Кира Буренина - Сказка для двоих Страница 39

— Неплохо живете, — заметила Салатову Лана.

— Хорошо живем, Света, хорошо.

Светлана решила, что ей хватит запеченной рыбы и фруктового десерта, и с удовольствием приступила к еде. Салатов продолжал травить свои байки:

— Мы тут как-то пролетели с одним заказом. Помнишь, по всей Москве висели перетяжки концертной программы «Незнайка в Кремле»? Вот так цветным по белому и было написано. Размещением занималось агентство «Мата Хари». Через некоторое время звонит мне от них один знакомый и рассказывает историю. «Представляешь, — говорит, — не провисели наши перетяжки и два дня, как нам звонок сверху! И спрашивают про этого самого Незнайку, который в Кремле. Так и спрашивают: „Вы что имеете в виду?“ А что мы можем в виду иметь? Текст заказчик предоставляет, мы только рисуем. Вот и нарисовали. Всю ночь эти перетяжки наши ребята демонтировали, измучились».

В первой половине дня две папки были уже просмотрены, и после обеда Лана принялась за третью. Взгляд мгновенно уперся в тринадцать букв: «Андрей Соколов». Светлана вздрогнула. «Опять! Нет, это невыносимо! — Она обхватила голову руками, пытаясь унять нарастающую внутри боль. — Может, не он?» Пролистав еще несколько страниц, Светлана окончательно убедилась — он. Вот и вправду говорят, что от судьбы не уйдешь. Это надо же — перейти на новое место работы, чтобы тотчас заняться книгой о министре экологии!

Москва, Концертный зал имени Чайковского, 16 октября, 19.00-21.00

Чтобы успокоиться, сбросить напряжение первого рабочего дня, Светлана решила отправиться на концерт. Классическая музыка всегда ее успокаивала, заряжала энергией, будила творческую фантазию. В вестибюле концертного зала шла бойкая торговля билетами с рук. На кассе висело объявление «Билеты на вечерний концерт проданы». Лана взглянула на афишу «Бах. Органная музыка. Исполняет Джеймсон Вильяме, Великобритания». Лана, не колеблясь, купила билет, сдала в гардеробе плащ, поднялась по лестнице, чувствуя, как ее захватывает праздничное настроение. Гудящая толпа электризовала ожиданием предстоящего концерта. Лана бегло оглядела присутствующих и задохнулась: у дверей с надписью «Партер» стоял Соколов. Его профиль был особенно элегантен на фоне бордовой бархатной портьеры. Лана перевела дыхание и медленно огляделась в поисках укромного места — попадаться на глаза Соколову ей не хотелось. Как назло, Андрей повернул голову в ее сторону, вздрогнул, увидев Лану, но тут же взял себя в руки и мило улыбнулся.

— Ты одна? — вырвался нетерпеливый вопрос.

— Да, — с вызовом ответила Лана, — а что, вы надеялись увидеть меня с кем-то?

— Нет, я просто рад тебя видеть.

— Спасибо, — сухо отозвалась Светлана. Прозвенел звонок, приглашая зрителей в зал.

— Тебе куда? — осведомился Андрей Александрович.

— У меня двадцатый ряд.

— А… У меня партер. Увидимся еще. — Он кивнул Лане и быстрым шагом спустился вниз, к первым рядам партера.

Когда отзвучали последние такты, в зале еще несколько секунд висела тишина — настолько проникновенно и виртуозно английский органист исполнил произведения Баха. Лана порывисто вздохнула. Шквал аплодисментов разорвал непрочную тишину, с галерки без конца раздавались крики «браво».

Когда она вышла из зала, Соколов уже ждал ее. Они почти не разговаривали друг с другом, но взгляды, которыми они обменялись, были красноречивы. Они знали, что чувства, вызванные музыкой, у них совершенно одинаковы, они пережили только что похожее потрясение, и оно сблизило их.

— Тебя подвезти? — осведомился Андрей, подавая Лане плащ, полученный юрким помощником из министерской свиты.

— Нет, я лучше прогуляюсь по городу.

— По городу? — Его бровь вопросительно изогнулась.

— Если позволите, я вам завтра позвоню. По рабочему вопросу, — скороговоркой пробубнила Лана, — я ведь ушла из «Протокола».

— Знаю. — Он кивнул кому-то в толпе.

— Мне необходимо согласовать с вами материалы по книге.

— И только? — Да.

— Тогда обращайся в пресс-службу. Там тебе предоставят все необходимые данные. Ага, Игорь, давай-ка их сюда!

Вестибюль концертного зала, лицо Андрея исчезли за гигантским букетом.

— Это тебе. В память о работе в «Протоколе», — чуть насмешливо заметил Андрей. — Ты все еще отказываешься, чтобы я подвез тебя домой?

— Да, — упавшим голосом ответила Лана и огляделась по сторонам, словно ища выход из неудобной ситуации. Но вестибюль концертного зала был пуст.

— Света, — в голосе Соколова прозвучало нетерпение, — не верю, что ты позволишь какому-то мерзавцу испортить себе жизнь. Ты же умная женщина! Скажи хоть что-нибудь!

— Нет! — вдруг выкрикнула Лана. — Дело не в нем!

— В чем же?

— Во мне, — устало произнесла она и переложила букет из одной руки в другую, — я разрываюсь между сказкой и реальной действительностью. С одной стороны, мне очень хочется быть рядом с тобой…

— Так почему…

— А с другой — я постоянно помню о том, что сказка всегда остается сказкой. Я стану твоей любовницей, и на этом все закончится. Не женой! Не другом!

— Ты станешь женщиной, которую я люблю, — спокойно ответил Андрей.

— Но не той, на которой ты женишься. Не той, которой ты дашь свое имя. Не той, с которой ты разделишь свою жизнь!

— Ты не можешь говорить это всерьез! — вспыхнул Андрей.

— Нет, я абсолютно серьезна.

— Ты хочешь укрыться в своей раковине, не так ли? — выкрикнул он, прожигая ее взглядом. — Надеть на себя эту броню, крепкую, как панцирь, и такую же непробиваемую!

— Подобные описания вам не очень-то даются, господин министр.

— Упрашивать я не умею. — Он сделал шаг назад. — Хорошо, возвращайся в свой безопасный мир, упивайся чувством собственного самосознания. А когда будешь засыпать в одиночестве, пересчитай, сколько радостей тебе принесло затворничество.

Лана видела, как министр в окружении своей свиты направился к выходу и едва не сорвал дверь с петель, распахнув ее со всей силы. Дверь, открывающаяся в обе стороны, покачалась туда-сюда, а затем остановилась — в точности как сердце Светланы Аркатовой.

Дома она рассмотрела подарок и ахнула. Это был необыкновенный букет, состоящий из орхидей, алых роз, лилово-розовых ирисов и белых хризантем. «Ирис — это огонь, — попыталась расшифровать цветочное послание Светлана, — красные розы — любовь, это каждый знает. Хризантемы — искренность. Орхидеи всегда означали красоту. Итак, пламенная любовь к настоящей красоте… А может, красивая любовь как истинная страсть… Неплохо. Если вдуматься, то получится много вариантов. Только где она, эта красивая любовь?»