По секрету твоя - Рошаль Шантье Страница 38

Указательный палец его руки скользит по линии моего подбородка, от скулы близится к ямке под нижней губой. Спускается к шее. Не дышу. Не могу заставить себя шевелиться. Не хочу. Наслаждаюсь. Прикрываю глаза. Я всего на мгновенье.

— Прекрасная… — его пальцы оглаживают жилку на моей шее, — Сейчас это снова ты, моя Вишня, — шепчет на ушко.

Не могу.

— Хочу поцеловать тебя, моя сладкая.

— Марк, — на выдохе, тянусь к его губам, но прежде, чем коснуться в поцелуе, закрываю их указательным пальцем, ставя для себя запрет, — сдерживай себя, я прошу.

— Думаешь, это просто? — целует мои пальцы, удерживая ладонью.

— Нет, — убираю руку, — И для меня тоже нет, — отвожу взгляд, — Но эти разговоры — бег по кругу. Мои обстоятельства не изменились.

— Обстоятельства? Ты утверждала, это позиция, — смотрит с вызовом.

— Как ни назови, суть та же. Пожалуйста, давай держаться на расстоянии, — говорю серьезно.

— Я не обещаю, Вишня. Слишком велико искушение. А ты сама-то обещаешь?

— Моя тема «Аналитик как фасилитатор командной работы».

— Хорошо. Анализируй. И я проанализирую, — кивает и открывает дверь аудитории.

— Марк…

— Ты можешь идти, Таисия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35.1

Вечер субботы. Доклад пишу размеренно. Почему? Вычитываю. Хочется добиться идеала. Хочу удивить его. Валяясь в кровати и напевая известную только мне мелодию, воображаю, будто я уже на конференции. Вся такая уверенная, красивая, сосредоточенная, идеально знающая свой текст, лавирую в теме, с легкостью отвечаю на вопросы именитых профессоров. Парирую, задаю встречные вопросы. А он смотрит на меня и гордится. Он мной гордится.

Ловлю себя на мысли, что хочу услышать его голос и отгоняю непрошенного таракашку из своей головы. Мне это не нужно. Это никому из нас ненужно.

Успокоиться не выходит. Несколько раз я даже тянусь к телефону, убеждая себя, что мои движения не осознанны. Хочу верить в эту глупость.

Не выдерживаю. Встаю с кровати, сбрасываю шорты, натягиваю джинсы и свитер на домашнюю футболку и иду прогуляться.

На улице тихо, но это только до того момента, пока не выхожу на проспект. На часах девять, огни уже горят. Киев прекрасен. Потрясающий в своем историческом и культурном великолепии город. Старинный, яркий, уже успевший стать моим.

Навстречу мне компании, красивые наверняка спешащие на свидания девушки. Я, почему-то, раздумываю куда они торопятся и что ждет их дальше.

Брюнетка, та, что в очках со стильной красной оправой шагает одна. Улыбается, приветливо машет, кажется, мне. Оборачиваюсь, позади меня высокий хорошо сложенный парень, он распахивает объятия, и брюнетка утопает в его руках словно он плед, способный окутать её. Они счастливы.

Так, наверное, я была счастлива в маленькой гостинице Зельцбурга. Отворачиваюсь, немного смутившись, будто увидела что-то запретное, словно подсмотрела за ними.

Мужчина у входа в ресторан эмоционально говорит по телефону. Ходит из стороны сторону, меря шагами небольшую, отведенную под его движения площадь. Он говорит, говорит, я подхожу ближе, так, что могу слышать его. А он резко тормозит, смотрит в небо, и отвечает на выдохе: «Милая, давай не будем, я так люблю тебя.» Улыбаюсь.

Тут, на улицах Киева, течет жизнь. И пускай она чья-то, пускай не моя, она бурлит в этом городе. Сегодня день глупых эмоций, потому что я по-глупому хочу быть причастна к их жизням. Я проходящий слушатель. Наблюдатель. Как ютубный интервьюер, который вникает в историю каждого сидящего напротив человека, хочу внимать каждому услышанному слову и благодаря этому верить в счастье.

Пересекая небольшой сквер, замечаю сидящую на лавочке компанию. Виной моему вниманию смех. Я знаю этот смех. Слышала тысячи раз в разных вариантах: злой, веселый, с насмешкой, с укором, а сейчас он искренний. Илья. Ошибкой стало мое любопытство, ненужный поворот головы и мы встречаемся глазами.

— Тайка, подойди, — кричит он, когда я прохожу мимо них.

Отворачиваюсь. Хочу сделать вид, будто я и не я вовсе. Пусть он подумает, что обознался. Пожалуйста, пусть…

— Я тебя позвал, — дергает за локоть, вынуждая повернуться лицом, — моя жена обязана меня слушаться.

— Не жена еще! — огрызаюсь, вырывая руку. Больно.

— Дело времени, — фыркает, —ты себе на первую брачную ночь нарабатываешь, сучка? Не зли меня, — шипит, склонившись надо мной.

Страшно ли мне? Конечно, да. Я одна стою перед ним. А он огромный и злой в компании своих друзей.

— Я говорила о мире, ты отверг предложение, — огрызаюсь, будто нашкодившая малолетка, так я выгляжу.

— Повиновение, а не мир, детка. Это обещал мне твой папаша.

— Вот с него и требуй, — слова вылетают раньше, чем могу обдумать.

И я уже знаю, что он скажет:

— Правда хочешь, чтобы я обратился к нему за помощью? Мы это уже проходили. Что там тебя ждет? — щелкает пальцами перед моим носом, будто припоминая, — ах да, казарма и солдафоны!

— Илья, что ты там возишься? — окрикивает женский голос, и через минуту я уже лицезрею ту, кому он принадлежит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35.2

— Илья, что ты там возишься? — окрикивает женский голос, и через минуту я уже лицезрею ту, кому он принадлежит.

Блондинка в кожаной куртке и туфлях на высоком каблуке. Ей идет. Красивая. Но красота её зазывающая. Она забрасывает на плече Ильи руку, а другой трогает его грудь, словно демонстрируя кому он принадлежит. Хочется крикнуть: «Забирай!», но я лишь наблюдатель. Он глядит на меня с ехидной улыбочкой, а затем… Целует её. Смачно и слюняво. Что я чувствую? Отвращение, что нахожусь тут.

Делаю шаг назад, чтобы уйти,