Анатолий Чупринский - Бегущая под дождем Страница 38

Наталья с Надей уже отстояли положенные двадцать минут. Жигоры не было.

— Девушки, милые! Как нам во МХАТ пройти?

Перед ними остановились две женщины среднего возраста. У каждой в одной руке по сумке, в другой по ребенку. Середина дня, но обе уже вконец замордованы ритмами огромного города. Явно обе впервые в столице.

Надя стояла с каменным лицом. Наталья снизошла, пожалела провинциалок.

— Вам какой? Ефремовский или Доронинский? — снисходительным тоном поинтересовалась она.

Женщины растерянно переглянулись.

— Женский или мужской?

— Разве их два? — удивилась одна.

— У нас билеты на утренник, — пожаловалась другая.

— Там, где «Чайка».

— Сейчас в каждом театре «Чайка», — усмехнулась Наталья.

— Наташ! Не морочь людям голову! — не выдержав, вмещалась Надя, — Ефремов умер давным-давно. Там теперь Табаков всем заправляет.

— Помолчи, а? Стой и молчи!

— Девочки, милые, мы на спектакль опаздываем! — дуэтом взмолились женщины.

— Какой спектакль? — строго спросила Наталья.

— На «Синюю птицу», — опять дуэтом ответили женщины.

— Это к Дорониной, — уверенно заявила Наталья.

— По подземному переходу на ту сторону, — опять вмешалась Надя.

— По бульвару чуть пройдете, слева будет стоять урод…

— Какой урод? — испуганно спросила первая из женщин.

— Здание такое. Уродом в народе зовут.

— Спасибо вам, милые!

— Дай вам Бог женихов богатых!

И тут прямо в тротуару шикарно подъехал Жигора.

В машине Надя сидела на заднем сидении и недовольно хмурилась. В голову почему-то пришла странная фантазия. Она преступница, «Никита» из французского фильма, ее арестовали и теперь везут в тюрьму.

Никакого ощущения праздника не было.

Хотя она была спокойна. Олимпийски спокойна. Толпы конкуренток ее ничуть не волновали. Надя уже не раз и не два издали присматривалась к кастингам.

Толпы девочек школьного возраста и чуть постарше. Они осаждают приемные комиссии ВГИКа, ГИТИСа, школы-студии МХАТ. Они жаждут участвовать в конкурсах красоты, мечтают видеть свои фото на обложках модных глянцевых журналов. Они берут штурмом школы фотомоделей и рекламных агентств, которых расплодилось по Москве в последнее время, как сыроежек после обильного дождя. Они жаждут славы. И денег. Она, девочка из-под Волоколамска хочет только одного. Петь.

Их много. Их чудовищно много, их «тьмы, и тьмы». Она одна. Единственная и неповторимая. Но у нее есть то, чего нет ни у одной из них. У нее есть голос. Уникальный, посланный свыше Наталье. Она не одна. Их двое. Она и Наталья. Просто этого никто не видит. Не узнает, никогда не поймет. У них один голос на двоих. У них одна душа. Так распорядился кто-то там, наверху. Значит, так надо. Так должно быть. Потому ей не страшны никакие конкурентки, никакие соперницы.

Пусть у них идеальные фигуры. Сто семьдесят пять, девяносто — шестьдесят — девяносто. Ни у одной нет ее голоса, ее таланта. Ни у одной не стоит за спиной Наталья, готовая отдать за нее жизнь, если понадобиться. Потому и волноваться не о чем.

Жигора вез Наталью с Надей на кастинг.

Кастинг! Слово-то какое-то дремучее. Наде виделся какой-то бронтозавр или ихтиозавр из доисторических времен.

Ефим уверенно лавировал между машинами и, поглядывая на сидящих на заднем сидении девушек, говорил без умолку.

— Вы только не очень расстраивайтесь, если не получится. Это только один из возможным вариантов. Конечно, они мне кое-чем обязаны. Но боюсь, эта группа вам не очень подойдет.

Жигора пытался в зеркальце заднего вида разглядеть лицо Нади, у него ничего не получалось. Надя сидела, отвернувшись к окну, и смотрела на мелькавшие витрины магазинов. Она была абсолютно спокойна. Яркие броские витрины магазинов. Пестрая шумная толпа прохожих на тротуарах. Все как всегда. Надя ничуть не волновалась.

— Что это за группа? — спросила Наталья.

— Вокально-инструментальный ансамбль. «Ха-ха! Тушки!».

— Как называется? — не поняла Наталья.

— Так и называется, «Ха-ха! Тушки!», — на секунду обернувшись, ответил Ефим. — У них солистка в декрет ушла. Горят сразу несколько контрактов. Им, кровь из носа, нужна замена. У них сплошные гастроли.

Наталья выжидающе молчала. Надя, казалось вообще не прислушивалась к разговору. Равнодушно смотрела в окно. Будто это ее вовсе не касается.

— Я их сам на сцене не видел. Но отзываются о них неплохо. — почему-то извиняющимся тоном, продолжал Жигора. — Говорят, они делают, в общем-то, полезное и благородное дело. Катаются по отдаленным районам, новостройкам. Пусть вас это не пугает. Они и на московских площадках выступают. Не часто, но выступают.

И грянул кастинг! Никаких объявлений по радио и в газетах не было. Но толпы претенденток на одно единственное место солистки каким-то непостижимым образом пронюхали. Когда Жигора, свернул с Лесной улицы в узкий переулок и припарковал машину в тени раскидистой липы, около центрального входа в ДК им. Зуева уже кучковались несколько групп молодых девушек самого разного достоинства. Студентки театральных вузов, наглые школьницы из далеких провинциальных городов, певицы из областных хоров, мечтающие пробиться в солистки, выпускницы музыкальных училищ, аккомпаниаторши, домработницы эстрадных звездочек третьего разряда и просто фанатки, убивающие время перед очередной вечерней тусовкой.

Все они одновременно разговаривали, жестикулировали, сплетничали и беспричинно нервно смеялись.

— Купленную привезли!

— Почему, «купленную»? Продажную!

— Молчи, если не понимаешь! У них все везде куплено. Она и есть купленная.

— Видала, морда у любовника какая?

— Баксов, небось, наворовал. Черт на печку не вскинет.

— Ничего нам, девочки, тут не светит!

— А то! У них везде все схвачено, за все заплачено!

Надя слышала за спиной этот свистящий шепот, когда выходила из машины. Но не оглянулась, не бросила презрительного взгляда на кучку жалких неудачниц. Успела только подумать:

«Вам, девочки, лучше сразу в фанатки податься. Вам не обломится!».

— У этих все куплено!

— Чево зря время тратить! Пошли лучше в кафешке посидим.

Фатальное невезение началось еще до выхода на сцену. За кулисами.

Надя с Натальей шли прямо по коридору. Впереди была только сцена.

Далее произошло то, о чем бывалые актеры со страхом рассказывают друг другу только шепотом, с глазу на глаз. В самой дальней гримерной.

Надя споткнулась на непривычно высоких туфлях и упала на колени. Сломала левый каблук. На ровном месте.