Екатерина Вильмонт - Девственная селедка Страница 38

– Нет, – улыбнулась она.

– Вот и меня не надо.

– Пей, мамочка. И тебе необходимо что-то съесть. Я уверен, ты сегодня еще ничего не ела. Да?

– Да.

– Родион Николаевич, мне надо бежать, а вы проследите, чтобы мама поела. А то еще грохнется в обморок.

– Можешь быть спокоен. Если будет сопротивляться, поступлю с мамой, как в детстве со мной поступил отец.

– Это как? – заинтересовался Петя.

– Зажму ей нос и впихну кусок.

– О, чувствую на вас можно положиться. Ладно, пока!

Петя ушел.

– Лали, в самом деле вам нужно поесть.

– Не хочется.

– Лали, но если вы ничего не ели, вас сейчас развезет от этого коктейля. Кстати, хотел спросить, откуда у столь хрупкой женщины пристрастие к этому неженскому напитку?

– Я не люблю сладкие коктейли…

– И все же надо поесть.

– Хорошо. Родион Ни…

– Просто Родя.

– Родя… А хотите я покажу вам город, как обещала?

– Конечно хочу. Но разве вам не нужно работать?

– Ох, нужно… Перед Новым годом столько покупателей…

– Тогда не стоит. Но скажите мне, что вы делаете в Новый год?

– В Новый год?

– Ну да. Просто я знаю, что в Европе его встречают не так, как в России… А знаете, самый удивительный Новый год я встречал в Бразилии. Вы не бывали в Бразилии?

– Нет. Мы с мужем хотели поехать туда, но нам сказали, что не стоит, там очень криминальная обстановка.

– Это верно, но встреча Нового года на пляже в Рио-де-Жанейро… Нет слов!

– Там, кажется, удивительно красивые женщины?

– О да! И белые, и черные, такие красавицы…

В душе Лали вдруг шевельнулась ревность.

– Но все они вам в подметки не годятся, Лали. Так что с Новым годом? Может, встретим его вместе, а? Тут, я читал, есть забавные традиции, мэр города купает в фонтане кошелек или я что-то путаю?

– Родион… Родя, мы встречаем Новый год как раз по-русски. Я пеку пироги…

– И салат оливье делаете?

– Нет. Петька его терпеть не может, но я делаю винегрет.

– Вы хорошо готовите, Лали?

– Говорят, да. Я люблю готовить, вернее, любила. Для себя одной скучно. Но для гостей с удовольствием. Приезжайте.

– Спасибо, спасибо огромное… Будет много народу?

– Нет. Петя со своей девушкой, Ирма, и еще одна русская пара, наши друзья.

– Лали, я тронут.

– Вот и чудесно. Познакомитесь со своим рыжим тезкой.

– А до тех пор? Мы сможем видеться?

– Конечно. Вы же знаете, где меня найти.

– Кстати, ваша Ирма очень милая женщина.

– О да. Она настоящий друг. Знаете, мне стало так легко…

– Вам надо было поесть, – улыбнулся Родион. – Сразу другой цвет лица.

– Дело не в этом… Мне стало легко оттого, что вы поговорили с Петей.

– Лали, поверьте, если бы вы сами с ним поговорили, было бы то же самое.

– Может быть, но вы взяли это на себя и я вам очень-очень благодарна. И вот что, первого и второго магазин не работает и я повожу вас по окрестностям. Съездим в Нойшванштайн.

– Это замок Людвига Баварского?

– Совершенно верно. И еще придумаем, куда поехать.

– Знаете, а мне все равно куда… Лишь бы с вами.

– Родион Николаевич, Родя, не нужно этого.

– Почему? Я вам неприятен?

– Ну что вы… Нет, но…

– Лали, вы боитесь? Меня или себя?

– Да никого я не боюсь…

– Неправда. Я даже знаю, чего вы боитесь.

– И чего же?

– Сравнения.

– Какого сравнения? – побледнела она.

– С вашим покойным мужем. Вы боитесь, что я не выдержу этого сравнения, вы разочаруетесь… Разве не так?

Она молча пожала плечами.

– Лали, насколько я понял со слов ваших и вашего сына, муж ваш был близок к идеалу…

– Да нет, что вы! Он был человек со своими недостатками, со своими странностями. Живой человек, а никакой не идеал. Просто я любила его. Вот и все.

– Лали, но его нет больше.

– Я знаю.

– А я живой, я люблю вас, люблю наверное как-то иначе, чем он. Я другой. Совершенно другой. И вам вовсе не нужен клон. Может, во мне вы найдете что-то совсем для вас новое, интересное… Ну я не знаю, черт, я не умею себя рекламировать.

– И не надо, – улыбнулась она. – Вы хороший человек, это я уже поняла.

– Но вам этого мало…

– Да нет, это очень много в наше время.

– Да, сейчас это еще отчасти наше время, но, Лали, время так скоротечно… А мы уже не дети. Простите, простите, Лали, я лучше пойду. Я не умею так…

– Как?

– Я не умею вымаливать любовь. Спасибо за все. Вот вам моя визитка, больше я не стану вам надоедать. Понадоблюсь, свистнете. Желаю счастья и удачи в Новом году.

Он встал и быстро вышел на улицу.

Хватит с меня! Уеду к чертям домой. Не могу я так… Вымаливать любовь этой равнодушной ко мне женщины? Еще чего! Я сделал все, что мог. И хватит.

Вернувшись в гостиницу, он позвонил в аэропорт, выяснил, что сейчас добраться до Москвы можно только через Милан. Ну и черт с ним. Полечу через Милан. Он был зол на себя.

– Лали, ну что?

– Ирма, я ничего не поняла…

– Чего не поняла? Он поговорил с Петей?

– Да. Но потом… С Петей все нормально… Они поговорили, Петька был даже веселый, они как будто подружились. Когда он ушел, я пригласила Родиона на Новый год, пообещала свозить первого и второго куда-нибудь за город…

– И что?

– Он был такой серьезный, нежный, объяснялся в любви в открытую… И вдруг словно взбесился. Швырнул на столик деньги и свою визитку и убежал.

– Куда убежал?

– Откуда же я знаю… Но у меня создалось впечатление, что он решил уехать… Насовсем.

– Идиотка!

– Почему? Что я сделала не так? Я только не кинулась в его объятия. Но он не мог рассчитывать…

– Почему это?

– Ну я же не люблю его.

– А ты уверена?

– Конечно.

– А он привык к легким победам. Он, если хочешь знать, офигительно интересный мужик, победитель, а тут втюрился в тебя, ему это показалось интересным… Такая красивая, грустная вдова… Нуждается в защите… И он начал совершать подвиги. Во имя дамы.

– Какие подвиги?

– Ну, во-первых, он примчался сюда незваный, заложил родного брата, тем самым защитил даму сердца, взял на себя миссию раскрыть глаза племяннику… Это, по-твоему, не подвиг?

– На подвиг не тянет.

– Дурища, оглянись вокруг! Это самый настоящий подвиг. Но за подвиг полагается награда. А он понял, что это было впустую, вот и взбеленился. Ну не привык он завоевывать баб. Не привык.

– Не привык, не надо. Никто его не просил. А Платон, кстати, может и не появиться… И окажется, что подвиг был совершенно напрасным и даже вредным.

– Ох, я не думаю.

– Ты о чем?

– Я убеждена, что твой Платон именно появится.

– Ну и пусть.

– Лали, скажи честно, тебе не жаль, что он сбежал?

– Да нет… Ну, разве что самую малость.

– Но он же тебе нравился.