерживаю дыхание, когда тянусь к ручке двери, ведущей из кухни на задний двор. Выдыхаю, когда она открывается.

Выскользнув наружу, я тихо закрыла за собой дверь.

Я делаю несколько шагов, прежде чем остановиться, и смотрю вдоль задней части дома туда, где, по моему мнению, находится кабинет Кинга.

Я не пытаюсь убежать. Но я все равно не хочу, чтобы он меня видел. Я бы поставила пятьдесят на пятьдесят, что он захочет оставить себе эту чертову картину, и я не собираюсь рисковать.

Ее нужно убрать.

Крадусь к костру, наблюдая за движением в окнах.

Края выложены камнем, который соответствует внешнему виду дома, и окружены скамейками и кашпо, заполненными цветущими цветами. Но когда я подхожу достаточно близко, чтобы заглянуть в яму, я вижу кучу фальшивых бревен поверх сверкающего стекла.

Ладно, это газовый камин. Ладно. Я просто подержу картину над пламенем.

Кроме… Черт возьми, ты же не серьезно! Нет выключателя. Нет кнопки. Нет пульта. Нет способа включить его.

Застонав, я оглядываюсь на дом. Управление должно быть где-то внутри. Но что мне делать? Щелкать всеми переключателями, которые смогу найти, а затем возвращаться, чтобы проверить, сработало ли это?

Отвернувшись от дома, я сдерживаю желание закричать и обдумываю свои варианты.

Если сожжение не рассматривается, то мне остается только одно: захоронение.

Каркас размером три на три фута немного великоват для закапывания вручную, но я могу сначала его сломать.

Идея разбить его о дерево имеет смысл, и я чувствую небольшой лучик надежды, пробираясь сквозь аккуратно подстриженные кусты.

Воздух наполнен ароматом летних цветов, и я делаю себе мысленную пометку завтра утром найти кофе и выпить его здесь.

Последние несколько дней я была настолько травмирована, что даже не могла утолить свою зависимость от кофеина.

Я прохожу мимо еще одной клумбы, замечая мульчу, окружающую стебли. Если худшее станет отчаянным, в садах должна быть земля, которую легко копать. Но я решаю пойти дальше, мимо садов, мимо газона и в лес.

Чем дальше я иду, тем темнее становится, а яркий свет, пробивающийся сквозь стену дома, не доходит сюда.

У меня возник вопрос, плохая ли это идея, ведь я не знаю, действует ли у службы безопасности политика «сначала стреляй, потом задавай вопросы».

Тихий лай заставляет меня вскрикнуть, и я резко оборачиваюсь, выставляя перед собой холст, как щит.

«Чёрт, Дюк!» Я позволил картине упасть на бок и хлопнул себя пустой рукой по груди. «Сердечные приступы, помнишь?!»

Он просто снова гавкает, а затем бежит ко мне остальную часть пути, требуя, чтобы я почесал ему голову.

«Да, да. Ты хороший мальчик, не так ли?»

Дюк трётся своей большой головой о мою ногу, словно соглашаясь.

Я смотрю на него секунду: «Ты умный мальчик. Ты случайно не знаешь, как разжечь огонь?»

Его крошечный хвостик виляет, а язык вываливается изо рта, но он не дает мне зажигалку.

«Ладно», — вздыхаю я, а затем оживляюсь. «Но яму-то ты, наверное, выкопать сможешь».

Мы смотрим друг на друга еще мгновение, и я рада, что мы теперь уже друзья встретились в этом доме, потому что здесь, в темноте, он выглядит как чертово чудовище.

«Есть мысли, где нам следует закопать эту штуку?» Я поднимаю раму, которая начинает становиться слишком тяжелой.

Дюк фыркает, снова стукается головой о мое бедро, а затем убегает по диагонали от того места, куда я направлялась.

Я начинаю бежать за ним, но потом вспоминаю, что я не бегаю. «Тише!»

Дюк замедляется, и я снова задаюсь вопросом, насколько он умен.

Пока мы идем, я кладу руку ему на макушку и лениво почесываю его за ушами.

Мы говорим об ужине. О том, как я все еще люблю персиковый пирог. И как я тайком принесу ему немного мороженого, когда буду есть его в следующий раз. И тут, словно мираж в пустыне, я вижу огонь.

Не пугающее количество, а количество, как в костре. Как та самая чертова штука, которую я пытался найти.

«Ты…» Я смотрю на Дюка. «Ты нашел мне огонь?»

Он не отвечает, просто ускоряет темп.

По мере приближения детали становятся яснее.

Оглядываясь назад, я все еще вижу главный дом, но здесь, в дальнем углу подстриженного газона, находится симпатичный, не такой уж маленький домик, о существовании которого я и не подозревала.

На заднем дворике есть гирлянда из лампочек, подвешенных по периметру, а прямо за ним находится приподнятая костровая чаша с настоящим огнем, окруженная кругом деревянных стульев.

Мы всего в нескольких ярдах от него, и теперь, когда я слышу голоса, я сомневаюсь, стоит ли мне здесь находиться.

Но Дюк лишает меня выбора, когда лает, и все три головы поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

Я стою в тени, но все равно поднимаю руку. «Эм, привет».

Меня встречает тишина, и я делаю шаг назад, прежде чем кто-то встает и поднимает руку, махая мне