Танцующие пылинки - Саманта Янг Страница 39

Позволить мне жить в этой квартире, кормить, одевать — и все это даром? Я была для него совершенно незнакомым человеком. Он предложил мне альтернативу жизни на улице, и я согласилась. Теперь я в Глазго по рабочей визе, меня не выгнали из страны, у меня есть туристическая страховка, место для проживания и время, чтобы разобраться во всем. И все это в обмен на то, что откровенно пугает меня до чертиков. Я не сержусь на твоего брата. Я немного обижена на него, — фыркнула я, — но не сержусь. Я просто…

— Ты просто?..

Я покачала головой, не зная, как закончить предложение.

— Мой брат поможет тебе пройти через это, Скайлар, ты должна это знать.

Отэм посмотрела на меня большими искренними щенячьими глазами, и я чуть не рассмеялась. Было так очевидно, что она хотела, чтобы О'Ди мне понравился. Это стало еще более заметным, когда она продолжила:

— Он очень конкурентоспособен. Очень амбициозен. И я не слепа к его недостаткам. Я знаю, что он может быть безжалостным. И холодным. Но это наш дядя, его воспитание сделали его таким. Ничего никогда не было достаточно хорошо, и, хотя мне было все равно, потому что у меня был Киллиан, мой брат тоже нуждался в ком-то. Он был для меня как родитель, поэтому я всегда получала поддержку и любовь. Но Киллиан потерял свою, когда умерли наши родители. У него не было старшего, кто мог бы защищать и любить его. Его отец — преступник, который провел больше времени в тюрьме, чем на свободе, сейчас он за решеткой, а мой дядя…

Долгое время Киллиан хотел, чтобы Джеймс любил его, чтобы был рядом, когда жизнь становится тяжелой. Но когда понял, что этого не произойдет, попытался что-то доказать дяде. За годы своей работы он принес лейблу больше успеха, чем тот видел за все свои тридцать лет. Как ты думаешь, мой дядя признает это? Никогда. И как бы я ни пыталась убедить Киллиана в обратном, все это только заставляет его стремиться быть все лучше и лучше, чтобы получить это неуловимое похлопывание по плечу.

— Этого никогда не будет. — Отэм выглядела разбитой. — И я не хочу, чтобы мой брат потерял себя, пытаясь это сделать.

— Как Сизиф, — пробормотала я, чувствуя, как мне становится грустно за О'Ди. — Катить этот проклятый валун вверх по склону только для того, чтобы он скатился вниз. Вечность тщеты.

— Именно. Но в случае с моим братом, в один «прекрасный» день, этот валун скатится вниз и расплющит его.

Чувствуя себя так, словно на мои плечи легла тяжесть, я тяжело вздохнула.

— Зачем ты мне это говоришь, Отэм? Я очень сомневаюсь, что О'Ди обрадуется, если узнает, что ты рассказываешь мне о нем что-то настолько личное.

Отэм замерла перед обувным магазином и, казалось, будто умоляла меня взглядом. Пешеходы мелькали в моем периферийном пространстве, как размытые пятна.

— Ты совершенно права. Киллиан был бы так зол на меня, поэтому я попрошу тебя не говорить ничего из этого. Но я беспокоюсь о вас обоих. Я беспокоюсь о том, что случится, когда таблоиды начнут стучать, потому что мы знаем, что они это сделают, Скайлар. Я беспокоюсь о тебе и о своем брате. И я не хочу, чтобы ты его ненавидела.

— Я не испытываю к нему ненависти.

— Не сейчас, — сказала она почти пророчески.

В замешательстве я покачала головой

— Почему? Какая разница, если я буду его ненавидеть?

Отэм медленно и неуверенно выдохнула.

— Потому что он сам на себя не похож. Он уже несколько недель ведет себя по-другому.

Что-то затрепетало у меня в груди. Я не знала, была ли это паника или что похуже. Как волнение.

— И ты думаешь, что это как-то связано со мной?

Понимающе ухмыльнувшись, Отэм повернулась и пошла дальше.

— Совпадение по времени интересное.

— Мы не общались уже несколько дней, — возразила я, хотя в глубине души знала, что мы не разговаривали эти несколько дней, потому что разделили той ночью некую связь. Я подозревала, что это напугало О'Ди. Неудивительно. Было бы верхом глупости исследовать этот момент.

— Уличная девчонка? — раздался знакомый голос, прежде чем Отэм успела ответить.

Голос привлек мой взгляд ко входу в Аргайл-аркаду. Дрожа в толстовке и спальном мешке, в одиночестве сидела Мэнди.

Я двинулась к ней, не думая ни о чем, игнорируя вопросительный голос Отэм, последовавшей за мной.

— Привет, — тихо сказала я, теперь не скрывая своего акцента. — Как дела?

Мэнди улыбнулась мне своими желтыми зубами.

— В полном порядке. Так что, ты отбросила фальшивый акцент…

Ее взгляд метнулся к Отэм, и глаза слегка прищурились.

— У тебя появился богатый спонсор?

— Это моя подруга.

Я опустилась на колени и огляделась.

— Где Хэм?

— Нет… Я дала ему взбучку.

— Мне жаль.

— Не стоит. Время пришло… — Она вздрогнула, сжавшись в комок. — Этот человек убьет себя. Я не хочу быть там, когда он это сделает.

Ее взгляд упал на мой гипс.

— Что же с тобой случилось?

— Мелкий поганец пытался украсть мою гитару.

Выражение ее лица стало предостерегающим.

— Я всегда беспокоилась о тебе, уличная девчонка.

— Ты была права. Но теперь я в порядке.

— Хорошо. Одной заботой меньше.

Она закашлялась, глубоко и мучительно. Это звучало так, словно холод окутал ее грудную клетку.

Чувствуя всепоглощающую печаль и беспокойство о ней, я встала и повернулась к Отэм, которая выглядела смущенной и расстроенной.

— Сколько у тебя наличных? — пробормотала я себе под нос.

— Там есть банкомат, — прошептала она в ответ. — Сколько тебе нужно?

Отэм предложила помощь без малейших колебаний, и волна нежности к этой девушке ударила меня так сильно, что мне потребовалась время, чтобы ответить.

— Я верну тебе долг, — пообещала я.

— Сколько тебе нужно?

— Сотня? — Мне хотелось сказать больше, но я также не хотела использовать Отэм в своих интересах.

Отэм кивнула и ушла, а я повернулась к Мэнди.

— Как твоя жизнь?

Мэнди глазами проследила за Отэм.

— Кто эта девушка? Милая штучка. Она могла бы стать моделью. — Зависть буквально сочилась из ее слов.

— Она моя подруга. И очень хорошая. Хороший человек.

— Неужели? — Мэнди повернулась и посмотрела на меня. — Красивое и хорошее обычно не идет рука об руку.

— Боже, какой же ты циник.

— Да ну. — Она склонила голову набок, оценивая меня, — Теперь, когда у тебя есть немного массы, ты тоже красотка. И я знаю, что ты хороший человек.

— Я? — Я нахмурилась. Ведь я и не вспоминала о тех несчастных, оставленных на улице. Это заставляло меня чувствовать себя бессильной над всеми