"2013" (СИ) - Котова Анастасия Страница 38

— Что, твоя мать соизволила тебя отпустить?

— Да она вроде меня не держит.

— Раньше ты говорила совсем другое.

— Я и не спорю. В город она меня еще отпустит, а вот, например, в Кемерово, нет. Боится, что со мной там что — то произойдет. Она в прошлом году рассказывала, как молоденьких девушек заманивали в машины и увозили в местные бордели. Говорит, у вас в Кемерово такое постоянно происходит. Вот и не пускает. Кто его знает, верно?

— Мне кажется, она держится за тебя из — за пенсии.

Я зло посмотрела на него.

— То же самое можно сказать и про тебя. Сейчас ты разбрасываешься деньгами, а потом начнешь жопиться. И не надо так говорить о моей маме! Она мой единственный близкий человек. Неважно, как она ко мне относится. Еще неизвестно, как ты в дальнейшем себя поведешь.

— Это тебе две взрослые тетки сказали? Ну и дела, — с неприязнью произнес Сергей. — У них у самих нормальных мужиков никогда не было. Ты уж прости, но рожать от инфантила больного ребенка и требовать от него заботы такое себе.

— А ты бы взял ответственность за больного ребенка? Раз ты такой правильный?

Он хмыкнул.

— Честно? Нет. Я бы мог наговорить тебе всякой ерунды по типу: “нет, ты чо, конечно возьму, я же так тебя люблю!”, но не стану. Уж лучше скажу так, как оно есть. Это, кстати, и называется инфантилизм. Навешать лапши, дать обещание и при малейшей же трудности свалить. Да, у меня никогда не было больного ребенка. У меня вообще нет детей. Да, да, я дожил до такого, что даже наследника после себя не смог оставить. А что бы я ему дал, скажи? Ну, кроме денег? Вот тебе и ответ.

— Ну… Зато честно. Конечно, не каждый в этом признается…

— Я сказал как есть! Я не хочу пудрить тебе мозги. Может, я погорячился, обещая взять тебя в жены, но отказываться от своих слов не буду. Да, мать настояла, чтобы я завязал с тобой отношения после того цирка, что ты тогда устроила. И меня этот расклад первое время очень сильно не устраивал. Не скажу, что в первые наши встречи ты мне уж больно нравилась. Но! — Сергей остановил меня от дальнейших возмущений. — Со временем, когда я уже очень близко с тобою пообщался, я все же понял, что ты дорогой для меня человек. Да, я маменькин сынок! Можешь унижать меня сколько хочешь. Да, я подкаблучник! Можешь этим гордиться. Да, мямля, расп…дяй, и прочие нехорошие вещи, и я не стану этого отрицать! Главное, что я честен с тобой. И я действительно в тебя втюрился, как бы грубо это не звучало. Да, можешь ненавидеть меня сколько угодно, но я всегда буду рядом. Особенно после того, что мне удалось узнать…

— И что ты узнал? — мне даже стало интересно в какой — то момент.

— Я немного поговорил с твоими соседями. И они мне многое рассказали…

— Ага, ври больше! Они тебя даже в глаза не знают!

— А ты думаешь, они тебе всю правду расскажут? Зная твою мамашу, они бы сразу получили от нее пи…лей. Поэтому им выгодно делать вид, что они знать ничего не знают, и молчать в тряпочку. На вид — то твоя мама спокойная, а в голове фиг знает, какие тараканы роются.

— Ты так и не рассказал, что узнал.

— Про твои хождения на кладбище. Про твою любовь к покойнику. Я тогда еще подумал, что у тебя соседи чокнутые. Как такая славная маленькая девочка могла полюбить мертвого? Я решил уточнить, может, вы были знакомы при его жизни. Нет, не были. И тогда пазл сложился. И при всем этом они говорят, что мать за тобой вообще не смотрела! Они меня уверяли, что она редкостная алкоголичка. Ну, судя по срачу в вашей квартире… Можешь на меня орать. Просто складывается впечатление, что твоя мать тоже далеко не здорова.

— Моя мать сутками пропадала на работе, чтобы прокормить меня, единственную. Аня уже жила своей жизнью. Дед меня даже близко на порог не пускал. Он вообще меня терпеть не мог. Да и бабуля, чего греха таить, тоже раньше меня недолюбливала. Это сейчас она заботливая бабушка. А раньше… Я чудила на ее огороде. Да и вообще… На протяжении всей жизни я той еще гадиной была! Гиперактивным ребенком, у которого не было пределов допустимого. Еще вопросы? — я внимательно посмотрела на Сергея.

— Вопросов больше нет.

За вполне милым диалогом мы не заметили, как быстро добрались до города.

Сергей свернул в сторону Сибэлкома — продуктового рынка, окруженного ярко — красным металлическим забором.

Перед воротами стояли в ряд иномарки, а буквально через дорогу находился центральный офис Сбербанка. Большое светло — коричневое здание, за которым стояло огромное, уже давно неработающее, колесо обозрения.

В том же месте находится городской сад.

В том году его закрыли, а часть аттракционов распродали. Предполагали, что здесь построят очередной гипермаркет. К счастью, этого не случилось. Хотя много лет пытались убрать это самое, уже проржавевшее от времени и проливных дождей, колесо.

Спустя много времени горсад открыли вновь. Теперь это обновленное, красивое, цветущее местечко со всякими красивостями и новыми современными аттракционами, и особенно радует центральная аллея. Хотя там до сих пор творится всякая дичь.

Сергей вырулил на совершенно другую дорогу и завернул во двор, находящийся за Центром занятости населения. Обычный трехэтажный дом. Внешне очень красивый, с большой детской площадкой и пустующими лавочками.

Все жители этого дома ушли на площадь, поэтому машин здесь было очень мало.

Сергей припарковался и вышел. Я выбралась из машины следом за ним.

В доме этом было всего два подъезда. Сергей направился к одному из них. Я поспешила за ним.

Мы поднялись на третий этаж, и Сергей, достав ключи, отворил металлическую дверь без номерка.

— Проходи. — Он пропустил меня вперед.

Я нерешительно вошла. Сергей захлопнул за мной двери и бросил ключи на небольшую тумбочку в прихожей.

Сама же квартира чем — то напоминала то место, где проживали бабуля с дедом.

Хотя их квартира выглядела слишком уж по — советски: все в таком старом стиле. Даже мебель лохматых годов!

Наверное, купленная еще в детстве моей матери.

Здесь же все иначе. Почти что евроремонт. Новая компактная мебель. Широкий диван. Мебельный гарнитур в зале. Кухня находилась в другой стороне, а вход в спальню был как раз в главной комнате.

Вполне приличное жилище. Как раз для такого человека, как Сергей.

— Есть хочешь? — мы прошли на кухню, и Сергей включил чайник.

В это же время он сбросил с себя толстовку и уже щеголял по полумрачной квартире с голым торсом, чем очень сильно меня смущал. Хотя выглядел он как картинка. Красивый. Ничего не скажешь.

— Не откажусь. Я после завтрака ничего не ела.

— У вас нечего есть?

— Есть. Просто я таблетки выпила… на голодный желудок. Частенько так делаю.

— Желудок себе испортишь.

— Испорченное уже не испортишь.

Сергей заглянул в холодильник.

— Ты слишком халатно относишься к своему здоровью.

— Дык у меня его нет.

Он выставил на кухонный стол продукты.

— А тебя к психологам водили?

— В детстве только. А остальные… Если честно, ни к одному не попадала. Они просто тупо что — то накалякают на непонятном языке и все. Ни разу вживую к психологу не попадала! То ли не подпускают, то ли влом. Я во всю эту психологию не особо верю. Наука чисто для срубания бабла! А у меня и так его нет…

— Это тебе мама вбила в голову?

— Нет. Просто как посмотришь цены, а толку от этого никакого. Ноль. Я уже смирилась, что помощи и поддержки в этом мире не найти. Каждый сам за себя. Все чего — то боятся. Поэтому столько равнодушия, злости, ненависти. Я, конечно, не знаю, как было раньше, но то, что происходит сейчас… это страшно.

Сергей молча выслушал мою длинную тираду.

Он занимался приготовлением обеда — на часах как раз третий час, и, чего уж скрывать, есть хотелось безумно. Хотя было стыдно чувствовать голод в чужих стенах. Хотелось как — то дотерпеть до дома, чем поедать продукты, купленные не на твои деньги, и ощущать неловкость от пристального взгляда.