Эмили Гиффин - Жених напрокат Страница 38

— Ладно, только расскажи мне! Что там написано? — Ей явно не терпится знать все. И она очень упорный противник.

Придется прочитать то, что написано на карточке. Потому что, помимо всего прочего, мне самой хочется это узнать. Вынимаю белый конвертик, медленно открываю и в уме сочиняю историю про Маркуса. Вытаскиваю карточку и вижу две фразы: «Прости меня. Пожалуйста, давай встретимся вечером». Написано в манере Декстера — сплошь заглавными буквами, от руки. Значит, он сам ходил за цветами. Еще лучше. И не подписался — возможно, предвидел такое развитие событий. Сердце прыгает, но я пытаюсь не выдать себя. Розы меня потрясают. Записка — еще больше. Знаю, что я отвечу согласием. Мы увидимся вечером, хоть я еще более, чем всегда, боюсь натворить бед. Облизываю губы и стараюсь держаться спокойно.

— Ну да, это Маркус...

Хиллари смотрит на меня.

— Дай! — Она хочет выхватить у меня карточку. Я держу ее так, чтобы она не достала, и быстро убираю ее в сумочку.

— Там всего-навсего написано, что он всегда думает обо мне.

Она заправляет волосы за уши и подозрительно спрашивает:

— У вас что, было не одно свидание? Рассказывай!

Вздыхаю и выхожу в коридор, готовясь подставить бедного Маркуса по всем статьям.

— Ну хорошо. Мы виделись на прошлой неделе, просто я тебе об этом не говорила, — начинаю я по дороге к лифту. — И... хм... он сказал, что я нравлюсь ему все больше и больше.

— Так и сказал?

— Примерно...

Она задумывается.

— А ты что?

— Сказала, что пока еще не уверена в своих чувствах и что... на выходных нам не нужно привлекать всеобщего внимания.

В лифт вместе с нами входит бухгалтер Фрида. Надеюсь, что Хиллари воздержится от дальнейших расспросов, пока мы не выйдем. Но нет, она продолжает:

— И что, у вас все сложилось?

Я киваю. Фрида стоит к нам спиной. Можно, конечно, сказать «нет», но в таком случае при чем тут алые розы?

— Вы спали с ним?

Спасибо и на том, что она спрашивает шепотом.

— Нет. — Я взглядом прошу ее замолчать.

Лифт останавливается, Фрида выходит.

— Ну? Рассказывай, — просит Хиллари.

— Не о чем. Отвяжись, Хилл. Ты невыносима.

— Если ты все расскажешь, мне не нужно будет к тебе приставать.

Лицо у нее умильное.

Мы беседуем о другом, пока идем по Второй авеню. Идти недолго. Но за бифштексом она вдруг говорит:

— Помнишь, ты уронила пиво, в субботу вечером?

— Когда? — переспрашиваю я, и мне становится страшно,

— Ну, помнишь, вы с Дексом разговаривали, а я к вам подошла — уже под конец?

— А!.. Да. И что? — Я принимаю равнодушный вид, насколько это возможно.

— Что случилось? Почему Декс был так расстроен?

— Декс был расстроен? Не припомню. — Смотрю в потолок и морщу лоб. — Едва ли. А почему ты спросила?

Когда попадаешь в ловушку, лучше всего ответить воп-росом на вопрос.

— Просто так. Показалось странным, только и всего.

— Странным?

— Не знаю. Это, конечно, глупо...

— Что?

— Это глупо, но вы, ребята, очень подходите друг другу.

Нервно смеюсь.

— Это очень глупо.

— Знаю. Но когда я смотрела, как вы болтаете, то подумала, что ты очень подошла бы Дексу. Что с тобой ему было бы лучше, чем с Дарси.

— Брось, — говорю я и опять нервно смеюсь. — Они классно смотрятся вместе.

— Да, конечно. Внешне все идеально. Но в чем-то они не стыкуются. — Она подносит к губам стакан и смотрит на меня через край.

Лучше подумай о работе, Хиллари!

Говорю, что она чокнулась. Но как же мне приятны ее слова! Хочу спросить, почему она так думает. Потому что мы с Дексом учились вместе? Потому что у нас есть общие черты — ум и сдержанность, которых недостает Дарси? Но не спрашиваю, потому что когда чувствуешь за собой вину, то чем меньше говоришь — тем лучше.

После обеда в кабинет вваливается Лэс, чтобы кое о чем расспросить меня — в связи со все тем же клиентом. Со временем я поняла, что это его манера извиняться. После скандала он всегда приходит — так и сегодня.

Поворачиваюсь вместе с креслом к нему и сообщаю последние новости.

— Я проверила все сходные случаи в Нью-Йорке. И в округах.

— Отлично. Но помни, что наш случай прецедентов не имеет, — говорит Лэс. — Не уверен, что судья позаботится о подборе аналогий.

— Знаю. Но позволь сказать, что основное положение, на которое мы делаем упор в пункте первом нашего резюме, — это ныне действующее право.

Неплохое начало.

— И все-таки проверь аналогии во всех местных юрисдикциях, — говорит он. — Надо предусмотреть все их возможные аргументы.

— Есть, — говорю я.

Он разворачивается, чтобы выйти, и бросает через плечо:

— Классные розы.

Я ошеломлена. Мы с Лэсом никогда близко не общались, и он не заговаривал со мной ни о чем, помимо работы, не спрашивал утром в понедельник: «Как прошли выходные?» — и не говорил, что на улице чертовски холодно, когда зимой нам случалось вместе подниматься на лифте.

Может быть, двадцать четыре алых розы делают меня интереснее в его глазах? Я и в самом деле интересна. Роман прибавил мне значимости.

Закрываю ноутбук и собираюсь уходить. Предстоит встреча с Декстером. Мы всего лишь обменялись несколькими сообщениями, включая одно от меня со словами благодарности за прекрасные цветы.

На пороге возникает Хиллари.

— Ты идешь?

— Да, — киваю я, раздумывая, как бы ускользнуть. Она частенько подбивает меня пойти куда-нибудь выпить после работы, даже по понедельникам, когда все нормальные люди предвкушают спокойный вечер дома. Хиллари вовсе не такая болтушка, как Дарси, но просто не может безвылазно сидеть в четырех стенах.

Разумеется, она интересуется, как насчет того, чтобы заглянуть в наше любимое местечко. Нам нравится это кафе, несмотря на пережаренный картофель фри и толпу посетителей — а может быть, именно благодаря этому. Там мы с удовольствием укрываемся от надоевшей нью-йоркской суеты.

Говорю, что не могу.

Конечно, она хочет знать почему. Все причины, которые я могу придумать, она легко отметет: усталость (да брось, пропустим по глоточку!); поход в тренажерный зал (забей ты на него!); воздержание (недоверчивый взгляд). И потому я говорю, что у меня свидание, Она прямо-таки сияет.

— Так Маркусовы цветочки сработали, а?

— В самую точку, — говорю я, подчеркнуто глядя на часы.

— Вы куда-нибудь идете? Или будете сидеть дома?

Говорю, что мы собираемся где-нибудь поесть.

— Где?

— Пойдем к Нобу, — отвечаю я, потому что недавно там была.

— К Нобу вечером в понедельник? Вам едва ли там понравится.