Второй шанс для него - Екатерина Котлярова Страница 39

Понимаю, что перегнул сегодня. Что не имел никакого права с ней так разговаривать. И найдя повод, чтобы поехать к Снежане, тут же разворачиваю машину и еду к ней. Где-то в глубине души надеясь, что никуда она не пойдёт. Что сказала так только для того, чтобы позлить меня.

Но только успокоившаяся в груди буря набирает новые обороты, когда вижу, как оделась Снежка. Когда вижу, как при каждом движении блузка натягивается на груди. На умопомрачительной маленькой груд с напряжёнными сосками. Я конченный мудак, который мигом возбудился.

И в тот же миг ярость всколыхнулась во мне, когда представил, что кто-то кроме меня увидит её в этой одежде. И я бл*ть снова не контролирую свои слова и действия. Я рядом оказываюсь, а мои руки на её теле. Там, где, по-моему мнению, им самое место. Это бл*ть восхитительно чувствовать её так близко. Прикасаться рукой к плоскому животу и смотреть на напряжённые соски. Вести рукой по бедру вверх, страстно желая, чтобы на стройных ногах сейчас не было джинсов. И трусиком тоже.

— Я лифчик не ношу, потому что у меня слишком маленькая грудь.

Чёрт, малышка, у тебя бл*ть идеальная грудь. Уверен, что она просто идеально поместится в моих ладонях. А вершинки сосков будет настолько же одуряюще сладкими, как и ты вся. Но я снова не произношу своих мыслей вслух, только с трудом получается выдавить:

— Нормальная у тебя грудь.

Чем смущаю Снежану. Девчонка краснеет очаровательно и уходит в комнату.

После, на кухне, она сидит напряжённая и грустная. Засунув в задницу все свои чувства, отключив нахрен все эмоции пытаюсь её уверить в том, что «всё пройдёт хорошо».

Только вот не уверен, что сам этому буду рад. Потому что знаю, что просто загнусь от ревности и тоски. Но… Но на другой чаше весов счастье Снежаны. И я знаю, что если я увижу, что она счастлива с этим кренделем, с этим белобрысым уродом, то я молча буду за этим наблюдать. Радуясь, что она счастлива. И ненавидя мир за то, что она счастлива не со мной.

— Я за тебя убью, Снежинка. Любого, кто посмеет тебя обидеть.

— А если ты меня обидишь?

— Тогда я перестану уважать себя.

Тогда я был уверен, что не способен причинить боль Снежане. Тогда я был уверен, что могу ещё держать свои чувства в узде. Тогда я ещё не знал, что ошибался. Тогда я ещё не знал, что своими руками разрушу счастье и растопчу чувства своей малышки.

С тяжёлым сердцем, скрипя зубами, желая разнести квартиру, я провожаю Снежану на свидание с другим. Но уйти я не смог. Мне нужно было узнать, что белобрысый урод её не обидел. Мне нужно было знать, что она вернулась счастливой.

Поэтому, взяв с полки книгу, улёгся на кровать Снежаны. Родной и любимый запах девчонки витал повсюду. Я голову положил на подушку и стал вдыхать яркий аромат Снежаны. За этим занятием и отрубился.

Глава 19

Игнат

Проснулся от того, что острым локотком получил в живот. Распахнул глаза и поморщился от лёгкой боли. Понял, что носом зарылся в волосы Снежаны, в то время как всем телом вжался в её спину. Ох, бл*. Мой напряжённый член упёрся в попу Снежинки, в то время, как рука замерла в нескольких сантиметрах от груди. Откатился от девчонки и прикрыл рукой глаза, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Пытаясь сбить возбуждение. Но это выходило у меня откровенно погано. Я чувствовал запах Снежинки, который витал повсюду. Который проник под кожу. Который будоражил каждую клеточку тела. Хочу девчонку. До безумия сильно хочу. Хочу стащить одежду и толкнуться в сонное и разомлевшее тело на всю длину члена. Хочу кусать её губы и ловить сладкие стоны. Всю её хочу, без остатка.

Но тут же в голове назойливые картинки того, как её мог касаться этот белобрысый урод. Что если она с ним уже переспала?

Рычу и вскакиваю с кровати, пытаясь выкинуть из головы ненужные, полные ярости и неконтролируемой ревности мысли. Падаю на пол и отжимаюсь. Каждое движение выходит резким и нервным. И ничего не помогает избавиться от злости. От ярости и ревности, что сжирают изнутри. Бл*ть. Хочется разбудить её и потребовать ответа. Хочется услышать от неё, что ничего не было.

Встаю с пола и обхожу кровать. Протягиваю руку, чтобы коснуться плеча, да так и замираю. Залипаю на лице Снежаны. Застываю, будто заморозили. Моя Снежинка сладко спит, приоткрыв во сне губы. Её ресницы отбрасывают тени на бледные щёки. Ладошка засунута под подушку. Она сопит едва слышно и изредка приподнимает уголки губ, будто снится ей что-то приятное.

И такой пожар в груди разгорается, что становится больно. На колени у кровати опускаюсь и трясущейся, будто у алкоголика со стажем, рукой веду по щеке. Меня просто ломает, раздирает на части от нежности и любви к этой девушке. Хочется сжать её в объятиях, зацеловать каждый участок тела. Вылизать её всю, чтобы её вкус въелся в меня. Оставить на ней свои следы. Прикусить почти прозрачную кожу.

Это помешательство какое-то. Чувства просто раздирают на части. Дышать больно. Смотреть больно. Но отвести взгляд ещё больнее. Без неё подохнуть можно. Без неё просто жить невозможно. Зачем жить, если не будет Снежинки?

Я вожу и вожу пальцами по её щеке. Изредка провожу по носу, по губам.

Отрываюсь от неё только тогда, когда слышу тихие шаги в коридоре. Вскакиваю и отхожу к окну, боясь быть застигнутым. Дверь приоткрывается и заглядывает мама Снежинки.

— Ты встал уже, Игнаша. Завтракать будешь? — интересуется шёпотом, на что я киваю.

Иду следом за ней на кухню, напоследок бросив взгляд на лицо девчонки. Зверски, непреодолимо сильно хочется снова оказаться рядом и поцеловать. Но я же просто друг. Ничего более. Поэтому иду на кухню и завтракаю с родителями Снежаны, вежливо кивая и улыбаясь, впопад отвечая на вопросы, но не вникая в суть разговора. Мыслями я и телом я тянусь в комнату. Через холодную стену за спиной. Туда, где спит Снежана.

Когда родители Снежинки уходят, я варю кофе, прекрасно зная, как сильно его любит девчонка, и возвращаюсь в комнату. Сажусь за стол и просто наблюдаю за тем, как она спит. Не замечая даже, как пролетает время. Только взгляд воровато отвожу и в телефон утыкаюсь, когда слышу, что дыхание