Опасный министр - Инна Инфинити Страница 38

На следующем снимке Ярослав тоже с девушкой, но уже с другой. Фотография сделана напротив Биг Бена в Лондоне. Яр тут значительно моложе, чем сейчас. Мне кажется, ему нет и тридцати на этом снимке. Девушка обнимает Никольского за пояс, у нее светлые вьющиеся волосы.

Последняя фотография без рамки. Здесь снова эта же светловолосая девушка, что и на снимке из Лондона. Они с Ярославом стоят на зеленом бейсбольном поле с битами в руках. Беру фото в руки и переворачиваю. Аккуратным почерком написано:

«Мне не хватает в Лондоне тебя и бейсбола.

Скучаю, Лиза».

Быстро возвращаю фотографию на место и разворачиваюсь на 180 градусов по направлению к лестнице. Какой ужас — стоять в чужом доме и рассматривать чужие личные фотографии! А вдруг у Никольского в квартире видеокамеры установлены?

Увидит, как я пялилась на его снимки.

Щеки тут же начинают полыхать от стыда. Спустившись по ступенькам, пытаюсь перевести дух. На самом деле хочется побыстрее убраться из его квартиры, но я всетаки решаю выпить кофе. Захожу на кухню.

Здесь тоже все красивое и модное. Светлый гарнитур, длинная барная стойка с высокими стульями. Кофемашина. Достаю из ящика над раковиной кружку и нажимаю на аппарате кнопку «капуччино». Бросаю взгляд на большой холодильник стального цвета. Вообще, я привыкла завтракать.

Пока аппарат делает мне кофе с молочной пенкой, открываю холодильник. Полки забиты едой, как для семьи из четырех или пяти человек. Достаю стаканчик йогурта и с кружкой капуччино забираюсь на высокий стул.

Мысли крутятся вокруг фотографии на бейсбольном поле и подписи «скучаю, Лиза». Мне хочется больше узнать о Ярославе. О его семье и друзьях, увлечениях. В целом о его жизни. Узнать, кто такая эта Лиза. Подруга? Бывшая девушка? Хотя последнее вряд ли. Фотографии с бывшими не хранят на видном месте.

Я читала формальную биографию Яра на сайте министерства, смотрела его декларацию о доходах и собственности. Знаю, сколько он зарабатывает и чем владеет, но не знаю ничего о его жизни, о том, какой он человек. Помимо того, что очень умный и красивый.

Там же на комоде была фотография, где он держит за руки двух мальчиков лет пяти или шести. Это его племянники? Лица детей было не разглядеть. Вот с сестрой Яр очень похож.

Хотя зачем мне что-то знать о его жизни? Какое мне дело до его вкусов и увлечений, зачем мне знать, кто такая эта Лиза, которая скучает по нему в Лондоне? У нас с Ярославом взаимовыгодные отношения и шахматная партия, которая на самом деле не закончилась тогда в его кабинете. Он обыграл меня на доске, но не в реальной жизни. Я твердо намерена пересечь все поле, перевоплотиться из пешки в королеву и поставить ему шах и мат.

В два глотка допиваю капуччино, спрыгиваю со стула, выбрасываю пустой стаканчик от йогурта, мою кружку с чайной ложкой и направляюсь на выход.

Массивная железная дверь в эту квартиру внушает легкий страх. На связке три ключа.

Я помню, что вчера Ярослав открывал три замка. Они тут же мне поддаются. Дергаю ручку, убеждаюсь, что дверь закрыта, и ухожу из министерских хором.

На работу я приезжаю самая первая. Когда я включаю компьютер, на телефон прилетают несколько фотографий от Ярослава. Письмо нефтяников министру экономики и министру финансов. На первой странице стоит гриф «для служебного пользования». Если бы я умела свистеть, то обязательно бы присвистнула.

«Спасибо. Я закрыла твою квартиру на все три замка».

«Хорошо. Вечером позвоню».

Несколько секунд сомневаюсь, но все-таки печатаю:

«Письмо с грифом «для служебного пользования». Ты почти гостайну мне выдаешь. Так сильно хочешь насолить нефтяникам, что готов на риск?»

«Между грифом ДСП и гостайной есть большая разница))».

«Я знаю. Но все-таки гриф ДСП — это засекреченный документ».

«Алена, тебе нужно поменьше думать))».

«Все-таки жалеешь, что я умная, да?)»

«Ни в коем случае! Твой ум меня возбуждает».

От последних слов на все лицо натягивается дурацкая улыбка. Я вдруг начинаю вспоминать его жаркие поцелуи и наш секс на столе…

— Чему радуешься? — на стул справа от меня плюхается Яна.

Вздрагиваю и отбрасываю телефон в сторону. Начальница снова без косметики.

Опять у нее плохое настроение, значит.

— Да так…

— Какая у тебя на сегодня тема?

— Нефтяники написали письмо министру экономики и министру финансов с просьбой выделить им из федерального бюджета деньги.

Яна поворачивается ко мне и вскидывает бровь.

— И сколько просят?

— Я еще не успела прочитать письмо, — снова беру в руки телефон и открываю присланные фотографии. Начинаю читать.

И чем дальше я читаю, тем сильнее лезут на лоб мои глаза.

— Ян, они просят по 250 миллиардов каждый год и так на протяжении трех лет. То есть, всего хотят из федерального бюджета 750 миллиардов рублей.

Яна издает смешок.

— И для чего им деньги?

— Для реализации инвестиционных программ. Пишут, что так как цена на нефть упала, им не хватает денег.

— И поэтому наши с тобой налоги должны пойти не на пенсии и зарплаты бюджетникам, а на зажравшихся нефтяников, которые настолько обленились, что даже не могут справиться с кризисной ситуацией! — возмущается.

— Типа того…

— Молодец, хорошая тема. Надо писать.

— Ага… Только это письмо с грифом ДСП. Ничего?

Яна снова ко мне поворачивается и подозрительно прищуривается.

— Это кто тебе слил документ ДСП?

— Источник.

— Тот, о котором я подумала?

Вздыхаю.

— Да.

— Хорошо ты его в оборот взяла, — хмыкает. — Даже боюсь спрашивать, что он попросил у тебя взамен.

Сердце подскакивает к горлу и проваливается в пятки. Нет, я не могу допустить, чтобы кто-то на работе знал, что мои отношения с Никольским перешли в горизонтальную плоскость.

— Ему это выгодно, — сухо