Дарья Волкова - Такса Страница 39

— Клоуны… Ты мне скажешь, что делать с этим обморочным?

— Не вопрос…

Сколько-то (без понятия сколько!) времени спустя. Время действия — лето. Место действия — дача Тихомировых.

— Вера! Тебе даже огурцы резать нельзя доверить!

— Что не так?

— Неужели так трудно порезать ровно? Почему одни куски толщиной в сантиметр, а через другие смотреть можно?

— Даш, какая, нафиг, разница? Все равно сожрут.

— Ужас… Не видела еще более бездарной в плане кухни женщины….

— Зачем мне? — кокетливо пожимает плечами Вера. — У нас на кухне есть уже один маэстро.

— И не говори, — завистливо вздыхает Юля. — Я от последнего его творения в восторге. Как это называлось?

— Ты про мясо?

— Да!

— Понятия не имею. Он же вечно импровизирует…

— Да уж, такой один на миллион.

— Миллион не миллион, но один на четверых — точно.

— Что, так и не научила Тихомирова готовить?

— Он освоил, — Даша загибает пальцы, — яичницу, гренки, гречку и макароны по-флотски. А, еще каши девчонкам виртуозно варил — овсянки там всякие, пшенки-манки.

— Ну, это тоже достижение!

— А что, Николаич все так же безнадежен?

Юля вздыхает.

— Проблема в том, что ему все равно. Он может неделями жрать «Доширак» и не слова мне не скажет. Ему нет разницы, что на ужин — бутерброды с колбасой или гуляш, на приготовление которого потрачено два с половиной часа. Так что…

— Ну, хоть не жалуется.

— Никогда.

— Ну, Женька, твоя очередь.

— Было бы чем хвастать, — пожимает плечами Женя. — Для Олега все упирается в одно слово: «Надо». Если надо, может приготовить обед из трех блюд, и еще торт испечь. Но если необходимости нет, то… Когда меня от всех запахов еды тошнило, помните?..

— Помним! — хором отвечают ей подруги.

— Олег готовил сам. Вкусно, разнообразно. Да и после рождения Витьки тоже. Но как только острая необходимость отпадает, его с кухни ветром сдувает.

— Что возвращает нас к первоначальному тезису: «Стас — уникум!»

— А какая задница… — провокационно мурлычет Женька.

— Что? — хором переспрашивают трое остальных.

— Советую посмотреть. Такие фотки недавно нарыла в Интернете…

— Женька!!!

— А что сразу «Женька»? Это ж не я голой фотографировалась!

— Прямо голый?

— Абсолютно. Хорош необыкновенно.

— Ну, хватит его гнобить! Ему тогда двадцать лет было!

— Ой, Верка вступилась за своего пупсика, — хохочет Дарья. — Орлица прямо. И вообще, задница в мужике — не главное.

— А что главное?

— Смешной вопрос, Евгения Андреевна.

— Да это «самое главное» у всех одинаковое.

— Не у всех.

— Боже мой, неужели Димон и здесь отличился?

— При чем тут Димка?

— А кто при чем? — синхронно округляя глаза, спрашивают Женя и Вера.

Дашка ехидно улыбается и бросает взгляд в сторону вытирающей тарелки Юли.

— Вот у чьего супруга в штанах… боевой молот. Тор, что с него взять…

Из Юлькиных пальцев выпадет и бьется на мелкие осколки белая тарелка. Сама Юля тоже белеет.

— Эй, мать, ты чего?

— Извини, Даш, я не знала, — потрясенно бормочет Юля.

Дарья подходит к подруге, обнимает за плечи, заглядывая в глаза.

— Чего ты не знала?

— Что вы с Глебом… тоже, — Юлька вся цепенеет от Дашиных прикосновений. — Нет, я понимаю, вы учились вместе и все такое…

— Учились, вот именно! Но ты и дура! А еще умная женщина, заместитель директора банка! — Дашка сильнее стискивает Юлины плечи. — Ты хоть представляешь, как студенты меда перед операцией переодеваются? Нам отдельных комнат для мальчиков и девочек не давали. Первый семестр мы еще как-то смущались, по очереди пытались переодеваться. Потом вместе, но вроде как отворачивались. А ко второму курсу, да еще после курса пат. анатомии и посещения морга… Если уж ты видишь, как человек в метре от тебя блюет, не останавливаясь… Как после этого можно стесняться?! Так что все, и всех, и во всех анатомических подробностях рассмотрели. Парни все на меня преимущественно пялились. Что мне еще оставалось делать? Но я видела-то всего пару раз. И уж тем более — не трогала… хм… твое сокровище. Не ревнуй.

— Вы там догола, что ли раздевались?!

— До белья. Но, кроме всего прочего… Ты попроси своего муженька рассказать, как он после второго курса в нашем спортлагере от мединститута голый в реке купался. И в том же виде пьяный по лагерю шастал.

Женька хохочет.

— А вы на Стаса накинулись, — ворчит, давясь смехом, Вера.

Лишь Юля все еще не может прийти в себя.

— Ты напугала меня до обморока!

— Какие мы ревнивые и чувствительные. Иди, скажи своему Тору, что пора мангал разжигать. А то, по-моему, они там корни пустили.

— Ну, что, не надумал еще менять свое корыто?

— Это ты про БМВ?

— Ну.

— Нормальная машина, мне нравится.

— Ты на нормальных не ездил.

— Ты про свой «Порш»?

— Именно.

— Да один хрен.

— Не в машине дело, — лениво вмешивается в их диалог Стас. — А в прокладке. Между рулем и водительским сиденьем.

— И на каком велосипеде ездит наша прокладка?

— Subaru.

Тихомиров презрительно фыркает.

— Япошка… никогда не сравнится с настоящей хорошей немецкой машиной.

— Говорить можно все что угодно.

— Тест-драйв?

— Легко!

— Глебыч, ты с нами?

Самойлов не спеша поднимается с травы.

— Почему нет?

— Ребята, вы ни о чем не забыли? — чуть в стороне стоит Олег, засунув руки в карманы ветровки.

— Чего тебе, зануда? Тебя не зовем — у тебя же все равно вместо крови тормозная жидкость!

— Не очень-то и рвусь, — Олег демонстративно достает из кармана связку автомобильных ключей с брелоками.

— Бл*, когда успел???

— Я же знал, чем все кончится.

— Отдай, а?

— Отдам. Даше.

Тихомиров вздыхает.

— Накрылся наш тест-драйв.

— Скорее уж — алко-драйв!

Из дома выходит Юля.

— Ну что, настоящие мужчины здесь есть?

— Если ты про дураков, чтобы топором махать — то нету, — отзывается сообразительный Тихомиров.

— Глеб?

— А что сразу Глеб? Я сегодня намахался колюще-режущими инструментами. Две операции выстоял, между прочим. Я устал.

— Юль, я наколю дров.

— Он вообще в состоянии топор поднять? — Глеб смотрит в спину удаляющейся в сторону поленницы худощавой и стройной фигуры Олега, который на ходу стаскивает с плеч ветровку, потом — футболку.

Димка фыркает:

— Смотри и учись!