Птичка (СИ) - "Ann Lee" Страница 39

— А ты бедовая, — усмехнулся он, видимо, тоже стоя за стеной, хоть и не видно, но хорошо слышно.

— Прости, — вышло ещё жалостливее, и я всхлипнула.

— Ты чего там, ревёшь? — осведомился Назар.

— Нет, — ответила я, заливаясь слезами, и снова всхлипнула.

— Ну, прекращай, — начал утешать он меня, — тут перед тобой хотят извиниться.

— Что? — опешила я, и даже реветь забыла.

— Девушка, — засипел противный голос, — ты это, прости нас!

— Да, красотка, не обижайся, — низкий голос.

— Мы больше так не будем, — подключился третий.

— Ты что, Назар, заставил их? Как? — удивилась я, и даже икнула от неожиданности.

— Нет, ребята сами изъявили желания, покаяться, — хмыкнул Назар.

— Да мы сами, — засипел сразу голос бандита.

— Просто вот, в следующий раз…

— Заканчивай, — оборвал Назар.

Бандит послушно замолчал.

— Птичка, ну как, тебе лучше? — спросил Назар.

Я вздохнула, чувствуя себя непроходимой дурой.

— Назар, прости меня! Вечно ты из-за меня влипаешь, а ведь тебе нельзя, а я… Ты прав, тогда был, что отчитал меня… Я и вправду не подумала, когда увидела того парнишку…

— Да чёрт он… — вставил грубый голос.

— Тихо, — скомандовал Назар.

Я вздохнула.

— Назар, в общем, если ты решишь порвать со мной, я пойму! — выдала на одном дыханий.

— Вика, что у тебя за привычка, серьёзные вещи говорить, совершенно не в подходящей обстановке! — посетовал Назар.

Я потупилась и посмотрела на соседок, с интересом слушающих наш диалог.

Ну да, глупо!

Замолчала, не ожидая продолжение нашей беседы, но Назар, как, ни странно продолжил.

— Не дождёшься, Птичка, — хмыкнул Назар. — У нас с тобой ещё много дел незавершённых! Ты мне ещё за пиджак должна!

— Меркантильный, жадный миллионер, — недовольно пробормотала, но улыбка уже затянула лицо.

— Ты знаешь, мне кажется, Тимофею обязательно нужно посещать художественную школу, есть, знаешь ли, в его каракулях, задатки импрессионизма. Я когда в Лувре был, похожее видел, точь-в-точь Моне, — урчал в тишине голос Назара.

Я согласилась, конечно, и сказала, что обязательно передам Ане, о его рекомендациях. Так мы и болтали, порой обменивались колкостями. Потом Назар, начал рассказывать про поездку, в Париж, и про сам Лувр. Я слушала, и расслаблялась, понимая, что всё хорошо, даже в этой камере, потому, что он рядом. А вместе со мной слушали мои соседки, притихшие на лавке, а пьяная женщина, наконец, заснула.

А потом загорелся яркий свет, и вернулся дежурный, а вместе с ним шёл Фёдор. Он обалдел, видимо, увидев нас с Назаром, в камерах, и даже дар речи потерял на короткий срок. Ну а далее нас освободили, под завистливые взгляды наших кратких сокамерников, перед нами долго извинялись, в основном перед Назаром. Вернули все наши вещи, снова извинялись, и даже лейтенант Беляков, проявил эмоции, лично принёс слова раскаянья.

Фёдор начал балагурить и подшучивать над нами. Оказалось, что Денис, приехавший за нами, наблюдал всё картину нашего задержания, и тут же доложил Фёдору, ну а тот поспешил к нам на выручку.

Я честно так вымоталась, что вяло, улыбалась, и брела за Назаром. Куда там он меня тянул? Туда и шла.

Оказалось, отказавшись от услуг Фёдора, как извозчика, Назар, вызвал такси, и когда на краткий миг, оставшись одни, когда Фёдор уехал, а такси ещё не приехало. Назар поймал мой подбородок, больно его сжал, заставив сфокусировать взгляд на нём, убедившись, что я вся во внимание, он ещё и за талию меня притянул.

— Слушай внимательно Вика, — рыкнул он, сжимая меня, стоя в темноте улицы, рядом со следственным изолятором, — скажу только раз!

Я кивнула.

Испугалась чего уж!

Сейчас в нем вполне осязаемо клокотала ярость. В свете уличного фонаря, видно было и трепещущие ноздри, и ходящие по скулам желваки, и глаза тёмными провалами смотрящие на меня. И выражение его лица было далеко от добродушного. Оно было жёстким и строгим.

— Ещё раз ты выкинешь, что-нибудь подобное, кинешься на амбразуру грудью, помчишься сама, не посчитавшись со мной, я так вылуплю тебя по твоей прекрасной заднице, сидеть не сможешь! Поняла меня? Отвечай!

— Да, — пропищала я, вцепившись в его футболку, сжав в кулаках ткань.

— Я чуть с ума не сошел, за ту дою секунды, что ты метнулась к этому мальчишке, в голове столько исходов пронеслось, — продолжал Назар, совершенно не смягчившись, моей капитуляцией.

— Прости, — просипела испуганно, совершенно отчетливо понимая, что он прав, я поступила безрассудно, и опрометчиво.

— Поверь на слово, шлёпать я умею, — пригрозил он снова, и я уже собиралась ответить, что верю, как он нажал на мои щёки пальцами, раскрывая насильно рот, и погрузил в него свой язык, захватил полностью всю плоть. Чувственно прикусил нижнюю губу, и я вздрогнула, и видимо запустила цепную реакцию, потому что, Назар что-то неразборчивое прорычал, больше похожее на ругань, и накинулся на мои губы с новой силой. Выгибал меня назад, своим напором, так низко, наваливаясь всем телом, удерживая за талию, и беспощадно терзая мой рот.

Больно, властно, алчно.

Мне даже отвечать не надо было, меня наказывали, и я принимала смиренно свою долю. Всю его ярость впитывала, растворяясь в нем полностью, дурея от этой грубости, и вседозволенности. Ведь если бы ему вздумалось сейчас зайти дальше, я бы не остановила, не смотря на то, что мы на улице, и на то, что это очень грубо, и противоречит всем моим принципам.

Нам посигналила машина, и Назар медленно отстранился, оглядывая мой ошалелый вид.

— Такси, Птичка, поехали, — хрипнул он.

И я снова, послушно, пошла за ним. Мы сели на заднее сидение. Назар назвал мой адрес, и притянул меня к себе. Я устроилась у него на груди и прикрыла глаза, всё ещё переживая этот поцелуй. Но он теперь гладил нежно мою спину, а я слушала мерно бьющееся сердце в его груди, и умиротворялась, засыпала. Последней моей мыслью было, что нет, я совершенно его не знаю.

22. «Глупый, глупый миллионер»

Я открыла глаза, и сначала не поняла, где я нахожусь.

Замерла, озираясь, сканируя окружающую обстановку. Серый низкий потолок, лобовое стекло, из которого выглядывает розовеющее небо, и часть знакомой высотки, две спинки кресла впереди, и руль. И я лежу, свернувшись калачиком, головой на чём-то твёрдом, и укрыта каким-то пледом.

Всё же я решила пошевелиться. Повернула голову, на своей жесткой подушке, и наткнулась на насмешливый взгляд карих глаз.

— Я… Ты… Я что… — сформулировать мысль никак не получалось.

— Да, с утра у тебя запас словарный скудноват, — рассмеялся Назар, смотря в мои ошалелые глаза.

Я так и лежала не его коленях, изумлённо рассматривая уставшего миллионера, и не менее изумлённо осознавая, что мы в такси, и уже утро.

И такая меня волна стыда накрыла, хоть беги отсюда.

— Почему ты меня не разбудил? — всё же, наконец, нашла я в своей голове ускользающую мысль, и озвучила её.

Голос мой хрипел со сна, да и затёкшая шея, отзывалась болью.

— Ты слишком сладко спала, не хотел тебя тревожить, — отозвался Назар, и поправил сбившийся локон, упавший мне на лицо.

Я вновь посмотрела на него. Лицо усталое, на лбу залегли морщины, растрепанные волосы, и помятая и рваная футболка.

— Ну, я-то спала, а ты-то как? — я опёрлась о сидение, и медленно поднялась, села.

Тело отозвалось болью в затёкших мышцах, и я с удовольствием расправила ноги.

— И где водитель?

Назар наблюдал за мной с какой-то затаённой улыбкой.

— Водитель, был столь любезен, что одолжил нам свою машину до утра, — ответил Назар, не сводя с меня взгляда, мне стало даже немного не по себе, и я глянула в зеркало.

Мама дорогая! Чего же он так восхищённо смотрит?

Лицо помятое, под глазами тушь, губы припухли, на голове гнездо.

— Какие любезные водители пошли, — скрипнул мой голос, и я постаралась привести волосы в порядок, просто скинув все заколки, чтобы хотя бы петухи не торчали по всей голове.