Не было бы счастья - Елена Лагутина Страница 39

как Ярослава увезли, Лариса выслушала еще одну порцию успокаивающих заверений врача и начала проситься подежурить в реанимации. Ей отказали, вежливо, но твердо. Объяснили, что сложнейшие приборы, являющиеся вершиной медицинской техники, будут следить за состоянием раненого гораздо тщательнее и продуктивнее, чем неграмотная («Вы же к медицине отношения, как я понял, не вместе?») женщина. И в коридоре ночевать никакого смысла нет. Чего себя на диванчике мучить, если можно спокойно выспаться дома и завтра к семи, пожалуйста, в больницу. Возможно, даже можно будет супруга увидеть, а если после обхода его переведут в обычную палату, то и поговорить. Только халатик белый не забудьте и сменную обувь, естественно…

Наконец объединенными усилиями врач и медсестра вытолкали ее на улицу. Лариса медленно шла, ежась от прохладного вечернего ветерка. Теперь надо было решить, что и в какой последовательности делать.

Прежде всего надо по крайней мере на ближайшие пару дней отменить занятия… Ох, как нехорошо, до экзаменов всего ничего осталось! Ладно, с учениками она разберется. В конце концов, кто весь год учился, тот уже готов, а кто бездельничал, тому неделя занятий не поможет. Хорошо, что Наташка взяла Людмилу под свою опеку, не до ее проблем сейчас. И какими они кажутся мелкими по сравнению с настоящей опасностью навсегда потерять Ярослава. Ха, вот и ответ — возвращаться Люське к мужу или разводиться. Пусть представит себе, что это Володька лежит сейчас простреленный в реанимации и что она при этом почувствует. И вывод сделает исходя из этих своих чувств. Ладно, это все не самое главное. Главное — это отец Ярослава. Может, если не говорить ему, он ничего не заметит? Ерунда, Славка звонит или забегает к нему каждый день. И потом, не та ситуация, когда можно в дурацкие прятки играть, Германа Александровича все это касается не меньше, чем ее. По крайней мере он действительно отец, а она, хоть и откликалась в больнице на «супругу», на самом-то деле никто.

Значит, надо сейчас ехать к нему. Лариса посмотрела на часы, не слишком ли поздно, и удивилась — еще и одиннадцати нет! А казалось, столько времени прошло, что должна быть глубокая ночь.

До места она добралась довольно быстро и без проблем. Перед дверью помедлила, снова посмотрела на часы. Не совсем приличный час, чтобы вламываться к пожилому человеку. Впрочем, она не со светским визитом пришла. Подумав так, Лариса решительно нажала кнопку звонка.

— Ларочка? — Герман Александрович, в шлепанцах и домашнем халате, из-под которого видны были голые ноги, удивленно смотрел на нес. — А где Слава? Что… Впрочем, что же это я, вы заходите! — Он отступил в глубь коридора. — Надеюсь, вы не поссорились?

— Нет. — Не поднимая глаз, Лариса скользнула мимо него в комнату. — Дело совсем не в этом.

Надо сказать, что Ярослав в больнице, вот только как это сделать? Как, какими словами сказать отцу, что в его сына сегодня стреляли?

— Все-таки что-то случилось, — встревожился Герман Александрович. — Ларочка, да вы садитесь! Куда же подевался Ярослав? Господи, да вы просто на себя не похожи!

— С ним все в порядке! — Голос прозвучал слишком звонко. Нет, срочно надо брать себя в руки, сейчас не время устраивать истерику. Она села в глубокое кресло, сложила руки на коленях. — Сейчас уже все хорошо.

— А было плохо? — Не сводя с нее внимательного взгляда, Герман Александрович присел на диван, стоящий напротив.

— Да, — коротко ответила Лариса. — В общем, он в больнице…

— Аппендицит! Я так и знал! У него же хронический, я сколько раз говорил…

— Герман Александрович! — остановила его она. — Это не аппендицит. В Славу стреляли.

— Что? Этого не может… Я не понимаю… как это стреляли? Кто? Зачем? Он же не банкир какой-нибудь… Подождите, он что, ранен? Я сейчас! — Он вскочил и кинулся к шкафу.

С трудом Лариса убедила его, что ехать сейчас в больницу бессмысленно. Он потребовал, чтобы она дословно повторила ему все, что сказал врач, подумал немного и снова сел на диван.

— Значит, в семь часов. Ну ладно, в реанимацию действительно не пускают.

— Они халат велели захватить, — пожаловалась Лариса, — белый, и тапочки. Тапочки ладно, а откуда у меня халат возьмется?

— Не проблема, — отмахнулся Герман Александрович, — у нас есть. Лариса, я думаю вам нет никакого смысла сегодня домой возвращаться. Переночуйте здесь, а? И мне не так тяжело будет… А завтра утром вместе в больницу поедем.

— Спасибо. — Она сморгнула слезинку. — На самом деле я сама хотела попросить разрешения… Так страшно было бы сейчас одной дома.

— Тем более остаетесь. Вы, наверное, с голоду умираете, сейчас я что-нибудь придумаю!

— Не знаю, — с сомнением сказала Лариса. — Поздно уже.

— А когда вы последний раз ели? Нет уж, для чашки чаю с бутербродом никогда не поздно! Иначе начнется самопереваривание, и голова будет болеть весь день.

— Ладно. — Она улыбнулась. Действительно, вдвоем было намного легче. — Только мне умыться надо и позвонить, можно?

— О чем речь! Телефон здесь, ванная там, осваивайтесь! А я пошел делать бутерброды.

Лариса снова посмотрела на часы. Поздно. Впрочем, Зойке еще можно позвонить, она наверняка сейчас телевизор смотрит, любительница ночных каналов. Сняла трубку, набрала номер. Длинный гудок, второй…

— Я слушаю?

Ну да, у нее же телефон рядом с диваном стоит, только руку протянуть.

— Зоинька? Прости, ради Бога, я не слишком поздно?

— Для меня нет, а вот для тебя… Что-то случилось?

— Ой, случилось! Но это не телефонный разговор. Зоинька, солнышко, меня завтра не будет, отработай за меня, а?

— А что там?

— Четыре часа в первую смену. Два восьмых, девятый и одиннадцатый. Ты же утром свободна!

— Вообще-то у меня другие планы были… ну ладно, с тебя бутылка. Только имей в виду, Капитолина визг поднимет.

— Пусть визжит. Зоинька, а ученичков моих на пару дней не возьмешь, пока я тут не разберусь?

— С ума сошла? Что у тебя там, мировая война?

— Хуже, Зойка! Ярослав в больнице. Так что, сама понимаешь, мне сейчас ни до чего.

— С ним-то что? На вид такой здоровый мужик…

— Зоинька, я тебе потом все с подробностями расскажу. Ты только учеников возьми!

— Ладно. Но одна я не потяну, просто времени не хватит, половину Маринке сброшу. Ты когда появишься?

— Завтра, ближе к вечеру. Или позвоню, или забегу. Зоя, а еще зайди в администрацию, скажи, чтобы мне отгулы с завтрашнего дня оформили.

— Капитолина тебя точно убьет.

— Пусть только попробует! У меня этих отгулов почти месяц набирается. Будет орать, возьму все сразу, имею право. Ладно, Зоинька, до завтра. Спасибо